Феликс Маляренко - Вовка Булкин из 6 «б» Страница 15

— Сам дурак!

Вовка с Вадиком метров на двадцать опередили всех остальных, и ребята старались догнать их во время третьего перерыва.

Когда работа подошла к концу, все увидели: то ли оттого, что кто-то задержался с выполнением своей нормы, то ли оттого, что при распределении произошла ошибка, но один рядок оказался лишним. Он, как нейтральная полоса, отделял пустое поле от неубранного.

Вовка с Вадиком первыми прошли свою последнюю полоску. И, усталые, повернули обратно. И вдруг Вовка оглянулся и увидел этот рядок. Он тут же подошел и стал набирать картошку в свое ведро. Вадик молча последовал за ним и присел на корточки рядом. Подошла Тамара Сергеевна и потрепала Вовку по голове:

— Ты уж не обижайся на меня. Я действительно не разобралась…

— Да ладно, чего там, — отворачивался Вовка.

Потом стали подходить ребята. Они без разговоров становились рядом, и скоро последняя полоса была чистой.

К автобусу возвращались все вместе, гремели пустыми ведрами и смеялись. Издалека было видно, как на костре чернели два прокопченных эмалированных ведра. Все проголодались, и каждый с наслаждением представлял вкус ароматной, пропахшей укропом и лавровым листом картошки с маслом и тушенкой. И никто не обратил внимания, как со стороны деревни подъехал все тот же запыленный «уазик» и два грузовика. Грузовики проехали к кучам, а «уазик» остановился у картофельного поля. Из него вышел полный мужчина в синем плаще и черной шляпе. Он подозвал к себе классных руководителей и принялся о чем-то горячо спорить с ними. Наконец они вернулись и сказали, что с ребятами хочет поговорить бригадир полеводческой бригады.

— Товарищи школьники, — серьезно сказал мужчина. — Ночью ожидаются заморозки. Только что нам передали из района. И если картошка останется в поле, она пропадет. А убрать нужно сейчас. Машины только на час освободились.

Наступило молчание. Хотелось есть, и никому не хотелось возвращаться на поле.

— А мы не обязаны! — вдруг крикнул Жорка. — Вон сколько убрали. И ветер какой!

— Да что мы?! Мы свою работу сделали. Нам говорили, только четыре часа! — подхватили Жоркины слова ребята.

Все устали. У всех болели глаза от ветра и пыли.

— Пойдем, Вадик, надо так надо, — тихо сказал Вовка, и они пошли к куче.

— Да что мы, просто так собирали? Для галочки? — вдруг закричал Сережа Медведев. — Ведь мы картошку собирали, чтобы есть, а не выбрасывать. Чтобы она не замерзла!

Класс бурлил. Все орали, каждый свое. Но скоро стало ясно: большинство было за то, чтобы грузить, и ребята двинулись к куче, где Вовка уже наполнял ведра и подавал их Вадику на машину. Последним плелся Жорка. Петька шел впереди вместе со всеми.

Машины загрузили быстро, бригадир поблагодарил ребят.

На обратном пути все пели, а про пионерскую картошку начинали раз пять. И Вовка пел вместе со всеми.

Громче гряньте, барабаны!..

Ох! И надо было ему, Вовке Булкину, лезть с предложением. Сидел бы себе тихо, и не пришлось бы теперь волноваться. И чем сбор был плох? Очень даже нормальный сбор. Как всегда, в одну шеренгу построились в коридоре и стали по звеньям входить в пионерскую комнату. Начало было хорошее: и барабанщик Вадик не сбился, и горнист Саша Облаков не заболел. Три звена, как и положено, буквой «П» построились у стен.

— Отряд, стой, раз-два, — не приказала, а вежливо попросила председатель совета отряда Нонна Алеева. — Звеньевому первого звена сдать рапорт, — робко повернулась она в сторону Коли Макарова.

— Есть сдать рапорт, — звонко крикнул Коля Макаров, серпом занес руку над собой, твердым шагом подошел к Нонне и отчеканил: — Звено…

— «Факел»! — вместе с Вовкой скандировало звено.

— В количестве одиннадцати человек к пионерскому сбору «Учись учиться»…

— Готово! — громыхнуло звено.

— Рапорт сдан! Звеньевой Макаров.

— Рапорт принят, — тихо и вежливо ответила Нонна.

Коля Макаров браво повернулся и встал в строй. Вовке нравились доклады его звеньевого, лучше не рапортовал никто. Ни Света Бойцова из второго, ни Юрка Корзученко из третьего звена. И доложили они вроде бы хорошо, да не так лихо, как Коля Макаров.

— Отряд, смирно, — снова попросила Нонна и, повернувшись к старшей пионервожатой, чуть слышно проговорила: — Отряд седьмого «б» класса, борющийся за право называться отрядом имени Виктора Талалихина, к сбору «Учись учиться» готов.

— Вольно, — скомандовала Марина Николаевна, и отряд занял свои места на стульях вдоль стен. — Сбор на тему «Учись учиться» объявляю открытым.

Вовка уставился на старшую пионервожатую и подумал: сейчас скажет: «Дорогие ребята».

— Дорогие ребята, — обратилась к отряду пионервожатая.

«Сегодня мы должны поговорить об учебе», — мысленно продолжил Вовка.

— Сегодня мы должны поговорить об учебе, — будто прочитала его мысли Марина Николаевна.

«Учеба — это наш сегодняшний труд…».

— Наш сегодняшний труд — это учеба, — на этот раз не совсем точно угадал Вовка и уж никак не мог предвидеть высказывания Гауптмана: «Работать, работать и постоянно работать, а то при жизни еще заплесневеешь», — которое привела старшая пионервожатая.

В классе стало тихо, барабан и горн замерли на столе. Марина Николаевна перечислила отличников. Вспомнила Нонну Алееву, Сережу Медведева, отметила и Вовкины успехи.

Потом выступила Нонна Алеева и рассказала, как стала отличницей.

А в это время жаркое апрельское солнце весело заглядывало в огромные окна, и время от времени в открытую форточку влетал крик: «Пасуй! Мне пасуй!»

Нонна говорила все тише и тише, а закончив выступление, краснея, отправилась на свое место.

— А сейчас нам Сережа Медведев расскажет, как он стал отличником, — объявила Марина Николаевна, и староста, поправив очки, решительно вышел к доске. Он грустным взглядом окинул ребят и, не встретив ни одного заинтересованного лица, скучно и медленно повторил свой прошлогодний рассказ.

Потом с композицией «Учеба — наш труд» выступило третье звено.

Вовка достал из кармана тетрадный листочек, начертил квадрат пять на пять и толкнул локтем Колю Макарова:

— Давай в «Балду».

— Давай, — прошептал Коля, задумался, какое бы слово подобрать, и, не найдя ничего подходящего, посреди квадрата написал: «учеба».

Никто не слушал выступления о том, что мешает учиться без отстающих. Но как только Нонна прочитала решение сбора, класс мигом проснулся, заерзал, зашумел. И тогда Марина Николаевна сказала:

— Разве это сбор? Вам хоть подушки приноси, все бы уснули. Только два пионера не спали: это Коля Макаров и Вова Булкин, потому что им было о чем поговорить. Пионер Макаров, правильно я говорю?

— А что? — сказал Коля.

— Разве тебе не интересно?

Коля задумался, а потом решительно взмахнул рукой:

— Неинтересно! В прошлом году об этом говорили. В этом году снова.

— А ты думаешь, легко готовить сбор? — повернулась и с обидой спросила Нонна.

— Вот ты, Макаров, когда был совет отряда, молчал, — поддержала Нонну пионервожатая, — осуждать легче, чем самому делать. Где ты был раньше? Вот взял бы и подготовил интересный сбор.

Коля развел руками и, не зная, что ответить, сел.

— И подготовим, — вдруг спокойно произнес со своего места Сережа. — Сами.

— А что, сами все сделаем, — поддакнул Коля Макаров. — Вот хотя бы о Талалихине. Возьмем и подготовим сбор.

— Вот увидите, сделаем, — смело посмотрел на Марину Николаевну Сережа, и в классе снова наступила тишина. И в этой тишине удивительно громко прозвучал вздох Вовки Булкина:

— Да, надоело-о…

— Тебе-то что надоело? Ты хоть помнишь, какие у нас сборы были? — поморщилась Марина Николаевна.

— Да-а, помню.

— Что тебе надоело?

— Ну, ну вот хотя бы речовка.

— А чем тебе речовка не нравится?

— Ну… всем, — сказал Вовка. Отступать было поздно, и сейчас он лихорадочно искал объяснение, чем ему не понравилась вполне нормальная отрядная речовка. — Вот не понравилась, и все, — продолжал твердить он. — Вот мы боремся за имя Виктора Талалихина, нашего героя-земляка, а в речовке о нем ничего не сказано. И она у нас такая же, какая у девятого класса была, и четвероклашки на школьный сбор в этом году выползли с точно такой же.

— И ты найдешь о Викторе Талалихине? — удивилась Марина Николаевна.

— Найду… Или можно сочинить… — Вовка еще не придумал, как это сделать, но остановиться уже не мог. — А у меня есть знакомый поэт-фронтовик Михаил Николаев. Он еще какую речовку сочинит. Вот увидите, вот посмотрите! Мы его на сбор пригласим, и он прочитает.

— Правильно говорит Вовка, — подхватил Сережа. — И сбор проведем, посвященный Виктору Талалихину.

— Ну что ж, Талалихину так Талалихину, — согласилась старшая пионервожатая. — И, как я поняла, ответственным за это мероприятие будет староста класса Сережа Медведев. По принципу: кто предлагает, тот и исполняет. Сережа, согласен?