Людмила Матвеева - Дарю тебе велосипед Страница 13

Папа обнял Сашу, поцеловал её румяную весёлую щёку:

— Ты маленькая и ничего не понимаешь. И ты сегодня опоздаешь в школу, потому что заболталась.

— Ну какая я маленькая, пап? Мне десять лет и четыре с половиной месяца. Я всё решительно понимаю.

— Ну-ну, — грустно почему-то сказал папа и стал есть яичницу.

— Она многое понимает, — сказала мама, тоже почему-то грустно, и налила папе чай.

Грустят ни к селу ни к городу, — подумала Саша, надевая куртку. — Взрослых иногда и в самом деле не поймёшь. Ни с того ни с сего на них вдруг находит необъяснимая печаль. Вот у Саши необъяснимой печали сроду никогда не бывает. Ещё не хватало. Человек должен быть весёлым и смелым, и тогда жить ему будет хорошо. Так считает Саша.

Уже открывая дверь, она слышала, как мама сказала:

— Или пироги с мясом. Что тебе больше хочется?

— Ничего не надо. И Терёшкиных не надо. И Жанну свою не приглашай, пожалуйста, сделай мне такое одолжение.

…После уроков Саша заходит в магазин «Галантерея».

Самый красивый магазин, конечно, этот. Ленты голубые, и красные, и зелёные. И разноцветные бусы. Варежки в звёздочку и носки в полоску. И пуговицы, маленькие и большие. А если такую большую пуговицу нацепить на толстую нитку, можно сделать такую роскошную жужжалку, что все в классе рты поразевают. Но сегодня Саше не до жужжалки. Надо выбрать подарок для папы. Глаза разбегаются. Шарфики, галстуки, толстые свитеры. Расчёски и портсигары. Вот! Саша сразу увидела эти запонки и сразу поняла — это та самая вещь, которая ей нужна. Ничего красивее этих запонок не было во всём магазине.

В золотых кружочках стояли на задних лапах золотые кенгуру. Конечно, эти запонки стоили дорого — два тридцать семь. Но денег хватало, мама вчера дала три рубля. Ещё и на мороженое оставалось.

Продавщица положила запонки в маленькую картонную коробочку и отдала Саше. Саша положила коробочку в портфель и побежала домой. Как хорошо, что она купила такие хорошенькие запонки. У папы, правда, есть какие-то другие, в них вставлены жёлтенькие прозрачные камушки, называются янтарь. Но там нет никаких кенгуру. А на новых — есть. Он будет надевать их в гости или в театр и вспоминать, что это подарила ему его дочь Саша на день рождения. И радоваться. А грустить не будет. Чего грустить-то?

Сашенька Черенков идёт позади Саши и думает, что Саша его не видит. Но Саша его прекрасно видит и думает: «Тоже ещё разведчик нашёлся. Крадётся, думает, не видно. И никакого самолюбия».

У подъезда Саша остановилась.

Сашенька видит, как она достаёт из портфеля маленькую коробочку, бросает портфель, как всегда, на землю, а коробочку открывает и, склонив голову набок, любуется чем-то блестящим. Потом вытащила это блестящее, подышала, рукавом протёрла и ещё посмотрела. А Сашенька далеко стоит, ему никак не разглядеть, что там у Саши. От любопытства у Сашеньки ладони горят и пятки почему-то чешутся. Конечно, любопытство — не мужская черта характера. Но иногда бывает, что мужчины имеют чисто женские недостатки.

— Саша! Что это у тебя? — спрашивает Сашенька, осмелев. Очень уж хочется узнать. — Что это блестит?

— Иди, иди. — Она прячет руку за спину. — Как ябедничать, так он первый. Мне из-за тебя велосипед не купили. Можешь ты это своей головой переварить?

Сашенька молча отступает на несколько шагов.

Ну что с ним делать! Сашенька, вот сейчас самое время — подойди и скажи просто и по-человечески, что ты не ябеда, что это какое-то недоразумение. И она простит тебя и перестанет ругать и не будет больше кричать: «Ненавижу на всю жизнь». Ну, решайся. Саша стоит у подъезда, не бежит, не улетает от тебя, не мечется по луже. И никого нет вокруг — самое подходящее время поговорить по-хорошему. И сразу всё прояснится.

А он? Кажется, набрался храбрости. Вот уже шагнул вперёд. И воздуху набрал, чтобы начать разговор. Но тут Саша как крикнет:

— Клюква!

Через двор шла Клюква-Смородина.

— Саша, привет. Что это у тебя? — Чёрные глазки-ягодки уставились на блестящий предмет. — Серёжки? Золотые?

Саша охотно показывает Клюкве коробочку.

— Запонки. Видишь, кенгуру. Правда, красиво?

Смородина рассматривает запонки, поворачивает к солнцу, чтобы лучше блестели.

— Красивые, — соглашается Клюква. — Дорогие?

— Очень, — отвечает Саша, — но мне никаких денег не жалко, потому что это подарок на день рождения.

Почему так вытянулось лицо у Сашеньки Черенкова? Он даже побледнел. Потому что кольнуло его сердце жестокое чувство, одно из самых тяжёлых чувств на свете — ревность. Как будто змея ужалила. Или оса. Кому это Саша Лагутина купила вдруг запонки? При чём здесь вообще запонки? У кого день рождения? А вдруг у этого? У чемпиона и пижона?

— Кому это ты купила? — спрашивает Смородина.

Сашенька напрягает слух. Кому? Вот самое главное.

— Кому, кому, Саша, ты подаришь этих кенгуру? — пристаёт Клюква.

Саша отвечает, но почему-то тихим голосом. И Сашеньке не слышно ничего. Ну что такое! Именно то, что особенно хочется услышать, не услышишь. Почему-то так бывает, и даже довольно часто.

Но ведь надо узнать! Сашеньке просто необходимо немедленно узнать, кому она купила этот свой подарок. И он опять делает шаг к Саше и спрашивает:

— Кому ты купила этих кенгуру? Кому, Лагутина? Скажи, ну чего ты?

— А тебе-то что? Всё бы тебе знать. У, противный!

Хихикнула Клюква и дальше пошла. А Саша Лагутина недобро сверкнула на Сашеньку жёлтыми глазами и побежала домой.

Папа пришел поздно

По-настоящему в день рождения человек должен быть выходным. Но так бывает редко — только если день рождения приходится на воскресенье. А у взрослых ещё и на субботу. У Саши Лагутиной один раз так совпало, но это было давно, в первом классе. А теперь она об этом почти забыла — столько времени прошло.

Папа собирался на работу.

Мама протянула ему коричневый тёплый шарф:

— Это к твоему новому пальто. Шарф из козьего пуха, очень тёплый, смотри, какой приятный.

— Спасибо, — сказал папа, наклонился и поцеловал маме руку, а сам почему-то смотрел на Сашу.

— Ну что ты, — смутилась мама, — я от такой галантности отвыкла. Ты этот новый шарф надень на работу, сегодня как раз ветер северный, порывистый.

Саша переступала с ноги на ногу от нетерпения. Мама сердится, если её перебивают. А так хотелось поскорее перебить. Наконец стало можно — Саша протянула папе коробочку и молча подождала, пока папа откроет её. Он посмотрел и сказал:

— Красота! Как раз то самое, о чём мечтал. — Он показал запонки маме. — Посмотри какие.

— Красивые, мам? Золотые.

— Золотые? — Мама хотела что-то сказать, но папа перебил.

— Разумеется, золотые. Какие же ещё. И сама ты у меня, Сашка, чистое золото.

Он поцеловал Сашу в одну щёку, потом в другую, получилось звонко и весело. Только глаза у папы были какие-то тревожные. Он в последнее время совсем не воспитывал Сашу, и от этого не стало лучше. Хотя кому приятно, когда воспитывают? Но сегодня, заглянув в папины неспокойные глаза, Саша подумала: «Уж лучше пусть бы воспитывал. Потерпела бы».

Может, у него неприятности на работе? Спросить? Как-то у них это не заведено. Вот если бы мама спросила. Ей бы он, наверное, рассказал. И сразу стало бы ему легче.

— Ой! Тесто! — крикнула мама и убежала в кухню.

А Саша ушла в школу.

…После генеральной репетиции Саша, немного осипшая, прибежала домой. Мама открыла ей дверь, на маме было новое платье, ярко-синее с белыми полосками, а на шее — белые бусы.

— Красиво, — одобрила Саша, — тебе, мама, идёт.

— Хорошо, хорошо. Переодевайся поскорей, сейчас папа придёт, а у меня не всё готово. Поможешь мне стол накрыть.

Саша умывается в ванной, а сама кричит:

— Мама! Гости будут? — Саша очень любит гостей, особенно дядю Виталия, папиного друга. Дядя Виталий, невысокий, пузатенький и очень весёлый. Он умеет петь под гитару и сам сочиняет песни. — Дядя Виталий придёт, мама?

— Обещал. И ещё Григорий Ильич. Бабушка, конечно. И тётя Жанна забежит.

Саша вышла в кухню. На столе стояла ваза с салатом, блюдо с пирожками было прикрыто полотенцем. Мама доставала из шкафчика бокалы, говорила:

— Я подумала: ну как без гостей? Тоска, правда? Папа всегда так: сначала не хочет никого звать, а потом сам же обрадуется.

— А почему? — спросила Саша.

Мама протирала бокалы и молчала. Потом сказала со вздохом:

— Характер такой — неопределённый. И нерешительный. Папа очень хороший, но у каждого есть свои недостатки.

— Мама, а нерешительный — это недостаток?

— Ну что ты пристаёшь? — вдруг рассердилась мама. — Нашла время, честное слово. Доставай скорее скатерть, салфетки, вилки, ножи. Поскорее, Саша.