Лора Инглз Уайлдер - На берегу Тенистого Ручья [На Тенистом ручье] Страница 15

— Заходите-заходите!

Тогда они прошли мимо бочек с леденцами и соленьями к двери, ведущей на заднюю половину лавки. Дверь открылась, и они увидели разряженную Нелли и миссис Олсон, которая пригласила их войти.

Никогда еще Лора не бывала в такой прекрасной комнате. Она только и могла сказать: «Добрый день, миссис Олсон!», и еще «Да, мэм» и «Нет, мэм».

Весь пол был застелен какой-то толстой коричнево-зеленой тканью с красными и желтыми завитками. Босыми ногами Лора чувствовала, какая она ворсистая. Стол и стулья были из желтого дерева и сияли как стекло, а ножки у них были совершенно круглые. На стенах висели цветные картинки.

— Зайдите в спальню, девочки, там вы можете снять свои капоры, — приветливо сказала миссис Олсон.

В спальне стояла такая же блестящая деревянная кровать. Была там и другая мебель: у одной стены красовалось друг на друге несколько ящиков. На верхнем ящике было два ящичка поменьше, и между ними, на изогнутых деревянных подставках, большое зеркало. У другой стены на верхнем ящике стоял фарфоровый кувшин в большом фарфоровом тазу и маленькое фарфоровое блюдечко, на котором лежал кусок мыла.

В обеих комнатах были окна со стеклами и белыми кружевными занавесками.

Позади большой комнаты была пристройка, где стояла плита — точно такая же, как мамина, а по стенам висели всякие кастрюли и сковородки.

Все девочки уже собрались, и миссис Олсон, шурша юбками, подходила то к одной, то к другой. Лоре хотелось спокойно рассмотреть все, что было в комнате, но миссис Олсон сказала:

— А ну-ка, Нелли, достань свои игрушки.

— Пусть они играют Виллиными игрушками, — сказала Нелли.

— Я не дам им кататься на моем велосипеде! — завопил Вилли.

— Тогда пускай играют с твоим «Ноевым ковчегом» и с твоими солдатиками, — сказала Нелли, а миссис Олсон велела ему замолчать.

Лора в жизни не видела такой замечательной игрушки, как «Ноев ковчег». Кого там только не было: зебры и слоны, тигры и лошади и всякие другие животные. И все они словно сошли с картинки в Библии, что была у них дома.

Еще были целых две армии оловянных солдатиков — в ярко-синих и в ярко-красных мундирах.

Еще был деревянный попрыгунчик в полосатых бумажных шароварах, в куртке и в бумажном колпаке. Лицо у него было белое, щеки красные, глаза обведены черной краской. Он висел между двумя узкими жердочками, а когда их сжимали, начинал плясать и кувыркаться.

Даже старшие девочки визжали и ахали над этими солдатиками и зверушками и смеялись до слез, глядя на попрыгунчика.

Потом Нелли стала подходить ко всем, говоря:

— Можете посмотреть на мою куклу.

Голова у куклы была фарфоровая, с наведенным на щеках румянцем и с красным ротиком. У нее были черные глаза и черные фарфоровые кудри, а на фарфоровых ножках — черные фарфоровые башмачки.

— Ах! — сказала Лора. — Ах, Нелли, какая красивая кукла! Как ее зовут?

— Да это просто старая кукла, — сказала Нелли. — Она мне уже надоела. Погоди, вот я покажу тебе свою восковую куклу!

Швырнув фарфоровую куклу в ящик, она достала длинную коробку, поставила ее на кровать и сняла крышку, а все девочки столпились вокруг и смотрели.

Кукла, лежащая в коробке, казалась живой. Настоящие золотистые волосы крупными локонами лежали на маленькой подушечке. За полуоткрытыми губами виднелись два крохотных белых зуба. Глаза у куклы были закрыты — она спала в своей коробке.

Нелли приподняла куклу, и глаза у той широко открылись. Они были большие и синие. Казалось, что кукла смеется. Она протянула вперед руки и сказала: «Мам-ма!»

— Она так делает всякий раз, когда я нажимаю ей на живот, — сказала Нелли. — Вот, смотрите! — Она с силой надавила кулачком, и несчастная кукла вскрикнула: «Мам-ма!»

Кукла была одета в синее шелковое платье. На ней были настоящие нижние юбки, отделанные кружевными оборками, и настоящие панталончики, которые снимались, а на ногах — настоящие синие кожаные туфельки.

До сих пор Лора не могла вымолвить ни слова. Она вовсе не собиралась дотрагиваться до этой замечательной куклы, но рука ее сама собой потянулась к синему шелку.

— Не смей ее трогать! — взвизгнула Нелли. — Держи руки подальше от моей куклы, Лора Инглз!

Она прижала к себе куклу и повернулась к Лоре спиной, чтобы та не видела, как она укладывает куклу обратно в коробку.

Лицо у Лоры вспыхнуло, а все остальные девочки не знали, что сказать. Тогда Лора отошла в сторонку и села на стул. Нелли убрала коробку в ящик и закрыла его. Потом все опять стали смотреть зверушек и солдатиков и играть с попрыгунчиком.

В комнату вошла миссис Олсон. Она спросила у Лоры, почему та не играет.

— Спасибо, мэм, — сказала Лора, — я лучше посижу тут.

— Хочешь посмотреть? — спросила миссис Олсон и положила Лоре на колени две книги.

Лора принялась осторожно переворачивать страницы. Одна из книг была не совсем такой, как обычные книги: тонкая и без переплета. Это был журнал, весь целиком для детей. Другая книга была в толстой глянцевой обложке. На обложке была нарисована старушка, летящая верхом на метле на фоне громадной желтой луны, и написано крупными буквами: «МАТУШКА ГУСЫНЯ».

Лора и не знала, что на свете есть такие замечательные книги. На каждой странице была картинка, а под ней стишок. Некоторые стишки Лора смогла прочесть. Она совсем позабыла, что она в гостях.

Вдруг она услышала, что миссис Олсон говорит ей:

— Идем, малышка. Ты ведь не хочешь, чтобы без тебя съели весь пирог, правда?

— Да, мэм, — сказала Лора. — Нет, мэм.

Стол был покрыт белоснежной скатертью. На нем стоял пирог, облитый белой сахарной глазурью, и высокие стаканы.

— Мне самый большой кусок! — завопила Нелли и отломила себе большой кусок пирога. Остальные девочки ждали, пока миссис Олсон положит им пирог. Каждая получила свой кусок на фарфоровой тарелке.

— В лимонаде достаточно сахару? — спросила миссис Олсон. Так Лора узнала, что в стаканах был лимонад.

Раньше она никогда его не пробовала. Сначала он показался ей сладким, но после того, как она съела кусочек сахарной глазури со своего пирога, лимонад показался кислым. Но все девочки вежливо ответили миссис Олсон:

— Да, мэм, спасибо.

Они старались есть так, чтобы на скатерть не упало ни крошки. Они не пролили ни капли лимонада.

Теперь пора было возвращаться домой, и Лора не забыла напоследок сказать, как учила ее мама: «Спасибо, миссис Олсон, я очень приятно провела у вас время». То же самое сказали остальные.

Когда они вышли из лавки, Кристи сказала Лоре:

— Жаль, что ты не ударила эту подлую Нелли Олсон.

— Нет! Я не могла! — сказала Лора. — Но я еще с ней рассчитаюсь. Только не говори Мэри.

Джек с понурым видом поджидал их у брода. Была суббота, а Лора с ним не поиграла. Теперь пройдет целая неделя, прежде чем они смогут поиграть на берегу Тенистого Ручья.

Дома Лора и Мэри рассказали маме обо всем, что было в гостях, и мама сказала:

— Нехорошо пользоваться чужим гостеприимством, не отвечая на него. Я подумала и решила, что вы должны пригласить Нелли Олсон и всех остальных к нам в гости в следующую субботу.

Гости в деревне

— Вы придете в субботу ко мне в гости? — спросила Лора у Кристи и Мод и у Нелли Олсон. Мэри пригласила старших девочек. Все сказали, что придут.

Этим субботним утром в их новом доме было особенно красиво. Джека в дом не пускали, чтобы он не наследил на чисто вымытом полу. Стекла на окнах сияли, занавески с розовой каймой были свеженакрахмалены. Лора и Мэри вырезали звездочками новую бумагу и застелили ею полки, а мама приготовила из взбитых яиц и белой муки дутые пончики. Мама бросала их в кастрюлю с кипящим жиром, и каждый пончик всплывал и плавал в кастрюле до тех пор, пока не переворачивался нижней стороной вверх. На нем была пышная корочка цвета темного меда. Потом он начинал раздуваться, пока не становился круглым. Тогда мама вынимала его вилкой.

Все пончики мама убрала в буфет: они были для гостей.

Когда гости показались на дороге, ведущей в город, Лора, Мэри, мама и Кэрри, надев свои лучшие платья, уже сидели и ждали их. Лора даже причесала Джека, хотя его короткая белая с коричневыми пятнами шерсть и так была чистой и красивой.

Вместе с Лорой он побежал к броду. Все девочки, переходя ручей вброд, смеялись и брызгались. Одна Нелли, которой пришлось снять башмаки и чулки, жаловалась, что ей больно ступать по гальке.

— Я не хожу босиком, — сказала она. — У меня есть чулки и башмаки.

На ней было новое платье, а в волосах — большие новые банты.

— Это и есть Джек? — спросила Кристи, и все девочки принялись его гладить и говорить ему, какой он славный пес. Но когда он подошел к Нелли, вежливо виляя хвостом, она сказала:

— Поди прочь! Не смей пачкать мне платье!