Ирина Щеглова - Сказка для звезды Страница 19

Кто-то, возможно, скажет: «и чего она так завелась!». Но дело-то в том, что мне Никита нравился, действительно нравился, несмотря на все свои приколы, бесконечные фантазии и откровенное вранье.

Мне казалось, что, если бы он признался сам и попросил прощения, мы смогли бы лучше понимать друг друга. И еще, мне надо было научиться доверять ему заново. А без признания какое уж доверие?

Ленка говорила, что Никита все это выдумал ради меня. Что же, выходит, я виновата? Нет, глупости! Я не требовала от него ничего сверхъестественного. Он был первым, кто хорошо отнесся к нам с Ленкой, когда мы пришли в новую школу. Я бы все равно дружила с ним. Почему же он решил добиваться моего расположения враньем?

Я прекратила всякое расследование и просто ждала.

Никита строил планы о том, как мы будем встречать Новый год, носился с разными выдумками, фейерверками, даже придумывал костюмы, представление собирался устроить…

Я слушала его без всякого интереса, отвечала вяло, снова настраивала на разговор. А он или делал вид, что не понимает, или предпочитал прятаться.

Накануне Нового года все развалилось. Петька сказал, что уезжает с родителями кататься на лыжах, Славку звали в деревню. Никитины родители тоже собирались к родственникам.

Потом все опять переигралось. Славка сказал, что уедет первого или второго утром. Никита как-то уговорил родителей оставить его на Новый год дома. Мы договорились встретиться сразу после полуночи и пойти смотреть салют.

«Вот во время фейерверка я и заставлю Никиту признаться!» – пообещала я сама себе.

И снова все не ладилось и шло не так.

Весь день и вечер тридцать первого я ходила рассеянная, даже вялая. Бабушка обратила внимание на мою вялость и сразу же стала щупать лоб и рассматривать горло.

– Странно… все в норме… ты витамины пьешь?

Ах, бабушка! Какие витамины! Я влюбилась, самым нелепым образом, и в кого? В толстого мальчишку из моего нового класса…

Как я могла сказать ей об этом? К тому же моя влюбленность вовсе не стала бы новостью дня. О ней давно всем было известно.

К нам приехали родственники. Около одиннадцати все уселись за стол. А я все время посматривала на дверь и была как на иголках.

– Да что же ты вертишься! – обижалась бабушка, – посиди спокойно!

– Я жду друзей…

– Придут твои друзья, никуда не денутся, – ворчала бабушка. – В мое время, между прочим, девочки не уходили из дома ночью, это вам теперь все позволено. – Она покачала головой.

А мне пришлось взять себя в руки и притихнуть, а то вдруг, правда, не выпустят, и весь мой план с разговором просто рухнет.

Я трусила. Честно говоря, даже подумывала перенести выяснение отношений на первое или второе… в общем, когда получится. Но я понимала, чем дольше тянуть, тем хуже. И так уже дотянула – дальше некуда.

Время, как назло, почти не двигалось, застыло и никак не хотело перевалить в Новый год.

Наверное, слишком много мы не успели сделать в этом, старом году.

Но полночь все-таки наступила. И все по традиции выпили шампанского. А потом начались телефонные звонки и поздравления.

И, наконец, за мной пришли ребята: Никита, Славка с Ольгой и Коля. То есть сначала они зашли за мной, а потом мы все вместе уломали Ленкиных родителей отпустить ее ненадолго.

Сначала мы пошли к елке на площади у супермаркета, недалеко от нашего дома. И у меня не было возможности поговорить с Никитой, то есть мы не оставались с ним наедине. Все кругом веселились, бабахали петардами, пели, кричали поздравления, только я бродила недовольная и все ждала удобного момента.

Но момент не наступал. Тогда я, наплевав на все условности, так прямо и сказала:

– Никита, надо поговорить!

Кажется, он догадался, потому что посмотрел испуганно и даже как-то печально.

– Ладно, – сказал он. И мы ушли от всех, нашли самый темный и тихий двор, остановились.

Меня немного знобило.

– Замерзла? – заботливо спросил Никита.

Я отмахнулась и, собравшись с духом, потребовала объяснений:

– Объясни мне, зачем ты все это выдумал?

Никита молчал, опустив голову.

– Не понимаю! – распалялась я все больше, – не понимаю, почему вы, парни, так любите выдавать желаемое за действительное? Я что, требовала от тебя вранья? Я требовала героизма?

Никита вздохнул.

– Что ты голову опускаешь? Как ребенок, в самом деле!

– Ну, прости, – наконец, выдавил он.

– Что простить? Вранье?

– Как ты не понимаешь! – взмолился Никита.

– Ах, я еще и понимать должна?! – возмутилась я, – чтоб я тебя поняла, ты хотя бы объясни мне, потому что без твоего объяснения я просто теряюсь! Я чувствую себя распоследней дурой, над которой весь класс смеется!

– Я не хотел…

– Ах, ты не хотел! А чего ты хотел? Чего ты ждал от меня? Никита, я не могу с тобой больше дружить, я даже общаться с тобой не могу, потому что я тебе не верю! Понимаешь? И никогда не смогу поверить. Всякий раз, когда ты что-то будешь говорить, я стану думать: «он снова врет!». – После этих слов я не выдержала и расплакалась.

Никита не шевелился, стоял и молчал.

– Ну почему ты так поступаешь? Почему? – всхлипывая, я пыталась вытереть слезы.

– Я не знаю, – чуть слышно ответил Никита.

– Детский сад! – Я притопнула ногой.

– Я не хотел тебя обидеть, – услышала в ответ.

– Никита, скажи мне, зачем ты врал? – раздельно произнесла я. – Я прошу, я требую, чтоб ты объяснил и извинился.

Он вскинул голову, его лицо под светом тусклого фонаря было желтовато-белым, неестественным, как у манекена. Наверное, я выглядела не лучше, но мне было не до того.

– Ты хочешь, чтоб я извинился? – переспросил Никита, – хорошо, я извиняюсь! Но признаться тебе и себе в том, что я слабый, толстый, беспонтовый мальчик, которым даже младшая сестра помыкает?! Нет уж! Не дождетесь! – со злостью выкрикнул Никита в темноту и убедительно погрозил кому-то кулаком. – Я докажу! – пообещал он.

– Ну, и дурак же ты! – устало сказала я, развернулась и пошла домой.

– Так быстро? – удивилась мама, увидев меня на пороге.

– Порядочные девочки не гуляют по ночам, – буркнула я, разделась и пошла в свою комнату.

Я уснула только утром, когда окно из черного стало серым.

Колька заявился первого числа, около полудня и разбудил спящего Никиту.

– Привет, с Новым годом, – угрюмо поздоровался Никита.

– И тебе того же, – отозвался Колька, – вы куда делись?

– Домой пошли.

– А-а…

Никита натянул первые попавшиеся штаны и футболку, выполз на кухню, поставил чайник.

– Я ухожу из дома! – выдал Колька, усаживаясь на табуретку у стола.

Никита замер, с зажженной спичкой в руку. Огонек подобрался к пальцам и лизнул кожу.

Никита, зашипев от боли, в сердцах швырнул спичку в раковину.

– Долго думал? – спросил он.

– Достало все! – Колька говорил так, будто обсуждал скучный фильм, увиденный накануне.

– Куда пойдешь?

– Не знаю, в Питер хотел…

– Я с тобой! – заявил Никита.

Колька посмотрел на него с сомнением.

– Что, прям вот так вот? – спросил он.

– Если тебя все достало, то меня – вдвойне! – внезапно разбушевался Никита, – жизнь проходит, а я ничего не вижу! Все куда-то едут, летают, где-то бывают и что-то делают, один я сижу тут и задницу грею!

Колька хмыкнул.

– Слушай, я серьезно. – Никита совершенно проснулся. – Я готов! Прямо сейчас!

– Ну… – Коля поерзал на стуле. – Надо собраться, и еще билеты…

Никита ненадолго задумался:

– У тебя деньги есть? – спросил он.

– Есть немного, отец подкинул на каникулы, но…

– Эх, у меня совсем нет, – сокрушался Никита, – и родителей нет, в деревню уехали вместе с Анькой. Но это неважно. Пойдем по трассе! – Он выглянул в окно. – Ого! Денек-то супер!

Яркое морозное солнце холодными искрами рассыпалось по снегу, небо казалось куском синего льда.

– С утра было двадцать восемь, – доложил Колька.

Никита посмотрел на градусник.

– Сейчас двадцать… Ничего, мы же можем доехать на электричках.

– Ага, на собачьих упряжках, – хохотнул Колька.

– Между прочим, раньше это так и называлось, мне отец рассказывал, – сказал Никита. – В общем, так: мы купим билеты до ближайшей станции, а сами поедем до Клина, потом до Твери, до Бологого, а там и до Питера рукой подать.

– Ты уверен? – с сомнением спросил Колька.

– Да ты что! У меня масса знакомых так ездит, ну, ездила… раньше… – объяснил Никита.

– Ладно, схожу домой, соберусь.

– Давай быстрее, пока темнеть не начало, – поторопил Никита.

Они действительно добрались до Питера часов за шестнадцать, перескакивая из электрички в электричку и ловко избегая встреч с контролерами. Прибыли ночью, страшно замерзшие и голодные. Колька уже собрался было звонить своим родственникам или друзьям родителей, но в этот момент к ним подошел незнакомый парень и сказал: