Ирина Молчанова - Виртуальный ангел Страница 13

Стеклянные двери торгового центра неустанно открывались и закрывались. Люди с мороза бежали в тепло, а из тепла выходили неспешно, даже как-то лениво, с довольными улыбками и разноцветными пакетами. Все готовились к Новому году, заранее закупали деликатесы на стол, подарки, праздничные наряды, елочные игрушки и украшения.

Карина стояла на ступеньках лестницы, облокотившись на перила, и ждала подругу. На последнем уроке они договорились встретиться в четыре часа у центра, чтобы Люся купила себе какие-то жутко модные штаники с заниженной талией. Такие, по рассказам подруги, что неприличнее некуда. Но на электронном табло над дверьми магазина было уже «16:54», а одержимая покупкой штанов Люся так и не появилась.

«Может, их задержали на дополнительных занятиях по информатике, – успокаивала себя Карина, – всякое бывает». Такие внушения давно уже не помогали, особенно когда дело касалось Люси. Подруга часто отменяла встречи в самый последний момент, если подворачивалось что-то поинтереснее, и редко чувствовала себя виноватой. Ей было даже невдомек, каково это, когда отложишь, может, не очень существенные, но все-таки дела, оденешься, а уже у самых дверей узнаешь, что можно никуда не идти – у подруги наметилось «кое-что клевое». И это «клевое» никогда не подразумевало присутствия скучной невидимки. Карина вспоминала, как совсем недавно ей пришлось претвориться перед родителями, будто Люся не отменила встречу, и мерзнуть около часа на улице. Лишь бы не признаваться, что ее в очередной раз забыли и бросили.

Неожиданно стало невыносимо жарко, даже куртку захотелось распахнуть и ослабить шарф. Щеки обожгло, а в животе точно чья-то большая ладонь сгребла внутренности и сжалась от обиды в кулак. Ей было стыдно за то, как окружающие относятся к ней, а от понимающих, ласковых взглядов родителей, бабушки с дедушкой делалось только хуже. Иной раз хотелось плакать от унизительной жалости пусть и самых близких людей.

«Не придет она», – поняла Карина, тоскливо провожая взглядом трех девчонок, которые, размахивая пакетами с покупками, сбежали по лестнице и, смеясь, направились в сторону кинотеатра.

– Счастливицы...

Ей всегда хотелось, чтобы у нее появилась близкая подруга. Самая обычная, как у всех, со своими «тараканами», пусть даже с тараканищами, лишь бы ценила их дружбу. Когда-то она верила, что такой подругой станет Люся, но с каждым новым разочарованием надежда угасала. Люся хотела дружить и могла бы ценить дружбу, но не с ней, а с кем-то другим, с той же Галей Решеткиной. С человеком, чье мнение уважала, кому хотела подражать, ради кого с легкостью пошла бы на компромиссы и маленькие жертвы. Вот только Гале общество Люси на фиг не сдалось. Какой бы вредной ни была главная модница их класса, дружбу со Светой она не предала еще ни разу.

Карина в очередной раз посмотрела на часы и с тихим вздохом начала спускаться по мокрой от растаявшего снега лестнице. Ждать подружку дольше не имело смысла. Счастливые люди продолжали выходить из торгового центра, а ей как никогда хотелось обидеться, хоть раз в жизни – по-настоящему.

Бабушка всегда говорила: «Как она к тебе, так и ты к ней. Пусть почувствует!»

Карина соглашалась, но в действительности поступить так с Люсей не могла. Не хотела, чтобы кто-то чувствовал то же, что нередко испытывала сама. Она считала низостью мстить, поэтому могла лишь надеяться когда-нибудь придумать нужные слова, слепить их в предложения и объяснить подруге, как обидно быть запасным вариантом.

Снег скрипел под ногами, над проезжей частью зажглись разноцветные огни натянутых гирлянд, от киосков возле метро из игрушечных Санта-Клаусов доносился рождественский перезвон колокольчиков. В глазах рябило от блесток, разноцветного дождика, мишуры, елочных шаров и шариков.

«А не так все и плохо, – решила Карина, разглядывая красную свечку в виде сердца, – куплю!»

– Скажите... – обратилась она к продавщице в огромном сером пуховике.

Женщина перекладывала из одной коробки в другую хлопушки и на покупательницу не обращала внимания.

– Скажите, пожалуйста, – еще раз попыталась Карина, вертя в руках свечку.

Женщина продолжала перекладывать хлопушки и на призывы не реагировала.

Карина покашляла – ноль внимания, тогда она сказала громче:

– Скажите, пожалуйста, сколько стоит эта свечка?!

Подошел плотный мужчина с черной сумкой через плечо, бросил на прилавок мятую десятку, взял белую ворсистую гирлянду и отошел. За ним подошла женщина лет тридцати в розовой шляпке с цветочком. Продавщица перестала заниматься хлопушками и приветливо ей улыбнулась.

– Что вам показать?

– Мне вон того Санту, – указала женщина на пузатого старичка в красном колпаке.

Карина положила свечку назад на прилавок и пошла прочь. На душе было прескверно.

«Странно, что меня еще машина не переехала, такую незаметную... – перебегая дорогу, размышляла она, – что же это такое? Я ведь ничем не отличаюсь от миллионов людей! Голова, туловище, руки, ноги... как у других! Почему же тогда никто не видит?» Ей вспомнились записи в дневнике Black Night, и без того отвратительное настроение стало еще хуже. Агрессивная девочка постоянно писала о смерти, от ее записей буквально веяло могильным холодом и одиночеством. В черном дневнике было много грустных, кровавых картинок и ни одной фотографии самой хозяйки мрачного царства. В жизни Black Night звали Наташей, она редко писала что-то о своей жизни и близких, но много рассуждала о ненависти. Так, если бы ненавидела кого-то уже давно и очень сильно.

На площади по обычаю гулял народ. Вокруг красавицы елки царила праздничная атмосфера, бегали дети, слышался счастливый визг. Под деревьями, подсвеченными зелеными огоньками, разместилась компания ребят с магнитофоном.

Карина хотела побыть немножко на площади, но заметила, что все люди тут парами, поэтому не остановилась, заспешила к своему дому.

Пока переходила дорогу, она нашла взглядом окно на пятом этаже, которое располагалось над ее комнатой. В окне горел свет.

«Значит, англичанин дома».

Сегодня утром ей пришло очередное послание. «Доброе утро», – было написано черным на белом листе. Ответить ей не удалось, потому что опаздывала в школу, а когда вернулась домой, послания уже не было.

«Может, напишет вечером еще что-нибудь». – Ей хотелось этого. Ничего удивительнее прежде в ее жизни не происходило.

Карина задумалась и не заметила, как налетела у дверей парадной на старика со второго этажа.

– Простите, извините, пожалуйста, я случайно, – отскакивая в сторону, забормотала она.

Старик отряхнул серое, выеденное молью пальто, как будто запачкался, и, даже не глядя на девочку, прошел мимо.

«Как всегда... пора бы уже к этому привыкнуть». Ее так и подмывало крикнуть ему что-нибудь вслед, хотя бы элементарное «здравствуйте», но она не решилась.

Дома ее встретила мама. Она смотрела обеспокоенно и выглядела огорченной.

– Все нормально? – стаскивая куртку, спросила Карина.

– А у тебя?

Первая мысль, которая пришла на ум: «Видела замечания в дневнике», но Карина не успела испугаться, потому что мама спросила:

– Где была?

– Да в торговый центр ходила.

– Одна?

Карина сняла сапоги и нехотя соврала:

– С Люсей.

Мама вздохнула.

Раздался телефонный звонок.

– Поднимешь? – Карина посмотрела на маму, почему-то не спешившую поднять трубку. – Или мне взять?

– Это тебя. – Мама помолчала, а потом со вздохом прибавила: – Люся уже три раза за последние полчаса звонила.

Карина протянула руку к полочке с расческами и взяла телефонную трубку.

Мама некоторое время потопталась на месте, но слушать не стала – ушла в кухню.

– Блин! Ну что ты так долго! – были первые слова подружки. – Где ты столько времени бродила?!

Карина вошла в свою комнату и плюхнулась в кресло возле письменного стола. Проснулся Артемон, подбежал к ней и, радостно виляя хвостом, положил голову на колени.

– Ты слышишь меня?! – возмутилась Люся.

– Слышу.

Подруга успокоилась и даже подобрела.

– Ну и хорошо. Молодец... Я тебе звоню, звоню! – Люся нервно рассмеялась. – Если стоишь, сядь, я тебе сейчас такое расскажу!

Люся любила преувеличивать, но сегодня ее голос показался Карине необычно взволнованным.

– Ты в жизни не догадаешься, что сегодня было на дополнительных по информатике... – загадочно начала подруга.

Карина ласково погладила собаку и подыграла, как того хотелось подруге:

– И что же было? Рассказывай же скорее!

– Короче, Валерий Игнатьевич ушел куда-то, заданий нам не дал, сам уперся, ну я не знаю куда, куда-то там, – затараторила Люся, – мы сидим, ждем его, ждем, парням надоело, и они говорят: «Давайте сыгранем, что ли, пока его нет!»...

Карина крепче сжала телефонную трубку и быстро спросила:

– И они позвали тебя поиграть с ними? И ты всех обыграла, да?