Энн Файн - Пучеглазый Страница 16

— Моя поддается! Похоже, моя поддалась! Да!

А спустя несколько секунд справилась и Мятая Зеленая Куртка.

— Готово! Разрезал-таки эту проволоку!

Первые двое счастливцев вскинули кулаки вверх и расплылись в улыбках. Полицейские вздохнули, двое из них направилась к забору.

— Ладно, тогда собирайтесь.

— Хорошо.

Рыбьи Глаза и Мятая Зеленая Куртка гордо улыбались, пока их вели к распахнутой двери синего автобуса. Потом все снова уставились на тех, кто оставался у забора.

— Ну, кто следующий?

— Попробуйте ножовку.

— Жмите посильнее.

— Не давите так!

— Сетка с виду такая тоненькая, а какая прочная!

Мы хлопали каждому добровольцу, когда тот завершал свое дело и отправлялся в автобус. Бабулька Бет смухлевала. Она позволила разрезать за себя проволоку беременной тетке в розовых лосинах, а сама лишь сунула ножовку в дыру и лицемерно провозгласила:

— Я справилась! Я разрезала сетку!

Инспектор Мак-Ги благородно сделал вид, что не заметил обмана. Розовые Лосины были уж слишком беременны, чтобы надолго задержаться в полицейском участке, да к тому же инспектор Мак-Ги не горел желанием связываться с бабулькой Бет. Та, как обычно, взяла его под руку, позволила отвести себя к автобусу и понести ее «подушку мира». Все посмеивались, глядя, как она ковыляет с инспектором под ручку. Она умела заставить даже самых угрюмых и злых полицейских быть с ней внимательными и вежливыми при аресте, я сама видела. Мама говорит, что ей это удавалось только потому, что она такая старая. А еще — что офицеры знают: бабулька Бет помнит еще те времена, когда полицейские и впрямь были слугами народа, а не просто орудием парламентарной власти, какими стали сегодня. Вот они и чувствовали себя пристыженными, объясняла мама, а поэтому вели себя с ней как подобает.

Дождевые облака подбирались все ближе, наши советы помогли добровольцам, они набрались опыта, и теперь аресты пошли быстрее. Вот у забора осталось лишь трое наших. Цветастой Косынке из Сент-Томаса и Сент-Джеймса достались наконец хорошие кусачки. Помешкав лишь минуту, чтобы прихожане ее церкви успели ее сфотографировать, она лихо разрезала проволоку и завопила от радости, а потом, совсем потеряв голову, протянула кусачки женщине-полицейскому, стоявшей рядом.

— Эгей!

Оставшиеся двое добровольцев оторвались от своих участков. Один был тот самый скромняга-бухгалтер, которому Джеральд Фолкнер утром растолковывал достоинства переработки пищевых отходов. Другой — студент Бен, он как-то раз всю дорогу до военно-воздушной базы в Эдзеле помогал Саймону объяснять Джуди десятичные дроби.

— Простите, — обратился седой бухгалтер к женщине-полицейскому. — Эти кусачки нам нужны. Наши никуда не годятся.

Это была та самая женщина, которая поглядывала на часы. Теперь она посмотрела на кусачки, оказавшиеся у нее в руках, и сказала раздраженно:

— Но я не могу их вам вернуть!

Бухгалтер был тихоня и спорить не посмел. Он пожал плечами и поплелся к забору. Но Бен так просто не сдался. (Тот, кому удалось объяснить Джуди десятичные дроби, не отступится так запросто.) Он провел ладонью по волосам и попытался договориться с женщиной-полицейским.

— Да ладно вам, — попробовал он урезонить ее. — Мы тут еще долго провозимся. Эти-то совершенно тупые.

И выразительно посмотрел на огромные сизые тучи, нависшие над нашими головами.

Видела бы ты выражение лица этой тетки! Как она мучилась! Она еще раз посмотрела на свои часы, а потом на неумех, возившихся с проволокой. Она явно проклинала себя за то, что дотронулась до этих дурацких кусачек. В довершение всех бед пара холодных дождевых капель упала на землю, угрожая всем нам — тем, кто стояли рядом с ней. Тем-то, кто уже сидели преспокойненько в автобусах, готовые к отправке, опасаться было нечего!

— Но если я верну вам инструмент, случайно оказавшийся в моих руках, то тоже стану пособницей преступления!

— Мы все равно разрежем проволоку. Просто с этими кусачками справимся быстрее.

— Намного быстрее, — подтвердил бухгалтер, тщетно пытавшийся перепилить забор.

Женщина-полицейский покосилась на своего сослуживца, который стоял за спиной бухгалтера и был готов в любую минуту арестовать его. От него помощи ждать не приходилось. Он лишь таращился на нее в ответ. Тогда она поискала взглядом инспектора Мак-Ги. Но тот был за автобусами: наверняка усаживал поудобнее бабульку Бет на ее «подушку мира» и вспоминал с ней давнишний Марш против бомб в Шотландии.

Бен пожал плечами и повернулся к забору.

— Этак мы никогда не закончим, — пригрозил он.

Женщина-полицейский наконец-то решилась. Еесловно озарило (хотя мама потом приписала ее поступок хорошей выучке), она бросила единственную острую пару кусачек в траву.

— Ой! — воскликнула она. — Уронила!

Бухгалтер и Бен разом нагнулись. Бен был помоложе и порасторопнее, так что ухватил их первым. Подняв кусачки одной рукой, он другой протянул женщине-полицейскому свою бесполезную пару.

— Позвольте мне, — произнес он учтиво, словно просто возвращал ей то, что она обронила.

— Спасибо, — пробормотала она.

— И вам тоже спасибо.

Бен повернулся к забору. Да только зря он набросился на проволоку с той же яростью, ведь теперь у него в руках были уже не тупые ножницы. Это он явно перестарался. Обращайся он с ними как следует, они бы у него не выскользнули и не прокололи ему палец.

Просто ужас как!

— Ой! Ой-ой!

И снова кусачки оказались на траве, а бедняга Бен, сунув палец в рот, запрыгал на месте, крича от боли:

— Ой-ой! Как больно!

— Дайте-ка я посмотрю, — забеспокоилась женщина-полицейский.

Бен протянул руку и медленно, осторожно разжал ладонь, чтобы было показать, где ножницы проткнули палец. С двух сторон, там, где сдавило кожу, виднелись побелевшие пятна: было ясно, что скоро — как только кровь вновь наполнит капилляры — на их месте появятся кровоподтеки.

— Ой, как не повезло! — воскликнула женщина-полицейский.

— Бедненький Бен, — пожалела Джуди, и глаза ее наполнились слезами сострадания. Наша Джуди хоть и тихоня, но сердце у нее доброе. Она не забыла ни одного из тех, кто хоть раз пытался помочь ей совладать с домашним заданием по арифметике, а таких было немало.

Мама стояла поодаль, но, услышав стенания Бена, прекратила предлагать Пучеглазому место великого визиря в ее диктаторском королевстве и вскарабкалась по насыпи посмотреть, что стряслось. Мама знает, что делать при несчастном случае. Она сразу становится совершенно спокойной и — как же иначе! — просто невероятной командиршей.

— Покажите мне, — велела она Бену. И когда тот послушался, повторила вслед за женщиной-полицейским:

— Да, не повезло.

— Вот вам, пожалуйста, заключение двух профессионалов!

Бен никак не отреагировал на этот туманный диагноз. Бедняга побелел как полотно и, казалось, вот-вот потеряет сознание.

Женщина-полицейский обернулась к Джеральду, тот вскарабкался по насыпи вслед за мамой и теперь стоял рядом с ней, переводя дыхание.

— Не поможете мне довести этого парня до автобуса, а то он того гляди упадет?

Наверное, она выбрала Джеральда из-за его приличного костюма или того, что от него осталось. По крайней мере, уж точно не из-за его физической силы. Он все еще не мог отдышаться, но послушно поддержал Бена под другую руку.

Бен попытался было отмахнуться.

— Не пойду я в автобус, — заупрямился он. — Ведите меня к полицейским машинам. Меня же арестовали.

— Вовсе нет, — возразила мама. — У вас вот-вот появятся серьезные кровоподтеки. Вам надо домой.

Она обернулась к женщине-полицейскому за поддержкой, и та встала на ее сторону.

— Я бы все равно вас не арестовала, — заявила она Бену. — Вы ведь даже не успели разрезать проволоку.

Ну, тут уж она явно перегнула палку! Парочка квакеров [6] поглядела на нее с упреком, а Бен прямо-таки взъярился. Но Джеральд и женщина-полицейский не позволили ему разбушеваться и решительно повели к нашему автобусу. Когда они ковыляли мимо меня по грязному склону, я услыхала, как Бен бормочет что-то в сердцах о проклятых провокаторах, но Джеральд и женщина-полицейский не обратили на это никакого внимания, а только ухватили его покрепче и ускорили шаг.

Тем временем бухгалтер усердно трудился над своим участком забора, который никак не желал поддаваться. Мама оглядела группку наблюдателей и, как обычно, взяла командование в свои руки.

— Теперь нам нужен еще один доброволец, — объявила она. — Вместо Бена. Есть желающие?

Молчание. Словно поторапливая того, кто решится заполнить брешь в строю, на землю упало еще несколько холодных дождевых капель. Все косились друг на дружку, пожимали плечами, словно хотели сказать: «Я бы с радостью, если бы мог» — и всем своим видом давали понять, что у них назначена важная встреча, или приехала погостить теща, или, на худой конец, перенесли на воскресенье занятия йогой.