Ая эН - Библия в СМСках Страница 17

И папа опять уехал в Америку.

Макс летал к нему несколько раз в эту Америку, а Еву «без себя» мама не отпускала. А сама лететь не хотела. Евка клянчила отпустить ее с братом или с няней, но каждый раз по разным причинам так и не…

А потом отец сам прилетел.

По делам. «На пару недель». Пара недель опять как-то незаметно растянулась на неопределенный срок, в итоге которого был подписан знаменитый «театральный контракт», в итоге которого родители в очередной раз помирились, и на этот раз улетели в Америку, держась за руки. Вдвоем. Точнее, вчетвером, потому вместе с мамой в ее животе летели сестрички-близняшки, Машка и Анька. Точнее, если по-американски, Мэри и Энн. Макс лететь «в Чикагу, в этот веселый, но дурдом» наотрез отказался. Впрочем, никто и не настаивал, ведь Макс был уже самостоятельным парнем, и даже мужчиной. Даже жил уже отдельно, с невестой. Предки решили: пусть живет и работает, где ему комфортнее! А Евку родители без разговоров собираются увезти. Вот только пусть близняшки самую капельку подрастут, и скоро, буквально «через пару недель»…

В общем, на данный момент Евка живет с няней Инной в Москве, в большом сталинском доме, в странной квартире с окнами на Третьяковскую галерею. Квартира считается четырехкомнатной, но это если забыть про «холл» с окном, хоть и узким, и «сушилку» с абсолютно полноценным окном, а еще кухню, в которой можно хоть в волейбол играть…

И вот теперь съехавшая с ума бабушка, которая, между прочим, в этой квартире уже сто лет как не живет, собирается сделать Женьку бомжем!!!

Евгения рассказала все это друзьям на одном дыхании: сначала про родителей, а потом про бабушку, которая требует соблюдения каких-то непонятных моральных норм и прочтения священной книги, в которой все эти нормы оговорены. Иначе завещает все кому угодно или подарит. И ку-ку.

Друзья слушали, не перебивая, только хрустели чипсами. Ева сказала: «и ку-ку», выдохнула, затушила противную сигарету (ну ее, не до крутизны сейчас) и тоже принялась за чипсы.

– Прикол, а не бабка! – присвистнул Кит.

– Ужас, Евочка! – расстроилась за подругу Алена. – Неужели на нее никакой управы нет? А родители что?

– Ну и правильно, нефиг на кухне в волейбол играть! Рулит бабуля, бабки форэвэ! – хмыкнул Кирпич. – Ладно, Жек, не боись. Если что, будешь у меня жить. И провожать тебя будет сподручнее, потом к себе возвращаться не придется. У меня сушилки с окном нет, но ванная с отдушиной – в твоем полном распоряжении!

Ева только отмахнулась.

– Она не имеет права тебя выписать, – сказала Алена. – И Макса тоже.

– Алена, у тебя что, ай-кю меньше восемнадцати? Я же говорю: мы там вообще не прописаны, мы с Максом – в той дурацкой трешке на Садовой прописаны, в которой сейчас Макс живет! В этой, нашей, были она и папа прописаны, и то раньше. Теперь – только она. И она же и хозяин. Хозяйка. И дома, и квартиры. Что хочет – то и сделает. А хочет она все подарить «какой-нибудь бездомной сиротинушке»!

– Свихнулась бабка.

– Однозначно.

– А я о чем?

– Тогда все просто: объявляете ее это… как там… недееспособной, все сделки недействительны и тэ-дэ. И вообще разве можно так легкомысленно хоромами в Москве бросаться?

– Она вас только пугает!

– Какое там пугает! Она уже дарственную составила! Ее все видели: и домработница, и Макс.

– Ладно, Макс и служанка – это еще не показатель. Слушай, а родители-то что говорят?

Расстроенная Евка проглотила последний чипе и пояснила:

– Родители пока ничего не говорят умного. Заладили вместе с Максом, что сами все праблы решат, а я чтобы… Ну типа что ничего плохого нет в том, чтобы мне немного почитать Библию. Чтобы бабку умаслить. Пока они юридически не… А бабка соврем реханулась. Анриал!

– Моя мама говорит, что старикам всякие глупости в голову от бессонницы лезут… – вдруг не совсем в тему сказала Алена. – Твоя Вера Игнатьевна снотворное пьет?

Ева не знала, пьет ли бабушка снотворное. Вроде она пьет что-то на ночь…

– Во! – нашелся Кит. – Пьет-пьет, а ведь может и побольше выпить, чем надо…

– Ты что, больной?

– Насмотрелся боевиков!

– Больной!

– Ну вы чо, я так… Я ж не предлагаю ничего, я говорю: мошт у нее склероз, ну забудет, что выпила, и…

– И так десять раз, ага!

Ева реально расстроилась.

– Расслабься, Евгуха! Бабка шутит. Стращает. На пушку берет. Кароч, шутит. У-у-у-у! По сиротинушкам – пли! Быдж! Быдыж!

Кирпичев – артист. Бабка, идущая на взлет с двумя нагрудными пушками, ему удалась. Кит заржал. Алена сдержанно улыбнулась – она сальных шуточек не любит.

– Кирпич!!! Я тебе не Евгуха!!! И бабка не шутит!!! Все серьезно!!! Ты так говоришь потому, что мою бабушку не знаешь!!!

– Неужели ничего нельзя сделать? – все-таки спросила Алена, хотя, в общем, всем было уже ясно, что все обойдется, что бабка или действительно стращает, или это… как там… недееспособная.

– Можно сделать, – буркнула Евка и процитировала из модного ролика вконтакте: – Надо молиться, поститься, слушать радио «Радонеж» и прочесть Библию.

Ну, тут уже все легли. Даже сама Евгения.

А когда угомонились, когда пришли к выводу о том, что нельзя предавать себя и свои права на свободу, нельзя тратить время на какие-то допотопные книги в угоду свихнувшейся бабке, нельзя позволять манипулировать собой, и лучше действительно остаться на улице, но с гордо поднятой головой, и добиться всего самой, и никакие райские хоромы не стоят и мизин… тогда, в этот самый момент, позвонил Макс. И почему-то в этот момент было очень тихо. И все услышали, как Макс сказал:

– Привет, сеструха! Ну чо, поехали ради райской жизни? Урок намбер ван. Слушай, как договаривались. Первая книга в Библии – это книга Моисеева, она называется Бытие. Вначале Бог сотворил небо и землю…

Ева покраснела и выключила телефон. Совсем. Но было уже поздно. «Слушай, как договаривались» – слышали все, не договариваясь.

Алена тактично промолчала. Остальные промолчали менее тактично. А Кирпич сказал:

– Народ, я хочу пиццу. Тут рядом. Местечко не райское, тесноватое, в волейбол не поиграешь, но на похавать потянет. Кто идет со мной?

– Погодите, – сказала Женька. – Никто никуда не идет. Сейчас будем репетировать. Дайте мне тридцать секунд, окей?

Она включила телефон, набрала Макса:

– Макс! Я. Не буду. Учить Библию. Никогда. Понял? И мне больше по поводу Библии не звони. Никогда. Понял?

И она опять выключила телефон. Кирпич хотел сказать: «Уважаю», но вместо этого сказал:

– Поехали, в конце концов, первую песню, что ли!

………………………………………………………………………………………

РАЙ

Мы открыты 25 часов в сутки, 8 дней в неделю

Главная Афиша Обзоры Резиденты Элизиум

Проекты Контакты Услуги и цены Вход для постоянных клиентов

Как нас найти: тел* ***-**-** ***_**_**

Проезд:……..

Отдел рекламы и PR, тел: + 7 (***) ***-**-**

Карта Спутник Ландшафт Земля Гибрид

Проложить маршрут?

………………………………………………………………………………………

Глава 13. Руководство к действию

– У одной бабы по имени Ноеминь было 2 сына и 2 невестки из язычников. Одну невестку звали Руфь.

– А вторую?

– Неважно.

– Неважно – неприкольное имя!)))

– Сыновья умерли, и неприкольная невестка вернулась к своему племени и к своей вере. А Руфь осталась и стала воровать на чужом поле. Поле было мужика по имени Вооз.

– Прям как Минздрав!

– ???

– Ну ВООЗ – типа всемирное общество охраны здоровья – Ага!)))

– И еще потому что минздрав тоже предупреждает!)))

– Не, Вооз, наоборот, похвалил Руфь!

– О_О За что???

– За то, что оставила своего отца, и свою мать, и свою родину, и пришла к народу, которого не знала вчера и третьего дня

– Нифигасе!!!! А потом что?

– Потом она стала любовницей Вооза, а потом его женой, и бабушкой Давида. И попала в Библию в качестве положительного примера!)))

«История находчивой моавитянки»

Книга Руфь. Глава 1–4

В половине шестого утра Алла повернулась на другой бочок, сладко причмокнула губами и обняла пустую вторую подушку. Пустую. Стоп. А где Макс? У него нет привычки бегать по ночам в туалет!

Через полчаса дремотного ожидания окончательно проснувшаяся фотолюбительница и замуж-собирательница встала и обнаружила своего друга на балконе с сигаретой в зубах. Максим сидел в шезлонге: одну ногу по-турецки подвернул под задницу, а вторую поставил на край цветочной кадки. Алка сделала вид, что ни капельки не удивилась сигарете (Макс не курил и вел вполне здоровый образ жизни, без фанатизма, как раз то, что нужно).

– Брр, ну и холодрыга! – поежилась Алка.

– Ныряй ко мне под плед!

Алка котенком нырнула. Шезлонг заскрипел, но выдержал. Под пледом было тепло. Под пледом вкусно пахло Максом. Алка мурлыкнула.