Алексей Лукшин - Айпад (детская волшебная повесть) Страница 19

– А что должно было быть? – спросил Моцарт.

– Кости на ногах должны были захрустеть. Отец мой так делает. Я думал, и у меня получится. Первый раз попробовал. Не получилось. Тогда смотри – другой фокус покажу.

Гошка сложил указательный палец со средним и приложил к ушной раковине. Он хотел щёлкнуть. Но у него снова не получилось.

– А сейчас что? – опять удивился Моцарт, потому что ничего не услышал.

– Должны были щёлкнуть. Такие щелчки, – обиделся Гошан сам на себя за то, что не смог удивить Моцарта.

После этого он щёлкнул суставами пальцев. Это у него получалось, и он хотел придержать напоследок.

Моцарт оценил по достоинству эти щелчки.

– Если хочешь, я тебя тоже научу. Это не сложно, – признался Гошан. – Кто попробует, у всех это получается с первого раза.

Но всё-таки коронный трюк, который вспомнил Гошан, он приберёг до конца. Тут он точно знал, что удивит, кого хочешь. Он любил этот трюк показывать девчонкам, чтобы сразу им понравиться.

Гошка сжал пальцы в кулачок, поднёс его ко рту. Затем, отпружинивая по очереди пальцами и разгибая их с мизинца до указательного, застучал ногтями по передним верхним зубам.

«Тук, тук, тук». Простучал он по очереди. И средним пальцем: «Тин-тин». Потом снова: «Тук, тук, тук». И средним пальцем: «Тин-тин».

Открывая рот то шире, то уже, то увеличивая скорость пальцев, Гошка создавал некую примитивную мелодию.

Моцарт, хоть и был волшебником, снова удивился. И, улыбнувшись, тоже повторил. Ногти застучали, но стройной мелодии не было.

– Вот, Моцарт, понравилось?

– Да. Очень. Тоже хочу научиться.

– Ладно, учись по дороге. Пойдём.

И они побрели дальше.

Глава 10

Что изучают волшебники в школе

– ТОЛЬКО не надо, Моцарт, чтобы у меня звуки разные от головы шли. А то ребята смеяться будут. Это ведь только раз можно в шутку. А если постоянно, то все подходить начнут и стучать. Не успеешь обернуться, со всех сторон только будут настукивать. Только и отбивайся от любителей послушать колокольный звон.

– Да разве могу я без твоего согласия? Ты обо мне не думай плохо, – сказал Моцарт, а сам подумал, что Гошану угодить трудно.

– С чего ты взял, что я плохо думаю о тебе?

– Я никогда не могу сделать так, чтобы тебе понравилось, – признался Моцарт.

– А-а, ты про это! – распевно произнёс Гошка. – Ты не обращай внимания. Шутить-то ты мастер. А вот серьёзные дела мне ещё в голову не пришли, чтобы я тебя мог попросить. Но ты не переживай. Я как придумаю, сразу попрошу.

– Ты проси. Проси, – Моцарт хотел сделать приятное Гошке.

– Знаешь, я сегодня целый день думаю, о чём бы тебя попросить таком. И ничего в голову не приходит. Представляешь? Целый день вместе с тобой, а так совсем ничего не сделали волшебного, – Гошка задумался. Пойдём ко мне, по бутику съедим.

– Какому бутику?

– Батон с колбасой, – Гошан встал и хлопнул себя по лбу. – Ах, растяпа! И ты, Моцарт, не скажешь. А можешь батон с колбасой сделать? – Гошан вопросительно посмотрел на волшебника.

– Гош, как волшебник я должен уметь это. Но я троечник, и мало что пока умею создавать. Ну, например, что помню. А я не стараюсь запоминать то, что мне никогда не пригодится. Я даже не знаю, проходили мы в школе, как создавать батоны с колбасой или нет. Вот умножать я точно не умею. Мы это не проходили.

– Что, даже таблицу умножения не проходили? – удивился Гошка.

– Таблицу умножения проходили. А вот умножение и преумножение предметов не проходили. Это уже из старших классов. Наподобие высшей математики.

– И что у вас там за умножение такое, что только в старших классах проходите? – поинтересовался Гошка и почесал затылок.

Он постучал по голове, чтобы проверить, остался ли тот звук или пропал.

Звук был нормальный, а вовсе не как по пустому кувшину.

– Вот видишь, голова зазвучала опять нормально. Стоит только подумать, и мозги снова в ней появились.

– Так что у вас за переумножение хитрое? – повторил свой вопрос Гошка.

– Не переумножение. А преумножение веществ. Я сам толком не знаю. На этом уроке учатся из одного предмета делать несколько. Например, есть одно яблоко, а сделать нужно два или три. И так со всеми предметами, на которые укажут.

– Ого. Сильные у вас уроки. И когда ты этому научишься? Вот тогда ты мне особенно нужным станешь. Вот уж ты мне много чего преумножишь. Я бы, например, сразу первое, что сделал, – Гошан мечтательно поднял глаза к небу, – сразу бы и матери, и себе, и отцу, и Слюнтику, и Балбесу, да что там, всем бы сразу по планшету iPad подарил. Ты бы сидел целый день и делал эти планшеты. Мы бы с тобой их раздали всем знакомым, а потом… потом, про запас бы наделали. Вдруг ещё кому понадобится.

Гошан замолчал. Он обнял Моцарта за плечо. Моцарт шёл рядом.

– А что, Моцарт, не хочешь меня как друга тоже за плечо обнять. Мы так с друзьями иногда ходим. Чтобы показать другим, что мы друзья.

– Так мы с тобой друзья? – обрадовался Моцарт.

– Конечно, друзья! Настоящие. Только не думай, всё равно тебя проверить надо. Ну, чтобы Слюнтик и Балбес тоже в тебе уверены были. А вот преумножать тебе бы неплохо научиться поскорей. Хорошее дело могли бы сделать. Представляешь, – опять размечтался Гошан, – у всех бы мальчиков и девочек были планшеты. Вот бы радости было. А взрослым не надо. Сами купят. Они же взрослые. Для того и работают, чтобы покупать. Или, например, изобрести такой детский айпадик. Малюсенький, как телефон. Ну как айфон. Видел такой?

– Нет. Не видел.

– Жаль, что не видел. Было бы о чём поговорить.

– А что, нам не о чем говорить?

– Да есть, конечно. Мы вот, например, мечтаем со Слюнтиком и Балбесом отправиться в плавание, построить своими руками корабль на берегу реки, с каютами, чтобы у каждого своя была. По очереди капитанами быть, чтобы без обид. Мы иногда собираемся и мечтаем, как строить будем, куда поплывём.

Вдруг Гошка испугался чего-то, побледнел и остановился.

– Что с тобой, Гошан? – забеспокоился Моцарт. – Что с тобой?

Гошка молчал. Он был серьёзен, поджал губы и в упор смотрел на Моцарта.

– Скажи, я что-то сделал не так? Или… – спрашивал Моцарт, пытаясь внешне остаться спокойным.

– Я… я… предал кое-кого! – сознался Гошка. – Представляешь, я предал своих друзей.

– В чём ты предал и кого? – наивно улыбнулся Моцарт.

– Мы поклялись никому не говорить, что собираемся строить корабль и что поплывём. Я тебе рассказал один из самых своих больших секретов.

– Ха, ха, ха! – рассмеялся Моцарт. – И в чём же этот секрет заключается? Ну сказал и сказал. Что изменилось-то?

– Не понимаешь ты ничего, Моцарт! Я клятву нарушил.

– А что за клятва?

– Что кроме моих друзей никто об этом не узнает!

– Так ты сначала сказал, что я твой настоящий друг. И только после этого сказал мне, что вы собираетесь в путешествие.

– О-о! Моцарт, а ты молодец! Память у тебя хорошая. Если бы не твоя память, что бы я сейчас делал?!

– Вот видишь, Гошан, и я тебе пригодился, – Моцарт расцвёл, как утренняя роза.

– Да, Моцарт! Ты вовремя пришёл мне на выручку.

Гошка взял ладонь Моцарта и крепко пожал её, изображая из себя взрослого.

– А это что значит? – спросил Моцарт, показывая на этот жест.

– Ну это как бы, ну… Ты и я. Ты и я, – выдумывал Гошан, потому что не знал, что это обозначает. А видел он только в кино. И читал одну книгу, где упоминалось, что они пожали друг другу руку и после этого стали друзьями. А раз Моцарт не знал, то надо было Гошану выдумать красивое объяснение этому рукопожатию. – Это как бы означает, что мы с тобой, мы с тобой, ты и я… одной крови, – выпалил Гошка, довольный, как быстро и ловко он придумал. – То есть, когда мы пожимаем руку, мы имеем в виду, если тебе нужна моя кровь, то возьми её. Если мне нужна, то значит, ты готов мне дать свою кровь.

Внимательный Моцарт слушал. Вещи, о которых ему говорил Гошка, он принимал со всей серьёзностью. «Удивительная страна!» – думал он. «Какие удивительные люди. И надо такому случиться, я познакомился с одним из лучших представителей этой неизвестной мне доныне страны». По возвращению он решил, что непременно разузнает об этой стране как можно больше.

Однако у Моцарта могла возникнуть одна маленькая проблема. Другие страны в его школе проходят только в старших классах. А оказаться в них вообще могли только выпускники-отличники. Кроме того, зачем их вообще обучают волшебству, Моцарт даже и не знал. До окончания школы им об этом не сообщают.

– Гошан, как ты думаешь, мы с тобой встретимся ещё? – лицо Моцарта было опечалено.

– А ты разве куда-то собрался? – вот уже чего-чего, а такого вопроса Гошка не ожидал.

Гошан встал и странно посмотрел на Моцарта. Он огляделся по сторонам, словно бы кого искал.

– Послушай, Моцарт, я совсем забыл. Целый день мы провели вместе. Тебя твоя мама наверно спохватилась, а может, и папка. Извини, Моцарт-Бах, а я об этом не подумал, – виноватое выражение Гошкиного лица сильно подействовало на маленького друга волшебника.