Йорма Курвинен - Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый "В" Страница 14

На ту сторону скал они могли бы попасть гораздо легче, но там не было такого уединения. А здесь поросшие хвойными деревьями скалы стеной обрывались к морю, местность наверху была труднопроходимая, и поэтому сюда никто никогда не заглядывал. Все предпочитали правую сторону оконечности мыса — значительно более пологую и удобную, с маленькими клочками травы и лиственными деревьями. Был там и песчаный пляж. Горожане частенько наведывались туда.

Однако Томи нравился здешний покой и одиночество. Отсюда города не было видно, и перед глазами простиралось лишь море с островами, а еще дальше — безбрежный простор. Весь городской шум оставался позади, по ту сторону скал. За возвышенностью тянулся заболоченный, пустынный на всем пространстве залива Тиитинен берег. По другую сторону канавы местность понемногу повышалась, и там уже начинались леса и обжитые места.

Томи обернулся и посмотрел на Роя.

— Ну как, держат тебя твои лапы? Ничего, дальше будет уже легче.

Казалось, собака глядела на него укоризненно.

— Ты даже не представляешь себе, в какой рай мы попадем, — сказал ей Томи. — И ты в конце концов полюбишь его.

Перебравшись через большой гладкий валун, они подошли к широкой расщелине, где уже была земля, и на ней росли вперемежку ягель, вереск и какая-то низкая трава. Отсюда можно было без труда добраться до конечной цели прогулки — валуна, лежавшего у самой кромки воды.

Томи окрестил это место Спиной кита. Это был его потайной уголок, где он загорал. Солнце пекло здесь в полдень так жарко, что подошвы ног горели, когда он снимал кеды.

— Ну, что скажешь?

Рой исследовал все вокруг: выпятившуюся из берега Спину кита, крутой и низкий бок скалы, похожее на пещеру углубление в подножии утеса, где даже в сухое лето из источника, укрытого где-то в недрах скал, струилась холодная вода. Собака обнюхала и принесенные Томи чурбаны для сиденья, и старое кострище на камнях прямо у воды. Здесь Томи и в сухую погоду осмеливался разжигать маленький костер, такой, который не давал искр. Это отец научил его, когда можно разжигать костер, а когда нельзя.

«Самое худшее, что может натворить человек в глуши, — это побаловаться с огнем и устроить лесной пожар!» — говаривал отец.

Нынешнее лето выдалось до того сухое, что, пожалуй, здесь — единственное место, где не страшно развести костер.

Рой был вне себя от возбуждения, когда Томи ссыпал рыбу в неглубокую ямку между камнями сбоку возле Спины кита и достал из своего тайника обломок доски.

— Я сперва разделаю рыбу и только потом поем, — сказал он собаке, вспарывая животы окуням и вычищая внутренности. — Если их не обработать, они протухнут через несколько часов.

Со свежей рыбы чешуя сходила довольно легко, зато когда окуни подсыхали, она держалась так крепко, что рыбешку помельче приходилось выбрасывать, если она хоть день оставалась необработанной.

Все необходимое для рыбалки у Томи было в пластиковой сумке. Немножко соли. Бумажный пакет для чешуи и потрохов. Он закопает этот пакет, поднимаясь наверх, под каким-нибудь деревом, где будет подходящая яма. Если за этим тайным местечком не ухаживать, через несколько недель здесь будет такая вонь от разложившихся потрохов, что сам леший шарахнется отсюда.

Очищенную рыбу Томи положил в сумку и отнес ее в глубь пещеры, в заросли папоротника близ ручья. Там было прохладно, как в погребе. Томи потрогал бутылку лимонада, которую перед этим он положил в проточную воду. На ощупь бутылка была прохладная.

— Сперва мы искупаемся, а потом поедим, да?

Словно соглашаясь, Рой тявкнул.

Томи разделся, расстелил брюки и рубашку на большом камне. Сверху положил часы. Они показывали половину первого.

До возвращения отца домой остается шесть с половиной часов!

Томи старался отогнать от себя все мысли, не связанные с рыбалкой. Но тем не менее они жили где-то в уголке его сознания, будто ловя первую же возможность овладеть им целиком.

«Я больше не думаю об этом субчике на гряде», — сказал себе Томи и вошел в воду.

Он уже проплыл два круга далеко от берега, прежде чем Рой соизволил войти в воду. Поначалу он только лаял на берегу и бегал взад-вперед по Спине кита. Томи, разумеется, знал, чего он боится. Каменистый берег был скользкий, и собака с трудом удерживала равновесие. Вот так же ей приходилось заставлять себя подниматься по лестницам многоэтажных домов вслед за Томи, когда тот разносил рекламы. Твердая гладкая поверхность не давала опоры ее лапам.

Наконец Рой разбежался и прыгнул в воду.

Он погрузился довольно глубоко. На поверхности оставались лишь голова и часть спины. Плавать он, конечно, умел. Но в такой жаркий день, как сегодня, просто наслаждался купанием.

Томи выбрал из принесенного для костра хвороста толстую палку и бросил ее в воду. Рой с готовностью поплыл за палкой и яростно зарычал, когда Томи, нырнув, опередил его и кинул палку в другую сторону.

Под конец Томи швырнул палку на берег, к подошве Спины кита, близ входа в пещеру.

Вздыбившись из моря, словно штормовая волна, Рой охотно бросился за палкой, позабыв о том, что его лапы скользят по камням.

Томи вышел из воды следом за собакой.

— Теперь, старик, разведем небольшой костер, поджарим колбасу и обсохнем на солнце, — сказал мальчик, возвращаясь вместе с Роем на берег.

Тонкие хворостины и несколько клочков лишайника вспыхнули, как порох, едва Томи чиркнул спичкой. Минуту спустя он сидел рядом с Роем у горящего костра. Собака ела колбасу сырой, а Томи поджаривал ее себе над огнем, насадив кусок на кончик прутика.

Солнце припекало, миллионы лучей отражались от поверхности моря, и ветерок ласково обдувал кожу, сушил ее, словно мягкое полотенце. Здесь была благодать.

Увидев красный пожарный автомобиль на своей улице, Томи сменил шаг на бег. Сумка с рыбой колотилась о его бедро, удочка бороздила дорогу, подымая пыль, но Томи ничего этого не замечал.

Что там стряслось?

Вблизи пожарного автомобиля толпился народ. У забора стояли велосипеды ребят, но их самих на улице не было видно.

С трудом переводя дух, Томи вместе с Роем достиг угла кооператива. Отсюда он уже разглядел, что люди сгрудились не у их ворот, а у ворот Саариненов.

Неужели пожар?

Глядя в направлении дома Саариненов, Томи одновременно увидел береговую гряду. Ее гребень был черным от облепившей ее малышни.

Бабушка Сааринен стояла во дворе у крыльца в окружении соседок. Среди них Томи увидел и свою мать. Все были взбудоражены, многие плакали.

Томи в нерешительности остановился у ворот. Рой держался около него. Одна из продавщиц кооператива стояла в воротах.

— Что случилось? — тихо спросил у нее Томи.

— Сату утонула в канаве Тиитинен, — шепотом ответила девушка.

Томи ухватился за столб забора. Ему казалось, что еще немного — и его голова лопнет от прилива крови. Все вокруг него кружилось.

— Пожарники пытаются найти ее, — пояснила девушка. — Но она утонула четверть часа назад.

— Откуда они знают это с такой точностью? — возразил Томи. — И то, что она утонула?

— Дедушка Хилтунен слышал крик девочки за грядой. Но не сообразил сразу же поднять всех на ноги, а сказал об этом только сейчас, когда бабушка Сааринен пришла к нам в магазин и спросила, не видели ли мы Сату.

Томи бросил удочку и рыбу у ворот. Затем они с Роем побежали через двор к задней калитке, а оттуда по лугу к береговой гряде.

— Никому не разрешают спускаться вниз к канаве, — сказал кто-то из ребят, когда Томи, расталкивая их, устремился дальше.

Пожарники прочесывали канаву вглубь. Один из них стоял на берегу с мегафоном в руке и радиотелефоном у бедра. Он показывал рукой чуть ли не под ноги себе и говорил людям, прочесывавшим канаву неподалеку от него:

— Во всяком случае, следы детских башмаков ведут вот отсюда!

Оглянувшись назад, пожарник увидел Томи.

— А ну, ребята, сейчас же прочь отсюда! Здесь не место для любопытных!

Эти слова едва дошли до сознания Томи. Было нечто другое, гораздо более значительное, чем этот человек и все люди по обеим сторонам гряды. Рядом с маленькими следами Сату — следы кед, на большой подошве которых косая насечка и, словно лев на марке, клеймо на каблуке.

Глава тринадцатая

ПО СЛЕДАМ

На мгновение у Томи зашлось дыхание. Пожарник снова сказал ему что-то, но он не слышал, а лишь остолбенело глядел на знакомые до ужаса следы рядом со следами, оставленными Сату.

«Так неужели этот человек охотился за девочкой? Или Сату заметила его, и он захватил ее с собой?»

Томи перевел взгляд с пожарников на гряду. Он видел следы Сату по крайней мере в трех местах. И рядом с ними отпечатки обуви преступника, таившегося за грядой.