Эдмондо Де Амичис - Сердце Страница 14

Сначала все дразнили Старди деревянной башкой, но он сказал: «Или я лопну, или добьюсь своего», — и начал отчаянно зубрить, днем и ночью, дома, в школе, на улице, стиснув зуб и сжав кулаки. Он был терпелив как вол, упрям как мул, и таким образом, упорно долбя уроки, не обращая внимания на шутки товарищей и отпихивая их ногой, чтобы они ему не мешали, перегнал всех других.

Сначала он плохо понимал арифметику, его сочинения были полны ошибок, он не мог запомнить ни одного предложения, а теперь он решает задачи, правильно пишет и без запинки отвечает уроки. Всё в нем — его коренастая фигура, квадратная голова, широкие плечи, короткие толстые руки и грубый голос, — всё говорит о железной воле. Он прочитывает всё, что ни попадается ему на глаза, вплоть до клочков газеты и театральных афиш, и если у него есть в кармане десять сольдо, та он покупает себе книгу; он уже собрал себе небольшую библиотечку и однажды, когда был в хорошем настроении, неожиданно даже сказал, что когда-нибудь сведет меня к себе домой и покажет ее. Он ни с кем не разговаривает, ни с кем не играет, всё время сидит на своей парте, подперев голову кулаками, неподвижный как скала, и слушает, что говорит учитель.

Бедный Старди, как ему, должно быть, много пришлось работать!

Сегодня утром учитель, хотя был сердит и в плохом настроении, сказал, передавая ему медаль:

— Молодец, Старди; кто старается, тот всегда добьется своего.

Но Старди, казалось, ничуть не возгордился, получив такую награду, он даже не улыбнулся, и едва вернулся на свое место с медалью в руке, как снова подпер голову кулаками и принялся слушать, еще более неподвижный и сосредоточенный, чем прежде.

Когда после уроков мы вышли на улицу, там ожидал своего сына Старди-отец, такой же краснощекий, толстый и коренастый, с широким лицом и громким голосом. Он не думал, что сын его может получить медаль, и сначала не хотел этому верить. Но когда сам учитель подтвердил, что это действительно так, отец засмеялся от радости, похлопал своего сына по затылку и громко заявил: «Ах ты мой молодец, ах ты мой дурачок, ах ты мой милый!» — глядя на него с удивленной улыбкой. Все вокруг них улыбались, все, кроме самого Старди, который мысленно уже готовил завтрашний урок.

Уважай своего учителя

Суббота, 31 декабря

Я уверен, что твой товарищ Старди никогда не жалуется на своего учителя. А ты с досадой говоришь: «Учитель был сердит, он был в плохом настроении». Подумай о том, как часто ты сам отвечаешь с раздражением, и кому? — отцу и матери, по отношению к которым каждое твое грубое слово — преступление. Л ведь немало поводов для раздражения у твоего учителя. Вспомни, сколько лет он уже работает в школе, с детьми, и хотя многие из них ласковые и хорошие, но всегда есть неблагодарные, которые злоупотребляют его добротой и не уважают его труд. Да и вы доставляете ему больше горя, чем радости.

А подумал ли ты о том, сколько раз ваш, учитель приходи, в школу, пересиливая себя, когда ему нездоровится? Может быть, он раздражается оттого, что плохо чувствует себя? И ему становится еще хуже, когда вы не замечаете его самочувствие и злоупотребляете его состоянием.

Уважай и люби своего учителя, сын мой. Люби его потому, что его любит и уважает твой отец; люби его за то, что он развивает твой ум, дает тебе знания и воспитывает тебя. Настанет день, когда ты будешь взрослым мужчиной, а мы, и я и он, уже уйдем из этого мира, и тогда образ его возникнет в, твоей памяти рядом с моим. Ты увидишь тогда на его благородном лице выражение скорби и усталости, которых ты не замечаешь теперь. Люби своего учителя, — он принадлежит к огромной семье из пятидесяти тысяч учителей начальных школ, разбросанных по всей Италии. Они воспитывают и учат миллионы твоих сверстников.

Учителя стремятся к великой цели: сделать будущих граждан нашей родины лучшими, чем ее теперешнее население. Мне не доставит радости твоя любовь ко мне, если ты не будешь также любить всех тех, кто делает тебе добро, и среди них прежде всего твоего учителя, который должен стоять для тебя на первом месте после отца и матери. Люби его так, как ты любил бы моего брата; люби его, когда он справедлив, и когда кажется тебе несправедливым, люби его веселым, и еще больше люби его, когда он печален. Люби его всегда, и всегда с уважением произноси слово — «учитель». После имени «отец» — это самое благородное, самое нежное имя, которым один человек может назвать другого.

ЯНВАРЬ

Новый учитель

Среда, 4 января

Мой отец был прав: наш учитель был не в духе, потому что плохо чувствовал себя.

Вместо него три дня с нами занимался другой учитель, маленького роста, безбородый и похожий на подростка, и вот какой безобразный случай произошел у нас в классе сегодня утром.

Третьего дня и вчера мы страшно шумели, потому что новый учитель оказался очень добрым и только уговаривал нас: «Потише, я вас прошу, потише».

Но сегодня мы перешли всякие границы. Поднялся такой шум, что нельзя было даже расслышать слов учителя. Он уговаривал нас и просил успокоиться, но всё напрасно. Два раза директор показывался в дверях и строго оглядывал нас, но как только он уходил, снова поднимался шум, как на улице.

Напрасно Гарроне и Деросси поворачивались во все стороны и делали знаки товарищам, чтобы те угомонились. Никто не обращал на них внимания. Один только Старди сидел спокойно, положив локти на парту и подперев голову кулаками, мечтая, должно быть, о своей библиотеке, да Гароффи, тот самый, у которого был крючковатый нос и альбом с марками, занимался составлением списка участников лотереи для розыгрыша карманной чернильницы.

Остальные болтали и смеялись, звенели перышками, воткнутыми в парту, и с помощью резинок от подвязок стреляли друг в друга жеваной бумагой. Новый учитель схватывал за руку то одного, то другого ученика, тряс их, но всё напрасно. Н зная, что ему еще делать, он взмолился:

— Но почему же вы так ведете себя? Вы делаете это нарочно, чтобы я наказал вас?

Потом он ударил кулаком по столу и закричал одновременно и грозно и беспомощно: «Молчать! Молчать! Молчать!» — так, что было жалко его слушать. Но шум в классе всё увеличивался. Франти бросил в учителя бумажную стрелу, некоторые замяукали, другие начали драться; поднялся неописуемый беспорядок. Тут неожиданно в класс вошел сторож и сказал:

— Синьор учитель, вас просит к себе директор.

Учитель встал и, сделав жест отчаянья, вышел из класса.

Шум и гам еще усилился. Но вдруг вскочил Гарроне с искаженным лицом и сжатыми кулаками и закричал голосом, прерывающимся от гнева:

— Довольно, вы, дикие звери! Вы безобразничаете, потому что у нового учителя мягкое сердце. Если бы он вас бил, вы были бы послушными как собаки. Вы — трусливая шайка! Но первый, кто посмеет еще глумиться над учителем, получит меня хорошую трепку при выходе из школы! Клянусь, что выбью ему зубы на глазах, у его собственного отца!

Все замолчали. Ах, как хорош был в эту минуту Гарроне! Глаза его метали молнии, и он был похож на разъяренного львенка. Он посмотрел по очереди на самых отчаянных, и он опустили головы. Когда учитель вернулся, причем глаза его были красны, в классе не слышно было ни звука. Учитель остановился в изумлении, но, увидев Гарроне, который еще весь дрожал от гнева, он всё понял и сказал ему так ласково, как если бы говорил с родным братом:

— Благодарю тебя, Гарроне.

Библиотечка Старди

Четверг, 5 января

Я был у Старди, который живет напротив школы, видел его библиотечку и позавидовал ему. Он совсем не богат и не может покупать много книг, но он очень заботливо хранит все свои школьные книги и те, которые получает в подарок от родителей, а когда ему дают деньги, то он откладывает их и тратит потом на книги. Таким образом он уже собрал маленькую библиотечку, и когда его отец заметил это его увлечение, то купил ему чудесную книжную полку из орехового дерева с зеленой занавеской и отдал переплести почти все его книги в разные цвета, какие он захотел. И вот сегодня Старди потянул за шнурок, зеленая занавеска отдернулась, и я увидел три ряда стоящих в полном порядке разноцветных книг, блестящих, с золотыми заглавиями на корешках; здесь были и сказки, и путешествия, и стихи, и книги с картинками. Старди сумел расставить их, подбирая цвета: белые томики он поставил рядом с красными, желтые с черными, синие с белыми, так что они видны были издали и выглядели очень красиво. А потом Старди развлекается тем, что переставляет их.

Он сделал себе каталог, совсем как настоящий библиотекарь, и всё время вертится вокруг своих книг, стирает с них пыль, перелистывает их, рассматривает переплеты. Надо видеть, с какой осторожностью он открывает их своими короткими толстыми пальцами, дуя на страницы, часто еще совсем новые.