Татьяна Тимохина - Мои хорошие друзья. Лесная песня Страница 13

Но вот пришло лето, бабушка стала собираться к себе домой. Папа и мама попросили её взять с собой Мишу и Аню, потому что сами они уезжали отдыхать куда-то на берег моря.

На вокзал пошли все вместе. Отец нёс чемодан, в который были уложены Мишины и Анины вещи, мама — сумку с продуктами. Миша тоже шёл не с пустыми руками. Он нёс корзинку. Сверху Мишина корзинка затянута была белой материей и завязана. Никто не знал, что у него там. Пока Миша донёс свою корзинку до вокзала, несколько раз менял руки.

— Тяжело? — спросил отец. — Давай помогу.

— Нет! — ответил Миша. — Я сам.

До бабушкиной деревни ехали не только поездом, но и автобусом. А потом ещё шли километра три пешком. Свою корзинку Миша всё время не выпускал из рук, никому не передавал и не доверял. В бабушкин дом не понёс, а поставил на скамейку у крыльца. А когда развязал, с шумом выпорхнули оттуда голуби. Его, Мишины, голуби. Они поднялись высоко в небо и вскоре скрылись вдали.

— Ничего, — сказал Миша, — всё равно они вернутся ко мне. Я ведь показал им место, где теперь буду жить. Они знают, куда прилетать.

— Посмотрим, — усмехнулась Аня.

— Увидим, — сказал Миша.

Но голуби не прилетели ни на следующий день, ни через неделю. Миша поскучал, поскучал и отправился на пруд. Там сидел какой-то мальчик и удил рыбу.

— Ты чей? — спросил он Мишу. 

Миша не знал, как ответить: «папин», «мамин» или «бабушкин».

И сказал «бабушкин», потому что папа и мама были далеко.

— А кто твоя бабушка?

— Ну как это «кто»? Бабушка, и всё.

— А где её дом?

— Ну, там, где я неделю назад голубей выпустил.

— Вот те на! — засмеялся мальчик. — Откуда же я знаю, где ты неделю назад голубей выпускал! Смешно, честное слово! А откуда приехал-то?

— Из города.

— Из Москвы?

— Нет, из Саранска.

— А зачем?

— Что зачем?

— Приехал зачем?

— Рыбу ловить.

— Удочкой? Удочкой не поймаешь.

— А ты же удочкой ловишь.

— Так то я.

— А ты кто такой?

— Я? Я.

— А-а! — засмеялся теперь Миша. — А я-то думал, что ты — это я, а я — это ты!

— Ишь умный какой! Всё равно удочкой не поймаешь.

— А чем же?

— Корзиной.

— А у меня корзина есть.

— А хорошая? Не дырявая? Тащи её сюда! Я свою бы принёс, да живу далеко.

— А моя бабушка здесь рядом. Угловой дом её, с железной крышей. — Миша проговорил всё это одним духом — так обрадовался, что появилось у него дело и появился друг, с которым даже рыбачить можно.

Он бегом помчался за корзиной, и не прошло и десяти минут, как был уже снова на берегу.

— У-у, вот это корзина! — обрадовался мальчик-рыбак. — Интересно, что в ней носят?

— Я голубей в ней привёз. Только улетели они, как только мы приехали, и вот до сих пор не вернулись, — грустно рассказывал Миша. — Не знаю, живы они или нет, чем питаются.

— За голубей не беспокойся, — успокоил Мишу мальчик-рыбак. — Они не пропадут. На колхозном току есть им чем подкрепиться, вот они и не теряются. А тебя как зовут? — неожиданно спросил он.

— Миша.

— А меня Санька.

Вода в пруду кажется синей. У берега — высокие камыши да осока. Над водной гладью, словно маленькие аэропланчики, летали какие-то жучки.

Миша засмотрелся на них.

— Это стрекозы, — сказал Санька. — Первый раз видишь, что ли?

Но Миша и в самом деле видел их впервые в жизни и никак не мог отвести от них свой любопытный взгляд.

Санька, видать, понял это, усмехнулся снисходительно, покачал головой, подождал с минуту, потом сказал:

— Ладно, ещё насмотришься. А сейчас в воду вон там залазь, рыбу сюда гони, прямо в корзину… — И сам, как заправский рыбак, тоже спрыгнул в воду и пристроил корзину где-то на дне.

Миша остановился в нерешительности.

— Прыгай, не бойся!

Тогда Миша зажмурил глаза и так, с закрытыми глазами, и полез в воду, туда, куда указал Санька. Там стал бултыхать руками и ногами, гоня рыбу в сторону Саньки.

— Хорош! — крикнул Санька через несколько минут.

Но когда он вытащил корзину со дна, в ней оказались всего-навсего две зелёные лягушки. Одна из них тут же прыгнула в воду — и была такова.

— Вторую хватай! — закричал Санька.

Миша схватил лягушку сразу двумя руками, но и она оказалась такой скользкой и холодной, что удержать её он не смог.

— Да и не жалко, — сказал Санька. — На кой они! Их таких запросто можно наловить хоть сто, хоть тысячу.

Он поставил корзину снова и пошёл к Мише, перепахивая ею воду. На этот раз улов был получше: два небольших карасика и несколько крохотных хвостатых головастиков.

Мальчики вытряхнули добычу на траву.

— Карасей оставь, а головастиков обратно в воду! — скомандовал Санька.

Как-то так само получилось, что он оказался на правах командира. Миша и не собирался ему перечить, он с радостью выполнил бы его приказание, да вот беда: не знал он, где караси, а где головастики. Он принялся собирать в Санькину банку всех рыбёшек подряд.

— Ну-у вот! — недовольно проворчал Санька. — А ещё рыбачить приехал! Знать надо: эти вот головастики — это будущие лягушки. — И он одним махом вышвырнул их в воду.

Потом Санька выкопал на берегу ямку, налил туда воды и переложил карасей из банки в ямку.

— Мы ведь много ещё поймаем, в банке места не хватит, — сказал он.

Третьим заходом он зачерпнул одну рыбёшку и одну лягушку.

— Дай мне теперь корзину подержать, — попросил Миша.

— Успеешь, — ответил Санька таким тоном, будто Мише надо было ещё долго учиться, прежде чем можно будет доверить ему корзину. — Надо ведь ещё хоть одного карпа поймать. Их много здесь, в прошлом году знаешь сколько из питомника привезли!

Карп — рыба хорошая. Карпа Миша видел: мама из магазина приносила. Вот самому бы карпа поймать! Но Санька ему пока не доверяет… И Миша тяжело вздохнул.

Санька продолжал орудовать корзиной. Он не просто ставил её и тащил под водой, а управлял ею, как управляют автомобилем или даже самолётом. А Миша оставался на роли подручного, всё только подгонял и подгонял рыбу. Но улова никакого не получалось, хотя воду через корзину пропустили, наверно, уже раз пятьдесят.

— И куда только вся рыба попряталась! — с досадой проговорил Санька. — Отец-то ведь каждый раз вон сколько приносит!

— А может, к плотине вся ушла, — робко высказал предположение Миша. — Там вода чище, чем здесь. Айда туда, а?

— Нет, там не для нас — глубоко. Ты небось и плавать-то не умеешь?

— Нет. А ты?

— Я как рыба плаваю, даже пузыри умею пускать. Могу и тебя научить, если хочешь. Это нетрудно. Главное — голову выше держать и ногами как следует работать.

Миша ответить не успел.

Кто-то громко звал его:

— Миша! Домой!

— Это вон тот старик тебя кличет, — сказал Санька, указывая в сторону кустов. — Я его знаю. Он гусей колхозных пасёт.

— Он дедушка мой, — сообщил Миша.

— A-а! Ну ладно, иди, а завтра опять сюда приходи, я здесь с утра буду. Корзину забери.

— Ну, много наловили? — весело спросил Мишин дедушка, приближаясь к ребятам. — Покажите.

— Штук тридцать, — ответил Санька небрежно, будто бы само собой разумелось, что он должен много поймать.

— Ого! А где они? Покажите.

Санька подвёл Мишиного дедушку к ямке. Но там рыбы никакой не оказалось.

— Может, не в эту ямку рыбу пускали? — сказал дедушка.

— Да нет, в эту, вот и метка моя — трава завязана.

— Так куда же она подевалась? — чуть не заплакал Миша.

Дедушка поднял голову и посмотрел в небо. Там летала какая-то птица.

— Вон кто рыбкой вашей полакомился, — засмеялся дедушка. — Коршун. Глаз у него острый, с высоты видит, чем поживиться.

Теперь уже удивился не только Миша, но и сам Санька, считавший себя настоящим рыбаком.

На следующий день Миша встал очень рано, чтобы поскорее успеть к Саньке. Но Санька сам прибежал к нему.

— Знаешь что, — сказал он, — давай сегодня на рыбалку не пойдём, а лучше посмотрим на змей. Знаешь, сколько их у нас!

— Столько же, сколько карпов, — усмехнулся Миша.

— Не веришь, да? — немного обиделся Санька! — Ну вот увидишь!

И правда: едва подошли мальчики к колхозному парнику, Санька указал пальцем на высокую траву:

— Вон там.

Подошли ближе.

— Ой! — вскрикнул Миша, увидев, как копошится что-то в траве.

— Не бойся. — Санька снова принял покровительственный тон. — Это ужи, они не кусаются. — И он наклонился, а мгновение спустя распрямился, держа в каждой руке по змее, похожей на чёрный кнут. Змеи то и дело высовывали изо рта свои маленькие раздвоенные язычки.

— Это жала, да? — испуганно спросил Миша, отбежав на несколько шагов в сторону.