Жан-Клод Мурлева - Река, текущая вспять Страница 13

— Потому что еще надеялись, что вас спасут? — попытался угадать Томек.

— Вовсе нет. Я не покончил с собой, потому что не умел плавать! Странно, правда?

Бастибалагом расхохотался во второй раз.

— А чем все закончилось? — спросил Томек.

— На рассвете я проснулся на руках у человечков, перенесших меня на свой парусник. Они завернули меня в одеяло, напоили горячим молоком и угостили блинами с салом. Как ты уже понял, это оказались маленькие парфюмеры, возвращавшиеся домой. Парусник назывался «Всевидящий», а капитана звали Тольгом. Помню, что трюм был под завязку набит зерном и тканями, полученными в обмен на ящики с ароматами. Матросы, как всегда, были счастливы и пребывали в прекрасном расположении духа. Мне не задавали вопросов, просто ухаживали за мной, как могли. Вот, Томек, как я попал к парфюмерам, я обязан им жизнью. С тех пор я стараюсь их отблагодарить…

— Поэтому вы стали капитаном? Потому что это опасно?

— Ты правильно понял. Это настолько опасно, что юные матросы, отправляющиеся в путешествие, обязаны быть холостыми и без детей.

— Правда? — испуганно прошептал Томек. — И… все равно находятся добровольцы?

— Хоть отбавляй! — воскликнул Бастибалагом. — Парфюмеры выглядят как дети — пухленькие, маленькие, но они невероятно смелые и готовы всем пожертвовать ради своей деревни.

У Томека уже был наготове следующий вопрос:

— Господин Бастибалагом, вы ведь несколько раз пересекали океан. Вы бывали в родном городе? Видели родителей?

— Не знаю, как тебе ответить, и да и нет, — печально улыбнулся капитан. Три года назад мы поплыли продавать ароматы в мой родной городок. Он стоит под холмом. Я долго не решался туда спуститься. Представь только, меня не было почти тридцать лет. Однажды вечером на дороге появился старик. Я что-то почувствовал и спрятался на дереве. Это оказался мой отец. Он постарел, но я все равно узнал его. На секунду он остановился полюбоваться городом. Вид у него был грустный и задумчивый. А я сидел на ветке всего в двух метрах над его головой. Он меня не видел. В какой-то момент мне захотелось спрыгнуть и сказать ему: «Папа, привет, это я…» Но мне было уже сорок, а в сорок лет не прыгают с дерева со словами «папа, привет, это я». Я только молча попросил у него прощения за горести, которые я причинил ему и матери. Через несколько минут он медленно двинулся дальше. А я, сидя на дереве, наблюдал, как он удаляется, и на секунду снова стал мальчишкой Бастибал ом… даже всплакнул, скажу без стыда. Потом пришел кто-то из моей команды и я спрыгнул с ветки. Я снова стал капитаном Бастибалагомом. Такова моя жизнь, Томек…

Сильная волна ударила о борт парусника и окатила обоих, прервав беседу.

На следующий день, около девяти часов утра, юнга постучал три раза в дверь каюты Томека.

— Всем на палубу, приказ капитана!

Томек быстро обулся и вышел. Команда уже была в сборе, Томека предупредили последним, потому что он считался пассажиром. Матросы стояли по стойке смирно, неподвижные, как каменные статуи. Все молчали. Прямо по курсу на небосклоне красовалась радуга, роскошная разноцветная арка.

Томек сделал несколько шагов, как сомнамбула, не говоря ни слова. Бастибалагом, продолжая стоять за штурвалом, повернулся к команде и произнес речь:

— Господа, наш корабль неуправляем. Любые действия бесполезны, и мы направляемся прямиком к радуге. «Отважный» долго сопротивлялся, но теперь неодолимая сила притягивает его. Не знаю, что нас ждет по ту сторону. Единственное, что я знаю, — оттуда пока никто не вернулся. Я освобождаю вас от всех обязательств. Вы можете спустить на воду шлюпки и спастись. Предупреждаю, эти воды кишат акулами. Можете остаться на борту. В любом случае, какое бы решение вы ни приняли, я хотел бы от себя лично и от имени жителей деревни Парфюмеров выразить восхищение вашим мужеством. Я остаюсь, конечно, на «Отважном». Наконец, советую тем, кто хочет спастись, решать быстрее, потому что, по-моему, мы набираем скорость. Спасибо за внимание.

Сначала матросы не могли сдвинуться с места. Потом медленно сомкнули ряды, встав плечом к плечу и не переставая смотреть вперед. Томек колебался, и один из матросов подозвал его. Бастибалагом встал рядом с ними, и так, тесно прижавшись друг к другу, они устремились под сверкающий свод.

Глава тринадцатая

Несуществующий остров

Более феерическое зрелище невозможно было даже вообразить. Цвета радуги сливались с водяными брызгами, разноцветные капельки освежали лицо, разбиваясь звенящими нотками, похожими на звуки арфы. «Если это конец, — подумал Томек, вслушиваясь в небесную музыку, — то можно сказать, что мы умерли красиво…» Он увидел, что многие матросы забыли об испуге и улыбаются. Ветер стих, «Отважный» быстро рассекал волны, и вскоре пришлось оглядываться, чтобы увидеть радугу. Она бледнела, растворялась в воздухе и наконец исчезла. Впереди был только океан, тихий и спокойный. «Отважный» еще несколько минут скользил в тишине, потом один из матросов показал куда-то вдаль и слабым голосом произнес:

— Земля!

Остров, весь покрытый зеленью, не выглядел враждебным. Когда корабль приблизился, показались симпатичные хижины, похожие на детские шалашики. «Отважный» направился в порт, где уже стояли на якоре другие парусники. За несколько сотен метров Бастибалагом так сжал руку Томека, что чуть не сломал ее, и пробормотал:

— Бог мой… не может быть… это, должно быть, сон…

Томек на мгновение задумался, что могло так поразить капитана, но вскоре получил ответ на свой вопрос: первое судно, судя по надписи на корме, называлось «Надежда», второе — «Нежный». Корабли выстроились в ряд, все как новенькие: «Всевидящий», когда-то подобравший маленького Бастибала, «Жемчужина», так и не вернувшаяся из своего первого путешествия, «Искра», «Фрегат», «Океанна» и многие, многие другие, утраченные, как казалось, навсегда. Матросы растерялись и не знали, как поступить. Они переглядывались, как бы спрашивая, что с ними будет. Как только они подплыли к берегу, девушки — человек пятнадцать — убежали с причала. Осталась лишь одна маленькая девочка. Томек подумал, что она очень похожа на девчушек из деревни Парфюмеров, только смуглее, почти чернокожая…

Пока «Отважный» вставал на якорь среди других парусников, Бастибалагом с капитанского мостика окликнул девочку:

— Скажи, малышка, где мы?

Ничего не ответив, девочка развернулась и убежала. Бастибалагом обратился к команде:

— Думаю, она пошла предупредить местных жителей. Давайте останемся на борту и подождем. Нам ничего не известно об этом острове, не обозначенном ни на одной карте, так что следует быть начеку.

Им не пришлось долго ждать. Не прошло и двух минут, как толпа народу высыпала на склоны, ведущие к порту. На всех были либо набедренные повязки, либо легкие платья, как у жителей жарких стран. Все притоптывали и размахивали руками в знак приветствия. Когда они зашли на причал, у Томека создалось впечатление, что он видит и знакомые, и незнакомые лица. Одни удивительно напоминали маленьких парфюмеров, другие, в том числе женщины и дети, были выше и смуглее. Вдруг один из матросов крикнул:

— Бьоргом! Братишка!

Он прыгнул в воду. Доплыв до берега, матрос кинулся в объятия молодого человека, похожего на него как две капли воды.

— Дядя, дядя! Я тут! — Второй матрос нырнул в прозрачную прибрежную воду. Бастибалагом скомандовал перекинуть трап и высаживаться на берег. Томек остался на палубе и наблюдал оттуда за трогательными сценами. Один за другим члены команды находили друзей, двоюродных братьев — близких и любимых, которые пропали, казалось, навсегда, которых так долго оплакивали, а теперь нашли на несуществующем острове и могут обнять… И каждая встреча — бесконечные слезы и объятия. Пожалуй, самой замечательной была встреча Бастибалагома и Тольгома, старого капитана «Всевидящего». Они не могли оторваться друг от друга.

Когда первые восторги улеглись, все вместе направились в деревню на другой стороне холма, и матросов накормили сытным обедом под сенью пальм. Как чудесно было после долгого путешествия отведать свежих овощей, вгрызться в сочную мякоть фруктов и выпить вкуснейшего пальмового вина! К десерту все разошлись по знакомым. Томек никого не знал и пошел с капитаном к Тольгому. По местному обычаю они сели на циновку, и молодая женщина принесла им кофе.

— Дорогой Бастибал, — начал Тольгом, — я сейчас все объясню тебе, а заодно и твоему другу Томеку. Вы оба должны понять, что попали на Несуществующий остров.

— Странное название! — буркнул Бастибалагом. — Раз уж мы на нем, значит он существует!

— На самом деле, он существует для нас, и больше никто о нем не знает. Если хотите, я вам расскажу почему.