Иван Соколов-Микитов - На теплой земле (сборник) Страница 13

Соловьи широко распространены по всей нашей русской земле, где есть сады, рощи, вода и поля. Вряд ли есть на всей земле другая птица, умеющая так звонко и красиво петь, как поет наш русский соловей.

Забыть не могу, как однажды возвращался я с весенней охоты по старому Ладожскому каналу. На утреннем рассвете старый маленький пароходик тихо плыл по каналу, берега которого заросли густыми кустами. Боже мой, сколько собралось здесь соловьев! Казалось, мы двигались по нескончаемой соловьиной дороге. Я сидел на палубе парохода и слушал хор соловьев. Голоса бесчисленных певцов звучали справа и слева, сзади и впереди тихо плывшего парохода. Такого количества соловьев мне еще не приходилось слышать, и я навсегда запомнил весеннее раннее утро, мое возвращение с охоты, звонкую соловьиную дорогу.

Весной соловьи прилетают, когда начинает одеваться лес, цветет черемуха. Первыми прилетают самцы соловьев. Темной ночью они селятся в кустах, по берегам рек, на опушках березовых рощ, в садах и парках. Приманивая соловьев-самок, они поют всю ночь непрестанно. Услаждая сидящих на гнездах самочек, самцы-соловьи поют долго, до лета. В самое это время искусные ловцы ночью ловили в сети доверчивых певцов. Поймать соловья нетрудно. Нужны терпение, опыт и некоторая охотничья смекалка. Теперь уже не держат в клетках соловьев. Но все же приятно послушать пение соловья, вырвавшись на денек из городского громкого шума.

Рассказывая о соловьях, не могу не вспомнить об удивительном случае, происшедшем прошлой весною. В день моего рождения, утром, под окно моей комнатки прилетел и долго пел соловей. Мы слушали прилетевшего поздравлять меня соловья и дивились. Появление соловья в памятный день было лучшим подарком.

Дергач

Почти все лето возле нашего домика на клеверном поле кричал дергач-коростель. По ночам я выходил на дорогу слушать его бодрый крик. Случалось, я подходил совсем близко. Влажный, хриплый крик раздавался почти у самых ног. Я долго слушал громко звучавший в ночной тишине голос дергача, думал, что такой же крик, наверное, раздавался тысячу и десять тысяч лет назад, быть может, и в те времена, когда еще не было на земле человека.

Звездное небо широким шатром простиралось над моею головою. Казалось, я слышал живое дыхание земли. Я смотрел на звезды, на их тихий свет, и радостное чувство близости к матери-земле наполняло меня.

В хриплом крике дергача есть что-то гордое. Всю ночь дергач кричит неустанно, прославляя земное бытие. Я всегда любил этот с детства знакомый мне бодрый крик. Теперь вспоминаю – росистое раннее утро, легкий туман, расстилавшийся над лугами, крик дергачей. Вспоминаю мое детство, журчание чистой воды в маленькой речке, звуки пастушьей трубы пастуха Прокопа, выгонявшего на росу деревенское стадо.

Вспоминаю восход солнца, пение птиц, торжественным гимном встречающих этот восход. Из множества звуков земли крик невидимого дергача казался мне самым таинственным, сказочным звуком.

Редко кому удается увидеть близко быстроногого юркого дергача, живущего в не́коей – высокой нескошенной траве или в мелких зеленых кустарниках. Даже охотничьей легавой собаке не всегда удается заставить взлететь юркого дергача.

Летает дергач неумело. Смотришь, бывало, на летящего над травой дергача, на его вытянутую шею, висящие длинные ноги, короткий хвост и удивляешься неловкому его полету.

О коростелях-дергачах рассказывают, будто весною и осенью они пешком совершают далекие путешествия. Осенью убегают в жаркие страны и весною возвращаются в родные края. Не очень верю таким рассказам, да и трудно поверить, что небольшая быстроногая птица может пешком добежать до берегов знойной Африки. Никто никогда не видел отлетающих на юг дергачей. Наверное, далекие путешествия свои совершают они в темные ночи, бесшумно и низко летя над землей.

У русского коренного человека, жизнь которого была связана с родной землею и ее живой природою, ночной мирный крик дергача неизменно вызывает поэтическое и радостное чувство.

Перепел

Перепел – птица степная, но еще в недавние времена перепелов много водилось в Центральной России. Помню очень хорошо, как в полях дозревающей ржи там и тут раздавался громкий крик перепелов.

«Спать пора! Спать пора! Спать пора!..» – слышалось по вечерам со всех сторон.

Перепела – птицы небольшие. На длинных ногах эти серые желтоватые птички быстро бегают по земле в густой ржи. Летать перепел не любит, хотя и совершает осенью далекие путешествия в теплые страны. Крики перепелов и дергачей всегда можно было услышать в деревенских лугах и полях, засеянных рожью, гречихой, овсом и пшеницей. Помню, о перепеле и дергаче в деревне шутя говорили, будто дергач сватается к перепелке и, чтобы ее соблазнить, хвастается своим богатством.

«Тпрусь! Тпрусь! Тпрусь! Тпрусь!..» – поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, подзывает несуществующее стадо хитрый жених-дергач.

А доверчивая перепелка отвечает ему изо ржи так:

«Вот идет! Вот ведет! Хлевка нет! Негде деть!»

Так перекликались по ночам на деревенских полях и лугах перепела и дергачи. Мне очень нравились шустрые, веселые перепела, их звонкий, веселый и бодрый крик, неизменно возвращавший меня к далеким воспоминаниям счастливого детства.

Крик перепела и дергача я причисляю к самым радостным звукам родной земли.

Особенно много перепелов водится в степных черноземных краях. Едешь или идешь по степной извилистой дороге – справа и слева раздается крик бесчисленных перепелов. До самой уборки хлебов держатся на полях звонкоголосые перепела. Они кормятся семенами хлебных растений. Из-под самых ног взлетают отяжелевшие, жирные перепела, летят над землею, близко садятся.

В прошлые времена в степных районах нашей страны – в Орловской, Курской губерниях – были люди, занимавшиеся отловом перепелов. Они расставляли в хлебных полях ловчие сети и, спрятавшись в густых хлебах, свистя в дудочку, подманивали самцов, в поисках самки доверчиво попадавших в сети. Отловленных перепелов продавали на городских рынках. Их покупали купцы и городские мещане. Клетки для перепелов делали особенные, с холстяной крышей, чтобы, взлетая, птицы не разбивали себе голову. Звонкие голоса перепелов раздавались по всей городской торговой улице, где у купеческих лавок с разрисованными вывесками висели клетки с перепелами. Купцы устраивали перепелиные состязания, ставили на перепелов денежные ставки.

Как-то однажды, еще до Первой мировой войны, проходя по одной из тихих петербургских улиц, я услышал громкий крик перепела, отражавшийся от каменных стен городских домов. Подняв голову, я увидел в окне второго этажа каменного дома вывешенную клетку, в которой сидел и громко кричал перепел. Странным казался его степной крик на городской каменной улице чопорного Петербурга.

Я никогда не ловил перепелов, не держал их в клетках, но охотиться на них мне приходилось. В летнее время, когда поспевала рожь и начиналась в деревнях жатва, перепела обычно сбивались в какой-нибудь оставшийся несжатым островок ржи, и я подходил к ним с легавой собакой. Перепела очень хорошо выдерживают стойку легавой собаки. Застрелить перепела, лениво летящего над самой землею, совсем нетрудно. Мясо осеннего жирного перепела очень вкусно.

Осенью, как и многие перелетные птицы, перепела отлетают на юг. Когда-то в осенние месяцы великое множество перепелов собиралось на Крымском и Кавказском морских побережьях, где они ожидали доброй погоды, чтобы пуститься в рискованное путешествие через море. Крымские и кавказские охотники в осенние месяцы охотились на перепелов с ружьями, собаками, ловчими птицами – мелкими ястребами-перепелятниками. Еще в довоенные годы мне довелось наблюдать такую охоту в Адлерской долине на Черноморском побережье. Спутник мой – молодой охотник – принес в кожаной сумке на место охоты спеленатого ястребка. Вынув из сумки ястреба, охотник посадил его на свою шапку. Мы ходили по лугам, заросшим высокой травой и кустарником. Из-под ног наших то и дело вылетали скрывавшиеся в траве перепела. Ученый ястребок расправлял крылья и бросался за улетавшим перепелом, который, спасаясь, падал в высокую траву. По звону колокольчика, привязанного к груди ястребка, мы находили в траве добычу. У первого пойманного перепела охотник отрывал голову, угощал его мозгом голодного ловчего ястребка. Вместо ружья охотник держал в руках две сосновые мутовки с торчавшими обрубленными сучками. Иногда он бросал в поднявшегося перепела вертевшуюся в воздухе мутовку и сшибал летящую над травой птицу. На поясе охотника висели убитые перепела. Вряд ли существует теперь такая охота в застроенной людьми Адлерской долине. Да и перепелов стало значительно меньше.