Алексей Коркищенко - Твой светлый дом Страница 14

— Сенька у тебя молодец! Помощник во всех делах. А Родька у меня… — Он разочарованно махнул рукой и, помрачнев, добавил: — Говорит, что я отца в могилу спровадил…

— Кто говорит?

— Да Родька!

Дядя засмеялся, потрепал отца по плечу:

— Брось ты, Андрюша! Пацан наговорит… Степаныча самого давно в могилу тянуло. Он здоровье на фронте потерял. — Поставил стакан под парующую струйку, вытекавшую из трубки. — Хряпни-ка, Андрюша, свеженького бальзамчика. Первачок-крепачок!

«Ну зачем он приходит к Дяде? — с болью думал Родион за окном. — Чтоб задарма напиться вонючего самогона?… Сидит с ним, унижается! Ведь сам же не такой…» Он испытывал гнев и жалость к отцу, ненависть и отвращение к Дяде и Сеньке. Хотелось так трахнуть по раме, чтоб она влетела в кухню. Пятясь, отошел от окна. Камышинка громко треснула под ногами.

— Там кто-то есть! — вскочил на ноги Сенька.

Встревоженный Дядя распахнул дверь в сад:

— Дракон!

Пес выпрыгнул из темноты на свет. Дядя рассмеялся:

— Дракоша здесь. Он чужого не подпустит — в клочья разорвет.

Родион подождал за углом, пока закрылась дверь халупы, и пошел домой. Теперь он знал главного своего врага — Дядю. Это он довел отца до такого состояния, без него тут не обошлось. Прав был дед Матвей!..

А трубы, трубы-то в саду чьи? Может, Дядя сюда перепрятал свои или это… какие-то другие? Отец, кажется, ничего не знает о них. Как в этом разобраться?

«Пойду окажу про трубы Грише. Отвезем их на тачке в доильный цех, а потом пусть разбираются!» — решил Родион.

Глава десятая

В Аннушкиной комнате было тепло и тихо. На столе, заваленном книгами и чертежами, горела настольная лампа, на потолке отражались оранжевые круги — от печки. Матюхин босиком ходил по разноцветным ряднушкам с книгой и ерошил пятерней бороду.

Родион с порога объявил:

— Гриша, я нашел трубы!

— Какие трубы? — удивился Григорий.

— Да те, с комплекса.

— И много?

— Двенадцать штук.

— Где же?

— У нас… в саду. Не знаю, как они там очутились. Их раньше там не было…

— Ну, братишка! — ахнул Григорий. — Ты уверен, что они оттуда, с комплекса?

— А откуда еще? — даже обиделся Родион. — Они внутри оцинкованные.

— Вот тебе на! — Матюхин медлил, не зная, что предпринять. — Ну и что ты предлагаешь?

— Как — что? Отвезем на тачке обратно.

— Ладно, пойдем посмотрим.

Родион привел его к трубам, осветил фонариком.

— Да-а, те самые… Ну и ситуацийка создалась, скажу я тебе!.. Просто не знаю, что мне делать, Родя.

— Гриша, но ты же не пойдешь в милицию заявлять на моего отца? — тихо, с надеждой спросил Родион.

— Да я не про то, чудак ты этакий!

— Спасибо, Гриша…

— За что спасибо? — сердясь, произнес Григорий. — Мы позже выясним у твоего отца, как они сюда попали. Я этим займусь. Ясно?

— Ладно, — согласился Родион, хотя собирался это сделать сам.

— Ну, а теперь отправляйся спать, а я трубы перевезу на комплекс.

— Не-ет, я сам хочу это сделать! — сказал упрямо Родька.

Почувствовав, что не сможет переубедить Родиона, Григорий согласился:

— Тяни тачку на край выгона, а я перетащу туда трубы. И давай без лишнего шума.

Наработался Родион ночью так, что едва ноги домой приволок.

Перед тем как лечь спать, взял будильник из комнаты матери. Поставил на стол в изголовье. Засыпая, твердил про себя: «Будильник зазвенит — я проснусь… Будильник зазвенит — я проснусь…»

А проснулся от собачьего лая. Вскочил с постели, включил настольную лампу, одеваясь, заметался по комнате. Будильника на столе не было. За темным окном настойчиво лаял Кудлай. Он всегда так провожал мать на край села.

Выглянул Родион в переднюю — бабушка разжигала печь. Родион положил ломоть хлеба в карман и вышел.

Село еще спало. Ни человеческого голоса, ни собачьего лая. Свет редких уличных фонарей увязал в тумане. Родион шел, спотыкаясь и оскальзываясь. Сослепу забрался в глубокую колею, наполненную водой… А мать почти каждый день ходила по этой дороге!..

В коровнике, тускло освещенном запыленными лампочками, уже хлопотали доярки у своих коров: вычищали навоз, носили в корзинах измельченную тыкву, доили… Мать выгребала тяпкой из стойла.

— Доброе утро, мама! — поздоровался Родион.

Она испуганно обернулась к нему:

— Ох, Родька! Как же ты меня напугал… Что случилось?

— Ничего не случилось. — Он положил портфель на подоконник и взял держак тяпки из ее рук. — Ты дои коров, а я вычищу… Ну что ты на меня так смотришь?

Родион чистил стойла, мать доила и украдкой, не веря глазам, поглядывала на него. Поймав ее взгляд, сын улыбнулся. Лицо матери ожило, прояснилось. И Родион впервые подумал о том, что мать у него красивая. Будто какая-то завеса сошла с его глаз, он стал все видеть яснее и острее.

— Эй, Родька, привет! — раздался голос Витальки за спиной.

Родион повернулся, смущенно пробормотал:

— И ты здесь?

— Да я каждое утро с матерью на работу хожу. Молодец, что пришел. Будем кабаки носить, хорошо?

Они вместе вычистили стойла — группа коров Виталькиной матери размещалась рядом, — вывезли навоз тележкой…

Светлело в коровнике, за окнами разгоралась холодная заря. Звенели подойники под струями молока.

— Как дела, бабоньки? Бежит молочко? — В коровнике показалась могучая Танюсина мать. Увидев Родиона и Витальку, еще громче закричала, вспугивая коров, которых ребята чистили щетками. — Вот это молодцы! Вот это мамины помощнички!.. А мою Танюсю не заставишь на ферму прийти. И Олечка молодчина! Ой какая она симпатичная!

Ольга, в белом халатике и косынке, шла с матерью к бидонам, стоявшим в проходе. В руках она держала ящичек с пробирками. Не обращая внимания на возгласы заведующей, Ольга подошла к Родиону и Витальке.

— Привет, хлопцы! — Чуть задержав взгляд на Родионе, она едва приметно улыбнулась. — В школу вместе пойдем. Не забудьте меня.

— Ладно, — сказал Родион, едва сдерживая радость: Ольга не сердилась на него.

После работы Родиону и Витальке дали по большой кружке молока. Оно было еще теплым, высокая пена свисала с краев и казалась оранжевой от пылающей за окнами зари.

— Хорошо мы с тобой поработали! — сказал Виталька. — Аппетит — дай боже.

— Да, — согласился Родион. Он был доволен собой. — До чего же вкусное молоко после работы!

Когда заходили за Ольгой, Родион мимоходом заглянул в окно кормокухни. Отец уже кашеварил. Хорошо, что он успел прийти на работу до прихода заведующей, а то было бы крику!

Родиону не терпелось зайти на комплекс. Очень хотелось посмотреть, куда Матюхин приспособил трубы, какое место заняли они в автодойке. Родион предложил друзьям:

— Зайдем на комплекс? Я познакомлю вас с Гришей Матюхиным, бригадиром монтажников.

— Не опоздаем в школу? — спросила Ольга.

— Мы быстро. Я вчера узнал, что недостает труб, электромоторов и всяких разных частей, без которых не заработает автодойка. Бардадым продал их и на суде не признался кому.

Григорий работал в цехе один. Гнул на станке трубу. Выглядел он уставшим, но ребят встретил весело:

— Вы пришли ко мне с приветом? Рассказать, что солнце встало? Что оно горячим светом… по этим трубам затрепетало? — Тут он постучал ключом и подмигнул Родиону: — Я их уже в дело пустил, Родя. Теперь они там, где им и положено быть.

— Гриша, это мои друзья, — сказал Родион. — Ольга, Виталька. Их матери тоже работают на ферме.

— Рад познакомиться. — Григорий пожал руку Ольге и Витальке.

— Им доверять можно, Гриша. Они настоящие друзья. Я могу им любую правду оказать в глаза, а они мне. И могу рассказать, откуда взялись эти трубы. — Он повернулся к приятелям: — Эти трубы лежали у нас в саду. Я на них нечаянно наткнулся… И мы с Гришей привезли их сюда. Этой ночью…

Признание Родиона на друзей подействовало по-разному: Ольга смотрела на него восхищенно и вместе с тем немного испуганно, порывалась что-то сказать, но так и не решилась. Виталька как-то натужно засмеялся и произнес:

— Я тоже видел у кого-то такие трубы…

— Ты обязательно припомни, Виталий, у кого? — Григорий вскинул брови и шутливо добавил: — Если даже ты видел их у своего родственника. Нам бы, братцы, еще штук двадцать таких труб найти.

От Григория вышли взбудораженные.

— Симпатичный человек Гриша, — сказала Ольга. — И даже борода его не портит.

— А мастер какой? — подхватил Родион. — Все умеет делать. Бедовый! В морской пехоте служил. Обещал научить меня приемам самбо и дзюдо.

— А меня научит? — ревниво спросил Виталька.

— Ты лучше скажи, у кого видел трубы? — опросила его Ольга.

— Вспомнил, Оля, вспомнил! — обрадовался Виталька. — У Савелия, моего двоюродного деда. Он водопровод из них сделал, огород поливает…