Юрий Сальников - Шестиклассники Страница 17

— Не ходи к нему, Стас, не ходи!

— Как это не ходи? — крикнул Дима. — Вы сидите на моём ряду, a звенья по партам! Ты и в прошлом году был в моём звене!

— А сейчас не хочу! — ответил Лёня. — И он не хочет! — решил он за Стасика.

— А что ты мной распоряжаешься? — возму­тился Стасик.

— Куда же вы пойдете, куда? — продолжал кричать со сцены Дима. — В других звеньях дев­чонки звеньевые!

— Лучше с девчонкой, чем с тобой! — отрезал Галчонок. — А я и нигде не буду!

Он снова сел верхом на козла.

Разброд в зале был полный. У Ляли Комаровой звено оказалось переполненным, а у Димы не хва­тало: к нему никто не хотел идти. Покраснев от обиды, Дима стоял на сцене, кусая ногти. Около него сидело человека четыре, в том числе Валерий Петренко. Володя уговаривал часть ребят из вто­рого звена перейти к Диме. А Таиоия Николаевна подошла к Ане Смирновой и к другим девочкам из третьего звена, которые толпились около Маши Гусевой. Учительница стала что-то говорить девоч­кам, показывая на Галкина. Девочки заволновались, замахали руками, до Стасика донеслись слова Ма­ши Гусевой:

— Не надо нам его, не надо!

Но Таисия Николаевна продолжала убеждать девочек и, наконец, подозвала Лёню. Он спрыгнул с козла и приблизился к учительнице, хитровато улыбаясь.

А Володя отделил от Лялиного звена группу ре­бят и повёл их на сцену к Диме.

Стасик всё ещё колебался. Было жалко расставаться с Галчонком. Но зато Шереметьев хорошо учится, а Лёня Галкин тянет Стасика назад. И если они будут вместе, опять могут случиться разные не­приятности. А Стасик теперь не просто ученик и пио­нер, он теперь активист в классе, значит лучше ему быть с хорошим учеником Димой Шереметьевым, которого все учителя ставят в пример.

И Стасик примкнул к группе ребят, которых во­жатый Володя вёл на сцену.

Глава 13

ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ

Конечно, это был окончательный разрыв с Гал­киным.

Но Стасику казалось, что он поступает правильно: для него так лучше! Ведь он хочет, чтобы о нём все­гда говорили только хорошее!

Когда покончили с вопросом о звеньях, Володя выбежал на середину зала и, похлопав в ладоши, объ­явил, что сейчас начнутся игры и танцы, а совет от­ряда и редколлегия соберутся на свои первые засе­дания, после чего всем отрядом будет решён ещё один общий вопрос.

Сразу заиграл баян, и девочки, взявшись за руки попарно, подпрыгивая, побежали друг за другом, тан­цуя полечку. Таиоия Николаевна стала привлекать мальчиков и сама пошла танцевать с Валерием Пет­ренко.

А Стасик и другие активисты отправились за Во­лодей в соседний класс. Здесь они расселись по пар­там и единогласно утвердили председателем совета отряда Гену Кузеванова, а редактором газеты Эдика Зайцева. Стасик получил официальную должность художника. Постановили выпустить первый номер га­зеты «Наша жизнь» на этой же неделе.

Когда активисты вернулись в зал, там вовсю шла игра в «третий лишний». Неповоротливый Жиркомбинат с ремнём в руках изо всех сил старался догнать Кнопку — Олега Возжова, который убегал, легко и забавно приплясывая, так что его чёрные, приплюс­нутые на макушке волосы тоже прыгали, то подни­маясь дыбом, то опускаясь.

— Скорее, скорее! — кричали Кнопке ребята.

Тут Олег занял место в кругу, и побежала Эмма Жаркова. Жиркомбинат совсем не мог её догнать. Он устал, запарился и, тяжело дыша, остановился. Кругом засмеялись:

— Эх, Юдин, Юдин! Это тебе не в шахматы играть!

А он бросил ремень и отошёл в сторону.

— Внимание! — сказал Володя. — Садитесь, как сидели! Живо!

Все бросились занимать места на сцене, на ска­мейках, на матрацах. Усаживались долго, возбуж­дённые, разгорячённые игрой.

Володя сообщил о том, что решили совет отряда и редколлегия, и добавил:

— Перед нами одна задача: работать интересно и увлекательно. Вот я и хочу спросить у всех, чем зай­мёмся в ближайшее время? Чего хочется больше все­го на свете?

Послышался смех: уж очень забавный во­прос — больше всего на свете! Но сразу посыпались ответы:

— B типографию сходить, где книжки печа­тают!

— На кинофабрику!

— Лучше на шоколадную!

— А ещё? — подзадоривал Володя. — Ещё?

— Давайте письмо в Китай напишем!

— Пьесу поставим!

— Оркестр организуем!

— Нет, нет, — кричал Галкин, сидя на козле. — Это всё неинтересно! Неинтересно!

Он не предлагал ничего своего, но не хотел одоб­рить ни одного чужого предложения. И вдруг Володя обернулся к нему:

— А что же ты советуешь? Всё отрицать мало толку. Что сам хочешь?

Наступила тишина. Лёня оказался в центре вни­мания. Все смотрели на него и ждали, а он не знал, что говорить. Но тут его взгляд упал на Стасика, и Галкин хитровато улыбнулся.

— А я знаю, чего я хочу, — произнёс он торжест­венно. — Я хочу совершить путешествие!

— Куда? — удивились ребята.

— На Солнце!

— Ерунда какая-то, — рассердились девочки. — Что за ерунду он выдумывает! — повернулись они к вожатому.

Но Володя проговорил:

— Что ж… Путешествие — дело хорошее.

— Да на Солнце невозможно, — заметил Кузеванов. — Там на поверхности шесть тысяч градусов. Ни один человек не выдержит.

— Мы же не взаправду поедем, — возразил кто-то.

— Все равно, зачем ерунду намечать!

— Но ведь можно и не на Солнце совершить пу­тешествие, — заметил Володя. — Мало ли куда!

— В пустыню Сахара!

— На Северный полюс!

— На дно океана!

Снова посыпались десятки самых заманчивых предложений.

Володя поднял руку.

— А знаете что, — сказал он. — Давайте со­вершим путешествие в такое место, куда добрать­ся сейчас ни одному человеку всё-таки невоз­можно!

— Куда же? — полюбопытствовали ребята. Володя лукаво всех оглядел и, обменявшись улыб­кой с Таисией Николаевной, ответил:

— В будущее!

Многие засмеялись, думая, что вожатый тоже шу­тит. Но тут встала Таисия Николаевна.

— Очень хорошее предложение! — сказала она. — Вот вам, ребята, сейчас по двенадцать-тринадцать лет. А нашей Родине через два месяца исполнится сорок! Вы даже не понимаете, что это значит — сорок лет! Вам просто кажется: ох, как много! А рядом с вами есть люди, для которых сегодняшняя наша жизнь была когда-то, сорок лет тому назад, загадоч­ным, недосягаемым будущим. Эти люди живут се­годня и видят многое из того, о чём они могли только мечтать! А кто может предугадать, что будет дальше?

— Ещё через сорок лет? — спросил Эдик Зайцев.

— Хотя бы через сорок!

— Вот заглянем вперёд и помечтаем, — вставил Володя. — Спросим учёных, что они готовят чело­вечеству.

— И послушаем, что говорят пожилые люди, — добавила Таисия Николаевна. — Сравним, что было и что есть.

— В общем полетим туда, куда захочется каж­дому! — подхватил Володя. — Заглянем в наше завтра.

Стасик подумал, что можно и вправду полететь! Сесть на ракету, которую специально для этого сде­лать! А свет в комнате погасить. И со всех сторон зажечь звёзды. И словно нестись через пространство вселенной в далёкое, неизведанное.

Должно быть, не один Стасик так размечтался, потому что поднялся шум, каждый что-то спешил сказать соседу, поделиться своими мыслями.

Подготовку к путешествию в будущее решили на­чать немедленно. Володя показал фанерный ящичек, похожий на почтовый, с маленьким замком и сказал, что этот ящичек они повесят в классе, чтобы каждый из ребят без всякого стеснения мог в письменной форме высказать свои пожелания: как он представ­ляет себе будущее, в какой форме предлагает совершить путешествие и что хочет увидеть. Совет отряда разберёт все записки. Потом будет создан штаб пу­тешествия, он определит конкретный маршрут. Сло­вом, дел впереди уйма.

Ребята были в восторге. Они окружили Кузеванова и рассматривали ящичек, который оказался в его руках, будто этот ящичек уже сейчас мог перенести всех в будущее.

— Опускаю свое предложение! — засмеялся Гал­кин, делая вид, словно просовывает в отверстие ящика бумажку.

Стасик подошел к Лёне.

— Интересно, правда?

Но Галчонок вдруг помрачнел и ответил грубо:

— Проваливай к своему Димке!

И, обхватив Олега Возжова за плечи, он демон­стративно повернулся к Стасику спиной.

— Да ты что? — удивился Стасик, хотя пони­мал, на что обижен Лёня, и сам чувствовал, что дружба у них оборвалась и ничем её уже не восста­новишь.

Ну что же! Пусть так! Стасик поджал губы. У каждого своя дорога. Он — «паинька», а Лёня — озорник. Зато теперь он, Стасик Гроховский, будет хорошо учиться, выполнять общественные поручения, и его все будут только хвалить. Вот и сейчас он с лёгким сердцем придёт домой, расскажет маме, что его выбрали в редколлегию, и сядет готовить уроки, за которые давно не принимался с таким усердием. А завтра с рыжим Эдиком Зайцевым они обдумают первый номер стенной газеты. А потом начнут гото­виться к путешествию в будущее, он внесёт предло­жение построить ракету и возьмётся сделать её чертёж. И всё будет хорошо, всё получилось пра­вильно…