Ирина Христолюбова - Колокольчики мои Страница 15

Действительно: почему никого нет? Непонятно что-то. Они так увлеклись, что забыли, зачем сюда пришли.

— Странный музей, — произнёс Егор. — И ещё странно: куда опять Затейник делся? — Он вопросительно посмотрел на Катю.

— И правда: где же Затейник? — всполошился Арканя.

— Он шёл сюда, — пожала Катя плечами.

— Ну, так где он? — снова спросил Егор.

— Куда-то исчез.

— А наша Тонька? — спросил Арканя.

— Тонька? — удивилась Катя. — А её и не было.

— Как это не было?

— Не было. Он один по улице шёл.

— Вот это да! — изумился Арканя. — А куда, по-твоему, он Тоньку дел?

— Не знаю!

— Почему, интересно, ты видела Затейника, а мы не видели? — строго спросил Егор.

— Мне показалось, что это он. Ни у кого такой кепочки нет.

— Нет, нет! А вдруг есть? Так ты видела или показалось? — допрашивал Егор.

Катя совсем растерялась, не знала, что и сказать. Вначале она точно видела, а потом, может быть, не точно. А может быть, и точно. Ну, совсем похожий.

Вдруг они услышали в коридоре шаги. Они гулко раздавались в тишине.

Ребята присели, а потом поползли под пьедестал, на котором стоял скелет мамонта.

— Кто тут? — раздался голос. И в дверях появилась тётенька в синем халате. — Кто тут? — снова повторила она грозный вопрос.

Ответа не было. Она прошла по залу и увидела под скелетом мамонта необычную картину. Там лежало трое детей. Тётенька с удивлением уставилась на них, словно увидела ожившие экспонаты.

— Вылезайте! — приказала она.

Они испуганно выбрались из-под пьедестала.

— Как вы здесь оказались?

— В дверь вошли, — невнятно пробормотал Егор.

— В какую дверь! Сегодня в музее выходной!

— В ту! — кивнул Егор.

— В служебную, значит! — Она подозрительно осмотрела их с ног до головы. — Украсть что-то хотели?

— Не хотели, не хотели, мы не воры! — сразу же осмелели ребята.

— А чего под мамонта спрятались?

— Мы заблудились, — нашлась Катя. — Шли, шли, устали и зашли в музей отдохнуть. Не знали, что выходной.

Егор посмотрел на Катю с уважением: находчивая!

— Десять лет работаю сторожем, но не видела, чтоб под мамонтом отдыхали! Признавайтесь, чего хотели украсть?

Ребята удручённо молчали. Видно было, что грозная тётенька-сторож ни за что им не поверит, что бы они ни сказали. А уж если правду рассказать про Затейника, как он исчез в этой двери, то она решит, что её совсем одурачить хотят.

— Сдам вас в детскую комнату милиции, — сказала она. — Там разберутся. За мной! — И зашагала по коридору, как генерал впереди войска. Но «войско» маршировало за ней не особенно бодро: Егор сердито пыхтел под нос, Арканя спотыкался, а Катя молча глотала слёзы.

Тётенька-сторож открыла толстый потрёпанный справочник, что-то долго искала в нём, потом стала звонить.

— Всё занято и занято, много таких, как вы. — Она бросила трубку. — Ладно, сама отведу. Милиция тут, напротив.

Тётенька вывела их на улицу, закрыла дверь. Егор надеялся, что, может быть, она ещё раздумает сдавать их в детскую комнату. Но тут как тут возник милиционер. Он подошёл к киоску и купил газету.

— Товарищ милиционер, товарищ милиционер! — закричала сторож.

Милиционер, наверное, подумал, что гражданку грабят, и со всех ног бросился к ней. Но тут же понял, что гражданку никто не грабит.

— В чём дело? — спросил он.

— Вот этих, — показала она на «пленников», — надо сдать в милицию. Проникли в музей по служебному входу. Мною, сторожем Ахлюстиной, пойманы!

— Идите на свой пост, товарищ Ахлюстина, — строго сказал милиционер. — Я один управлюсь.

Сторожу Ахлюстиной не хотелось идти на свой пост, но она пошла. За все десять лет охраны музея не было ни одного происшествия. Поговорить не о чем. Она вздохнула и скрылась за дверью, где висела табличка «Посторонним вход воспрещён».

— Где вы живёте? — спросил милиционер.

— В Сосновом бору! — дружно ответили ребята.

Милиционер присвистнул.

— Как же вы здесь оказались?

— Не нарочно, — сказала Катя. — Мы сели в автобус, а он поехал и до самого города не остановился.

Егор снова с уважением посмотрел на Катю: сообразительная!

— Так-так… — задумчиво произнёс милиционер.

— Нас дома ждут. Проводите, пожалуйста, до остановки, а то мы заблудились, — попросила Катя и хотела уже заплакать, но потом передумала.

— В школе учитесь? — спросил милиционер.

— В первом классе! — снова хором ответили ребята.

— И ты учишься? — не поверил милиционер, поглядев на Егора. — Что-то маловат…

Егор сжал губы. Сам милиционер тоже был невысокого роста, меньше всех милиционеров, каких видывал Егор, и при этом толстый. Может, дрожжи ел?

— Под влиянием нахожусь, вот и не расту, — хмуро сообщил Егор.

— Под каким влиянием? — живо заинтересовался милиционер и даже газету под мышку сунул. Может, он тоже всю жизнь мечтал вырасти?

Егор понял, что лишнее сказал, не прикусил вовремя язык, а сейчас кусал, да уж поздно было.

— Это, товарищ милиционер, секрет, его никак нельзя разглашать, — выручил Арканя друга.

Милиционер погрустнел.

— Ладно, пойдёмте со мной, провожу я вас до автобусной остановки, — сказал он.

И сразу город показался добрым и приветливым. Они гордо шагали по проспекту рядом с милиционером, и светофор на углу весело подмигивал им.

— А почему вы в свисток не свистите? — спросила Катя.

— Я в отпуске, — ответил милиционер.

— А почему тогда в погонах и в фуражке? — не унималась она.

— Меня будут чествовать.

— Как это чествовать? — удивился Егор.

— Не знаю, — сказал милиционер. — Объявили: рядовой состав будем чествовать. У кого есть ордена и медали, приказали надеть.

И тут только увидел Егор на груди милиционера орден! В первый момент из-за переживаний он и не заметил. И Арканя только что увидел.

— Вот это да! — восхитился он.

Девчонки — те вообще орденов не замечают.

— А за что? — спросил Егор.

— Было дело, — уклончиво ответил он. — У вас есть секрет, и у меня секрет.

Они подошли к автобусной остановке. Она оказалась близко, только совсем в другой стороне — и не в той, и не в этой — одним словом, в другой. Здесь уже стоял автобус и ждал пассажиров.

— Довезите до Соснового бора этих путешественников, — попросил милиционер шофёра.

— Опять безбилетники, — проворчал тот.

— С билетами, — сказал милиционер.

Он бросил мелочь в кассу, оторвал три билета и отдал Кате:

— Не Потеряйте!

Ребята махали милиционеру руками. Он стоял и улыбался. Маленький, толстенький, с боевой наградой на груди.

И снова автобус пересёк Камский мост. Только сейчас река внизу была совсем тёмная, а лес и дома на правом берегу слились в одно — серое. Тучи низко плыли над рекой. Надвигался вечер.

Егор смотрел в окно и думал о том, что тоже станет милиционером и за геройский подвиг получит орден. Его портрет напечатают в газете, и все будут удивляться:

— Посмотрите, ведь это тот самый Тарантин!

А учительница Елена Васильевна, которая уже будет седая и в очках, улыбнётся доброй улыбкой и скажет:

— Он был самым маленьким в классе, но это не помешало ему стать героем. Человека уважают не за рост, а за душевные качества.

Весело бежал автобус по бетонной дороге. За поворотом уже показался посёлок Сосновый бор.

Именно в это время медсестра в белом халате делала бабушке Груне укол.

— Лежите спокойно и ни в коем случае не вставайте, — уже который раз повторяла она.

Медсестра положила свои инструменты в чемоданчик, села в «скорую помощь» и уехала, оставив в доме запах лекарств.

Автобус, который прибыл из города, остановился на Четвёртой линии и высадил пассажиров. Ребята сразу же увидели Катину маму. Она бросилась к дочери:

— Нашлась!

Стала её обнимать, целовать. Наконец отпустила, посмотрела на мальчиков и сразу посуровела:

— Негодная девчонка, как ты посмела уехать в город! — И, взяв Катю за руку, быстро повела домой, что-то приговаривая по дороге.

— Нам с тобой тоже попадёт, — вздохнул Арканя. — Пожалуй, и ремнём выдерут.

— Меня один раз драли, — признался Егор. — Это когда я Каму хотел переплыть. Мама рассердилась…

— Помню! Ещё отец с надувной камерой тебя спасал. И правильно, что выдрали. Свело бы судорогой ноги — вот и всё.

— Ничего бы не свело.

— Если бы не свело, то силы бы кончились. Кама-то вон какая широкая.

— Ничего бы не кончились. Я бы на спинке отдыхал.

— Тогда бы судорогой свело.

— Не свело бы.

Они остановились у крыльца.

— Не бойся, — уныло подбодрил Арканя. — Поругают, а потом забудут. Сядут телевизор смотреть.