Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты Страница 17

За несколько часов они собрали столько грибов, что отец положил добычу на пень и с явным удовольствием стал разглядывать её. Сийм принёс ещё один рыжик, отец взял его, накрыл им ведро как крышкой, так что ножка торчала как груба, и заявил:

— Теперь достаточно. Вернёмся домой и начнём их чистить!

— Ха! Но мы собирались на рыбалку, — напомнил Сийм, но отец ответил, что как-нибудь в другой раз.

— Сейчас нужно доставить грибы домой. И, кажется, все окрестные реки высохли, и мы их всё равно не найдём. В следующий раз поедем на рыбалку.

— Когда это в следующий раз, и как мы найдем речку? — спросил Сийм. Он не был огорчён тем, что рыбалка закончилась таким чудесным образом, однако знал, что из отца надо силой вытягивать конкретные обещания, иначе он вывернется.

— В следующую субботу. И тогда мы заранее отыщем речку на карте, — ответил отец, неся в одной руке ведро, а в другой пакет. И направился к машине. Сийм поспешил за ним.

35

Сийм и Сирли вышли во двор и сразу увидели дворника, который сидел на скамейке перед домом, опустив ноги в лужу.

— У вас ноги промокнут, — предупредила Сирли, но дворник только рукой махнул.

— Они у меня всё время мокрые, — ответил он. — Эта лужа натекла из моих сапог. Я не смог бы жить, если бы ноги были сухими, поэтому перед выходом во двор я всегда наливаю в сапоги воду. Ох, детки, трудная у меня жизнь!

— Отчего? — удивился Сийм. — Ведь вы — Водяной Принц. А быть принцем почётно.

— Но кроме этого я ещё и дворник, — пояснил несчастный принц в дворницкой робе. — А вот дворницкая жизнь мне уже не по силам. Как только я беру в руки метлу, у меня немедленно возникает дикое желание послать всё это куда подальше и вернуться к своим рыбкам. Я и возвращаюсь. Вот что бывает, детки, когда слишком много мечтаешь! Совсем дураком становишься!

Он шмыгнул носом, и из его ноздрей вырвались фонтанчики воды.

— Я больше не человек, я русал, — сказал он.

Во двор вышли маленький Ааре и его бабушка. Бабушка собиралась отвести мальчика в песочницу, но Ааре остановился, схватил бабушку за руку и закричал:

— Нет! Не пойдём туда! Там мёртвый человек!

— Что? — изумилась бабушка. — Что за глупость ты сказал?

— Да, под песком! Здесь похоронен трубочист! — сообщил маленький Ааре.

— Кто тебе сказал это? Ну и дурацкие речи! — возмутилась бабушка.

— Моника. Не надо в песочницу, бабуля!

— Ох, уж эта Моника! Не верь ей! Пошли, я покажу тебе, что там нет никакого трубочиста. Давай сделаем песочные пирожные и…

— Ой! Ой! Ай! Ай! Нет, бабуля, не надо пирожных! Не хочу!

— Какой ты глупый, Ааре, — сказал Сийм, с неодобрением следивший за этим разговором. — Трубочист не может оказаться в песочнице. Трубочист всегда на крыше! Неужели ты этого не знаешь?

Слова Сийма показались маленькому Ааре мудрыми. Он задумался. И в самом деле, трубочисты живут на крыше! Он понял, что Моника опять обманула его.

— Ладно, бабуля, пойдем в песочницу, — заявил он. Бабушка благодарно посмотрела на Сийма, и они пошли.

— Надо будет однажды этой Монике тоже что-то такое соврать, — решила Сирли. — А то она всё только ходит да обманывает!

— А знаешь ли ты, откуда у неё вылезает вранье? — спросил Сийм. — А я знаю, я сам видел. Перед тем как соврать, она запускает палец в нос, ковыряет там, и враки выходят из неё вместе с козявками.

Тут дворник неожиданно стал глотать воздух, словно рыба, выброшенная на сушу, зачерпнул из кармана горстью воду, вылил на затылок и сказал:

— Вот теперь я в самом деле должен вернуться в воду. Моя мечта зовёт меня!

Он встал и побежал к дому. В дверях столкнулся с господином Баранном, но проскочил мимо него и скрылся в кладовке.

— Стоп, стоп, стоп! — завопил господин Баранн.

— Эй, любезнейший дворник! У меня к вам дельце!

Он бросился за убегавшим дворником, но налетел на закрытую дверь и уставился на нее, как баран на новые ворота. И забарабанил в дверь ногой.

— Откройте! — завопил он. Но пробил йогой дырку в двери, оттуда начала сочиться вода, и господин Баранн умолк.

— Боже мой! — воскликнул он. — У него в комнате кран открыт. Он весь наш дом затопит! Безумец! Я добьюсь того, что его отправят в сумасшедший дом — и возможно скорее!

Он уставился на струйку воды, понемногу выраставшую в порядочную лужу, пока изнутри не заткнули чем-то дырку. Господин Баранн опустился на корточки и заглянул. В дырке торчала маленькая рыбка.

— Что там творится? — вскричал господин Баранн. Он притронулся к рыбе пальцем, но этого как раз делать не следовало, так как рыбка вцепилась зубами в его палец.

— На помощь! — завопил господин Баранн и вырвал палец из рыбьих зубов. — Хищная рыба! Таких нельзя держать в жилом доме. Я тебе покажу натравливать на меня своих хищников! Ни стыда, ни совести у этого дворника! Я вызову полицию!

Он прижал ухо к двери дворника и услышал шум моря.

— Волны плещут! — прошептал он. — За такое надо карать. Сурово и беспощадно!

36

Сийм и Сирли видели, как господин Баранн в гневе выскочил из дома и понёсся к троллейбусной остановке.

— Троллейбус мог бы его совсем увезти, так чтобы он никогда не вернулся, — мечтательно сказал Сийм.

— Запер бы двери и не открывал бы, пока не уехал бы куда-нибудь далеко. В Америку.

— Троллейбусы так не делают, — вздохнула Сирли.

— Даже автобус-экспресс не увозит людей так далеко. Выпускает их хотя бы у Дома торговли.

— А если бы водителем троллейбуса был сам чёрт?

— Сийму это ужасно понравилось. — Он увёз бы господина Баранна прямиком под землю!

Сирли скептически хмыкнула и вдруг зашептала:

— Сийм, смотри, Моника идет. Расскажем ей что-нибудь такое, чего на свете нет, и посмотрим, поверит ли она?

— Моника! — закричал Сийм. — Моника! Иди сюда! Что я тебе скажу!

Моника подошла.

— А знаете ли вы, что в водосточной трубе нашего дома живёт змея? — сразу спросила она.

— Глупости! — махнул рукой Сийм. — А знаешь ли ты, что каждый вечер на остановке у нашего дома останавливается один троллейбус, номер пять, который водит сам чёрт?

— Я в это не верю, — заявила Моника. — А змею в водосточной трубе я видела своими глазами!

— Заткнись со своей змеёй! — грубо оборвал ее Сийм. — Слушай, что я говорю. Старый чёрт уводит троллейбус прямо в ад, до вокзала он не доезжает. Попробуй как-нибудь сесть на этот троллейбус, вот тогда увидишь!

— Ничего я не увижу! — возразила Моника. — А змея вчера высунула голову из водосточной трубы и разом проглотила нескольких голубей. Она и маленького Ааре хотела проглотить, но бабушка держала его за руку.

— Дурацкие вещи ты говоришь! — повторил Сийм.

— А вот чёрт уже многих людей увёз на своем троллейбусе в ад. Например… эээ… мою тетю.

— Ты все врёшь, нет у тебя никакой тети. Пойдём, я покажу тебе эту змею, если она не спит. Змеи обычно днём спят.

— Я тебе не верю, — сказал Сийм.

— А вот я не верю тебе, — ответила Моника.

Они немного помолчали, а потом Моника сказала:

— Лучше я пойду поговорю с Ааре.

— Пошли, расскажем Ааре про чёрта, — предложил Сийм и потянул за руку Сирли, которая всё это время молчала.

— Не пойду я приставать к маленьким и пугать их, — сказала Сирли. — Лучше мы вот что сделаем. Напишем письмо господину Баранну. Напишем про змею и про чёрта и положим письмо ему в почтовый ящик.

Сийм от радости задрожал всем телом, а Моника восторженно разинула рот. Но затем она погрустнела и сказала:

— А я не умею писать.

— Зато я умею! — утешила ее Сирли. Она сбегала домой, принесла лист бумаги и написала на нём: «ОСТОРОЖНО! В водосточной трубе нашего дома скрывается бежавшая из зоопарка змея. Не подходите к водосточной трубе слишком близко! И будьте осторожны с троллейбусами! Один из них водит старый чёрт. Он везёт людей не на вокзал, а в ад! Многие уже пострадали!»

— Это так интересно, как писать письмо Деду Морозу! — восхищенно воскликнул Сийм. Они хихикнули, а затем Сийм и Моника вскочили на скамейку и исполнили на ней танец радости. А Сирли пошла и опустила письмо в ящик господина Баранна. Остаться во дворе они не решились, потому что всем им казалось, будто они совершили ужас какой смелый поступок, и им становилось жутковато, когда они представляли себе, как господин Баранн будет читать письмо. Что он сделает? Завопит во всю глотку? Они быстро разбежались по домам, и сердца их колотились, как маятники настенных часов. А сами они время от времени выглядывали из окна, чтобы видеть, когда возвратится господин Баранн.