Эсфирь Цюрупа - Жил-был Пышта Страница 16

Глава 12. Прогноз на мороз

— Теперь уже едем без остановок до Заозёрья! — сказала Майка. И сразу: — Стой, стой, голосуют!

Автобус остановился. Шум, голоса, замаячили под окнами береты, косынки, яркие лыжные шапки.

— Подвезите, ребята! — кричат снаружи. — Мы на картошку едем! В Кожемятки! Тут километров семь в сторону от шоссе! Мы уже ноги стёрли, пока шли… Мы из техникума, студенты! Наши в поле, мы на подмогу!

Свои ребята, студенты, ну как не подвезти?

— Валяйте залезайте!

Набился полный автобус — девушки и парни с рюкзаками, в лыжных костюмах, в стёганках. Смех, теснотища! Женя и Владик уступили свои скамейки. Девушки сказали:

— Вот они, рыцари нашего времени!

Пышта не успел оглянуться, как тоже стал рыцарем; для него не осталось места на его собственной скамье. Он сел на аккордеон в футляре, и девушка Светлана, с красным помпоном на шапочке, погладила его по затылку. Но Пышта замотал головой и мотал, пока она руку не сняла.

— Ого, бодливый товарищ! Как вы с ним справляетесь?

— Поливаем его из брандспойта, — сказал Женя.

— Но это мало помогает, — прибавил Владик.

А Фёдор и Майка ничего не сказали, они смотрели друг на друга через шофёрское зеркальце.

Автобус уже давно свернул с шоссе и бежал по мягкому просёлку.

— Долго тянутся ваши семь километров, — сказал Владик.

— Баба мерила клюкой, да махнула рукой, — отозвался Женя.

— Я точно помню… Вот за тот лесок! — Светлана убедительно трясла помпоном. — Там дорога направо повернёт!

Но проезжали лесок, а дорога не поворачивала.

— Тогда, точно, через поле, а там направо!

Дорога сбегала в низину, а выбравшись, сворачивала влево.

— Светка, ты что-то напутала…

— Мы вас так затрудняем, так затрудняем… — извинялась девушка в очках. — Подумать только, скоро вечер, а вы из-за нас…

«Не попасть сегодня в Заозёрье…» — вздыхал Пышта.

— Ребята, вы нас тут сбросьте, а сами поезжайте своим рейсом, — предложил длинноногий парень, тоже с помпоном. — Доберёмся сами…

Но все девушки запротестовали:

— Ой, темнеет, вот и дождик?..

На стёкла легли косые росчерки дождя.

— Не беспокойтесь, девочки, — сказала Майка, — поедем до первой деревни, там узнаем, где ваши Кожемятки.

Светлана вглядывалась в темнеющие поля:

— Там, не доезжая Кожемяток, два длинных амбара на пригорке. В прошлом году председатель колхоза нас по домам определил, а мы не захотели. И остались жить в амбарах на сене. Там три ветлы растут, а за ними прудок…

Все вглядывались в смутные очертания одиноких деревьев.

Зажгли свет в автобусе. Жёлтые квадраты окон побежали рядом по земле. Внезапно Федор остановил машину, спрыгнул.

— Что там? — спросила Майка.

Пышта высунулся в дверь. Моросящий дождь защекотал ему лоб, капли с крыши юркнули за воротник. Фёдор стоял нагнувшись, разглядывал растоптанную ботву.

— Картофельное поле, — сказал он. — Убрано.

— Ну вот, скоро будут амбары!.. — убеждала Светлана.

— Вижу! — закричал Пышта.

Тёмные сооружения виднелись на фоне ещё не совсем погасшего неба. Фёдор залез в кабину. Опять двинулись, подпрыгивая на ухабах. Но амбары не приближались, далеко в поле они медленно проходили стороной, как тёмные корабли.

— Не могу я пашней туда ехать, — сказал Федор. — Идите смотрите.

— И я! — сказал Пышта. — Пышто я их первый увидал!

Идти пашней было неудобно, земля уже осклизла от дождя, а один раз ботва ухватила Пышту за ногу, он свалился. Но амбары темнели уже близко. Ещё немного, и все позабыли бы о дожде и грязи, если бы…

Это не амбары. А большущие скирды. И ни одного человека. Ни одного огонька поблизости.

Вернулись примолкшие. Влезли в автобус. Слышно было, как снаружи стукают капли, падая с крыши.

— Ну, что будем делать? — спросил Фёдор.

— Ужинать! — крикнул Пышта.

И тишина раскололась, как тугой арбуз, и общий смех рассыпался, как звонкие косточки.

— Молодец! Деловое предложение! — хвалили все Пышту.

А Женя говорил:

— Я всегда утверждал, что безвыходных положений не бывает!

И стали развязывать рюкзаки, захрустела шелуха от яиц, и Владик открыл любимые Пыштины консервы, которые даже называются сытно: «Свинобобовые».

А после ужина не проехали и десяти минут, увидели — темнеют амбары у дороги, и как тёмные тучи в тёмном небе — три раскидистые ветлы. Фары осветили бревенчатые стены, Фёдор посигналил, амбарные ворота распахнулись. Выскочили девушки и парии. Такой тут пошёл шум — вопросы, ответы, приветы, — что Пышта едва не оглох.

— …И какие черти вас понесли по другой дороге?.. Светка перепутала, не там свернули… А мы вас ждали, ждали… А мы вас ищем, ищем… Как вас зовут? Маечка? Вот хорошо, у нас уже две Маечки есть, будет третья… А вас как зовут? Гена, Митя, Рая, Люба, Сергей, Женя, Владик… А вы — Фёдор? Вот Фёдора у нас нет ни одного, да ещё с бородой, ого! Бородатых у нас нет ни единого!.. Вот спасибо, что довезли наших! Да куда ж вам сейчас уезжать на ночь глядя? Переночуйте у нас на сеновале, а утром проводим…

Ура, ура картофельной бригаде! Уговорили Непроходимимов ночевать на сеновале. Никогда ещё Пышта не спал на свежем сене. Войдёшь в амбарные ворота — вокруг стеной стоит сено, неприступная, колючая, душистая крепость. Только два шага от ворот можно шагнуть по земляному полу, а дальше — лезь вверх по приставной лестнице под самую тёмную крышу.

Пышта влез туда сперва один. Сено пружинило. Он прыгал там и валялся. А сухие травинки в темноте шелестели, и кололись, и щекотали его, и сладко пахло тут.

А когда наверх влез Владик и луч карманного фонаря забегал в сене, Пышта увидел сжавший лапки шарик клевера и крохотное созвездие седых незабудок. Наверно, большой цветущий луг спал в сарае.

Снизу появилась голова Фёдора. Стоя на лестнице, он покидал в сено надувные подушки и Пыштино одеяло с дурацкими утятами и ослами.

Наверху только Пышта мог ходить не сгибаясь, остальные наклонялись, чтобы не удариться о деревянные стропила.

Майка улеглась далеко у стены, под самым оконцем, сквозь него сейчас глядела в амбар глухая тьма. А Пышта и трое Непроходимимов легли поближе к краю. Невидимый радиоприёмничек лежал в сене и тихонько рассказывал, что сейчас по дорогам мчатся машины, гружённые овощами и картофелем, что близятся холода, что ни один клубень, ни один вилок капусты не должен остаться в поле…

Пышта проснулся оттого, что травинка больно упёрлась ему в бровь. И ещё оттого, что мотор рычал незнакомым голосом. И оттого, что яркий луч ударил ему в глаза.

Он разомкнул веки и зажмурился: сотнями блёсток вспыхнуло над его лицом золотое облачко. Потому что он шевельнулся, и нежная пыль от сухих трав и цветов поднялась, и пылинки-невидимки засветились в луче. Но это был не солнечный луч, нет. Он прыгал и метался по толстым брёвнам стен и вызолачивал на них все сучки и задоринки, и бурую паклю швов, и седую паутину.

Пышта не вдруг сообразил, что ночует не в автобусе, а в амбаре, на сеновале. За стеной, в поле, работает трактор. Это свет его фар пролез сквозь крохотное оконце. Рокот мотора надвигался всё ближе и вдруг заглох, и луч сгинул. Стало темно. Тогда Пышта почувствовал — резко тянет снизу предутренним холодом, и услышал на воле голоса.

Ага! Все уже встали, а он тут один.

Пышта полез ногами вперёд, в темноте не рассчитал край и, цепляясь, выхватывая клоки сена, скатился вниз без всякой лестницы.

Потирая ушибленный локоть и колено, кряхтя, вышел на волю. Оказывается, было не так темно. Осенний рассвет уже неясно высветил небо. Пышта разглядел: окружив незнакомого человека в ушанке, стоит картофельная бригада и все Непроходимимы. Пышта услышал молодые голоса:

— Мы вон сколько выбрали картофеля! А вы что не вывозите? Ждёте, чтоб морозом прихватило? Чтоб наш труд зря пропал? На то вы и председатель колхоза, чтоб обеспечить машины…

Председатель колхоза загораживался от острых лучиков карманных фонарей.

— Не ваша забота. Вы своё дело делайте! — отвечал он.

— Нет, наша! — услышал Пышта звонкий Майкин голос. — Всё наша забота. А картофель — дело государственной важности!

— Студенты не для того учёбу оставили, чтоб вы потом картошку поморозили! — крикнула Светлана.

— Верно, — сказал Фёдор.

— А чья машина? Ваша? — повернулся к нему председатель колхоза.

— Наша, — сказали Непроходимимы.

— Наша! — сказал Пышта.

— Ну так вот, ребята, — сказал председатель колхоза, — взяли бы да помогли. Давайте возите на овощную базу. — Председатель прошёлся возле автобуса, осветил фонарём его бока, постучал сапогом по резиновым покрышкам. — Не большая она у вас барыня, эта машина. Может и картофель повозить. А что сиденья внутри, так отвинтил шурупы и снял. Это будет помощь!