Лев Рубинштейн - Честный Эйб Страница 13

— Лосиный ручей? — спросил Генри.

Мэтьюс утвердительно кивнул бородой.

— Вы знаете, как ехать?

— Да, сэр. В середине переправы поворот налево, потом прямо.

— Элиза, — сказал Генри, — подберите ноги. Поставьте их на сиденье. Профессор, прошу вас упереть ноги в козлы, да повыше.

— Зачем эти сложности? — проворчал Стоу.

— Вода может просочиться в коляску. Этот ручей после дождя превращается в заправскую реку.

Генри оказался прав. Струйки побежали через дно экипажа, потом вода поднялась выше. Элиза беспомощно встала на сиденье. Профессор попытался сделать то же самое, но оступился и оказался по колени в воде. Коляска остановилась. Послышалась ругань кучера.

— Мы застряли в песке, сэр, — раздался голос Мэтьюса.

— Песок ведь это не глина! — раздражённо ответил Генри.

— Правые колёса сильно увязли.

— Я надеюсь, Мэтьюс, вы не потребуете, чтоб мы вышли в реку? — сказал профессор.

— Нет, профессор, кажется, лошади вытянут. Поддай бичом малый! Не жалей этих бездельников!

Коляска накренилась. Теперь Элиза с ребёнком висели на Генри Бичере, который сам повис, уцепившись за борт экипажа. О бедном профессоре лучше не говорить. Но мужественный Стоу жалел не столько себя, сколько арабскую грамматику, которую унесло течением.

Лошади напряглись изо всех сил. Рывки следовали один за другим.

— Господи! — прошептала Элиза. — Неужели нам суждено утонуть в ручье после того, как я перебежала реку в ледоход?

— Нет, нет, Элиза, — громко ответил профессор, — бог этого не допустит! Древние римляне говорили в таких случаях: «Через тернии лежит путь к звёздам». И, кроме того, лошади у нас лучшие во всём штате.

Последнее замечание профессора было близко к действительности. Лошади дружно взяли с места, коляска страшно накренилась сначала в одну, потом в другую сторону и двинулась вперёд. Вода исчезла из экипажа и теперь шумела возле колёс. Копыта лошадей гулко шлёпали по гальке.

— Мы на камнях возле берега, — сказал Генри.

— Совершенно верно, — подтвердил спереди Мэтьюс, — я вижу отметину в том месте, где дорога выходит на сушу. Ну-ка, ещё немного, лошадки! Сейчас мы дадим вам отдохнуть!

Около полуночи путешественники увидели в стороне от дороги светлый квадратик окна фермы. Видимо, во владениях Ван-Зандта ещё не все легли спать.

— Слава богу! — сказал профессор. — Как говорится в «Энеиде»: «Вот уже вдали Тенедо́с, знаменитейший остров!..»

Повозка въехала во двор под неумолчный басовый лай громадных псов. Несколько молодцов, ростом и сложением напоминавших сказочных великанов, подошли к повозке с фонарями и ружьями в руках.

— Принимайте товар, детки, — сказал Мэтьюс. — А где Ван-Зандт?

— Здесь! — откликнулся из темноты голос, похожий на пушечный выстрел.

— Джон, — сказал Генри Бичер, — можете вы взять под свою защиту несчастную женщину с ребёнком, которая спасается от погони?

— Не откажусь! — громогласно ответил Джон.

— Я так и думал, — сказал Генри.

— Пусть кто-нибудь сюда сунется, — грохотал дюжий голландец, — мы им покажем, где раки зимуют! Ха-ха-ха! Майкл, где ты?

— Здесь, папа!

Голос сына был ничем не слабее голоса отца.

— На заре поедешь с товаром дальше.

— Куда отправляется товар, папа?

— В Канаду, сыночек, — благодушно ответил Ван-Зандт. — Скажите, профессор, как вам удалось переправиться ночью через Лосиный ручей?

— С божьей помощью, — ответил профессор, — а также благодаря собственной ловкости.

— Поразительно! На прошлой неделе там утонула целая семья — муж, жена и пятеро детей… Да что вы стоите, медвежата? Скажите женщинам, чтобы профессору дали кружку чёрного кофе с ромом…

— Кофе с молоком, пожалуйста, — сказал Стоу.

— Слушаю, профессор. Остальным пиво.

Когда профессор и Генри Бичер вернулись домой на следующий день, они нашли во дворе Западного Колледжа местного шерифа с помощником.

— Извините, профессор, — сказал шериф, — до меня дошли слухи, что вы скрываете у себя беглых рабов, и я вынужден был произвести обыск по всей форме.

— Нашли? — спросил Генри.

— Никого нет. К сожалению, миссис не допустила меня в одно помещение…

— В свою спальню? — спросил профессор.

— Нет, в кухню. Миссис уверяет, что занята работой и просила прийти попозже. Мне трудно убедить миссис, что шериф не может откладывать обыск. Тем более, что в городе, как вы знаете, неспокойно.

Профессор большими шагами направился к кухне и постучал.

— Друг мой, — сказал он, — я надеюсь, что мы можем показать шерифу, как ты изготовляешь печенье. Как говорили в древности, «суровый закон, но закон».

Дверь открылась, и прибывшие увидели Минни, которая угрожающе держала в руках кочергу. Вдали, за столом, при оплывшей свече сидела миссис Бичер-Стоу и скрипела пером бумаге.

— Простите меня, господа, — произнесла она слабо, — но я всю ночь писала роман. Что-нибудь случилось?

На этом мы оставим маленькую Хэтти Бичер. Без сомнения, мы ещё встретимся с ней на страницах этой книги.

Рассказ ловкого Билли

Как хотите, ребята, а этот долговязый Эйб Линкольн был престранный парень!

Были у нас в местечке Нью-Сэ́лем всякие молодцы: был, например, Джек Армстронг, известный драчун. Он засел со своей бандой в бакалейной лавке Билла Кле́ри, что за рощей, где они пили виски и дурачились. Многие жители Нью-Сэлема боялись проходить мимо лавки Клери. Но Эйб шёл через рощу, посвистывая. Он нисколько не боялся этих нахалов. Надо вам сказать, что Эйб был одним из самых сильных парней во всём графстве. Он только с виду был тощий, а на деле любого из компании Армстронга мог поднять одной рукой и перебросить через забор.

Были и другие парни. Например, Джо Кэ́мрон, сын владельца лесопилки. Тот носил ярко начищенные башмаки и крахмальный воротничок, и не было воскресного дня, чтоб его не видели в церкви с библией в руках. Был он красноречив и говорил не хуже, чем известный оратор Генри Клэй, и на всякий вопрос у него был готов ответ. Спросишь у него, бывало, видел ли он железную дорогу. Он и скажет: «Не только видел, любезный, но проехал целых десять миль на паровозе, который назывался «Метеор»!» — «А что будет с этим «Метеором», если ему на рельсах попадётся корова?» Джо посмотрит на тебя важно и процедит сквозь зубы: «Я думаю, сэр, что это будет очень плохо для коровы!»

Эйб, конечно, железной дороги никогда в жизни не видал, как и все мы, но с Джо Кэмроном нисколько не церемонился. Однажды, когда Джо уж очень разошёлся со своей образованностью, Эйб подошёл к нему, заложив руки в карманы, и сказал самым простецким голосом:

— У меня был один знакомый негр, не то чтоб большой умница, но так, толковый чёрный. Так вот, Джо, спрашиваю я у него: «Сидели на заборе три голубя. Я выстрелил из ружья и убил одного, сколько осталось?» Как ты думаешь, что он мне ответил?

— Не знаю, что ответил твой черномазый, — презрительно сказал Джо Кэмрон, — а только любой грамотный человек скажет тебе, любезный, что три минус один будет два.

— Ох, нет, — сказал Эйб, — негр ответил мне так: «Ни одного не осталось, масса, потому что двое улетели, как только вы выстрелили».

И что бы вы думали? Эйб даже не дождался, когда мы кончим гоготать, — повернулся и пошёл, не вынимая рук из карманов. Он всегда так — отрежет и уйдёт как ни в чём не бывало.

Не думайте, что Эйб в то время был мальчишка вроде нас. Ему было уже двадцать три года, он успел побывать на войне и имел звание капитана.

Это был поход против индейцев, которые тогда вступили «на тропу войны» под начальством своего вождя Чёрного Ястреба. Этот Ястреб говорил, что племенам индейцев вовсе туго приходится, потому что их сначала прогнали за Миссисипи, а теперь и оттуда гонят. Он поднял свой народ на войну против белых, чтоб вернуть индейские земли в штате Иллинойс.

Вы знаете, что такое индейская война? Представьте себе, что вы вечером только что сели за стол и готовитесь приналечь на бобовую похлёбку, как вдруг в окно влетает стрела и вонзается прямо в стол. И тут же за бревенчатой стеной вашего дома раздаётся индейский боевой клич, от которого кровь стынет в жилах. Вы-то знаете об этом, наверно, только из книг, а мы, поселенцы из Иллинойса, испытали это на своей шкуре! Мы, конечно, индейцев не милуем, но и они не милуют нас. Уж так повелось с тех пор, как наши предки высадились на восточном берегу Америки с палубы корабля «Майский цветок».

Так вот, Эйб Линкольн был капитаном милиции штата Иллинойс в войне против Чёрного Ястреба. По правде сказать, ему ни разу не пришлось увидеть хотя бы одного индейца. Он сам говорил, что единственная кровь, которую он пролил на войне, была кровь от укусов комаров. Да и сам-то он, капитан, не очень был силён в военном деле. Раз ему нужно было провести свою роту строем через узкие ворота, и он не знал, как скомандовать. И вдруг его осенило: