Братья Гримм - Сказки братьев Гримм (С иллюстрациями) Страница 2

Когда услыхала она такой ответ, вся кровь прилила у ней к сердцу, так она испугалась, – она поняла, что Белоснежка ожила снова.

– Ну, уж теперь, – сказала она, – я придумаю такое, что погубит тебя наверняка. – Зная ведьмино колдовство, приготовила она ядовитый гребень. Затем переоделась она и обернулась другою старухой. И отправилась за семь гор к семи гномам, постучалась в дверь и говорит:

– Продаю товары хорошие! Продаю!

Белоснежка выглянула в окошко и говорит:

– Проходи, проходи дальше, в дом пускать никого не велено!

– Поглядеть-то, пожалуй, можно, – молвила старуха, достала ядовитый гребень и, подняв его вверх, показала Белоснежке.

Он так понравился девочке, что она дала себя обмануть и открыла дверь. Они сошлись в цене, и старуха сказала: «Ну, а теперь дай-ка я тебя как следует причешу».

Бедная Белоснежка, ничего не подозревая, дала старухе себя причесать, но только та прикоснулась гребешком к волосам, как яд стал тотчас действовать, и девочка упала без чувств наземь.

– Ты, писаная красавица, – молвила злая женщина, – теперь-то уж пришел тебе конец. – Сказав это, она ушла.

Но, к счастью, дело было под вечер, и семь гномов вскоре вернулись домой. Заметив, что Белоснежка лежит на земле мертвая, они тотчас заподозрили в том мачеху, стали доискиваться, в чем дело, и нашли ядовитый гребень; и как только они его вытащили, Белоснежка снова пришла в себя и рассказала им обо всем, что случилось. И еще раз гномы ей сказали, чтоб была она настороже и дверь никому не открывала.

А королева возвратилась домой, села перед зеркалом и говорит:

Зеркальце, зеркальце на стене,Кто всех красивей во всей стране?

И ответило зеркало, как прежде:

Вы, королева, красивы собой,Но Белоснежка там, за горами,У гномов семи за стенамиВ тысячу крат еще выше красой!

Услыхала она, что говорит зеркало, и вся задрожала-затрепетала от гнева.

– Белоснежка должна погибнуть, – крикнула она, – даже если бы это мне самой стоило жизни!

И она отправилась в потайную комнату, куда никто никогда не входил, и приготовила там ядовитое-преядовитое яблоко. Было оно снаружи очень красивое, белое и румяное, и всякому, кто б увидел его, захотелось бы его съесть, но кто съел хотя бы кусочек его, тот непременно бы умер. Когда яблоко было готово, накрасила она себе лицо, переоделась крестьянкой и отправилась в путь-дорогу, – за семь гор к семи гномам. Она постучалась, Белоснежка высунула голову в окошко и говорит:

– Пускать никого не ведено, семь гномов мне это запретили.

– Да, это хорошо, – ответила крестьянка, – но куда же я дену свои яблоки? Хочешь, я подарю тебе одно из них?

– Нет, – сказала Белоснежка, – мне ничего не велено брать.

– Ты что ж это, яду боишься? – спросила старуха. – Погляди, я разрежу яблоко на две половинки, румяную съешь ты, а белую съем я.

А яблоко было сделано так хитро, что только румяная его половинка была отравленной. Захотелось Белоснежке отведать прекрасного яблока, и когда увидела она, что крестьянка его ест, то и она не удержалась, высунула из окошка руку и взяла отравленную половинку. Только откусила она кусок, как тотчас упала замертво наземь. Посмотрела на нее своими злыми глазами королева и, громко захохотав, сказала:

– Бела, как снег, румяна, как кровь, черноволоса, как черное дерево! Теперь твои гномы уж не разбудят тебя никогда.

Вернулась она домой и счала спрашивать у зеркала:

Зеркальце, зеркальце на стене,Кто всех красивей во всей стране?

И ответило зеркало наконец:

Вы, королева, красивей во всей стране.

И успокоилось тогда ее завистливое сердце, насколько может подобное сердце найти себе покой.

Гномы, возвратясь вечером домой, нашли Белоснежку лежащей на земле, бездыханной и мертвой. Они подняли ее и стали искать яд: они расшнуровали ее, причесали ей волосы, обмыли ее водой и вином, но ничего не помогло, – милая девочка как была мертвой, так мертвой и осталась. Положили они ее в гроб, сели все семеро вокруг нее и стали ее оплакивать, и проплакали они так целых три дня. Затем решили они ее похоронить, но она выглядела точно живая – щеки у нее были красивые и румяные.

И сказали они:

– Как можно ее такую в сырую землю закопать?

И велели они сделать для нее стеклянный гроб, чтоб можно было ее видеть со всех сторон, и положили ее в тот гроб, и написали на нем золотыми буквами ее имя, и что была она королевской дочерью. И отнесли они гроб тот на гору, и всегда один из них оставался при ней на страже. И пришли также и птицы оплакивать Белоснежку: сначала сова, затем ворон и, наконец, голубок.

И вот долго-долго лежала в своем гробу Белоснежка, и казалось, что она спит, – была она бела, как снег, румяна, как кровь, и черноволоса, как черное дерево. Но случилось, что заехал однажды королевич в тот лес, и попал он в дом гномов, чтобы в нем переночевать. Увидел он на горе гроб, а в нем прекрасную Белоснежку, и прочел, что было написано на нем золотыми буквами. И сказал он тогда гномам:

– Отдайте вы мне этот гроб, а я дам вам за него все, что вы пожелаете.

Но ответили гномы:

– Мы не отдадим его даже за все золото в мире.

Тогда он сказал:

– Так подарите мне его. Я жить не могу, не видя Белоснежки.

Когда он это сказал, сжалились над ним добрые гномы и отдали ему гроб.

И велел королевич своим слугам нести его на плечах. Но случилось так, что споткнулись они о какой-то куст, и от сотрясения выпал кусок ядовитого яблока из горла Белоснежки. Тут открыла она глаза, подняла крышку гроба, а затем встала и сама.

– Ах, Господи, где же это я? – воскликнула она.

Королевич, исполненный радости, ответил:

– Ты у меня, – и поведал ей все, что произошло, и молвил:

– Ты мне милее всего на свете, пойдем вместе со мною в замок к моему отцу, и будешь ты моею женой.

Согласилась Белоснежка, и отпраздновали они пышную и великолепную свадьбу.

Но на праздник была приглашена и королева, мачеха Белоснежки. Нарядилась она в красивое платье, подошла к зеркалу и сказала:

Зеркальце, зеркальце на стене,Кто всех красивей во всей стране?

И ответило зеркало:

Вы, госпожа королева, красивы собой,Но королева младая в тысячу крат еще выше красой!

И вымолвила тогда злая женщина свое проклятье, и стало ей так страшно, так страшно, что не знала она, как ей с собой справиться. Сначала она решила совсем не идти на свадьбу, но не было ей покоя – хотелось ей пойти и посмотреть на молодую королеву. И вошла она во дворец, и узнала Белоснежку, и от страха и ужаса как стояла, так на месте и застыла.

Но были уже поставлены для нее на горящие угли железные туфли, и принесли их, держа щипцами, и поставили перед нею. И должна была она ступить ногами в докрасна раскаленные туфли и плясать в них до тех пор, пока, наконец, не упала она мертвая наземь.

Братец и сестрица

– С той поры, как мать у нас умерла, нету нам на свете радости: каждый день нас мачеха бьет, а когда мы к ней подходим, толкает нас ногами. И едим мы одни лишь сухие корки, что от стола остаются; собачонке и то под столом лучше живется, – ей бросит она иной раз хороший кусок. Боже мой, если б узнала о том наша мать! Давай уйдем вместе с тобой куда глаза глядят, будем бродить по свету.

И они ушли из дому. Целый день брели они по лугам, по полям, по горам; а когда пошел дождь, сестрица сказала:

– Это плачут заодно и господь и наши сердца!

Под вечер зашли они в дремучий лес и так устали от голода, горя и долгого пути, что забрались в дупло дерева и уснули.

Они проснулись на другое утро, когда солнце стояло уже высоко на небе и своими лучами горячо прогревало дупло. И сказал тогда братец:

– Сестрица, мне хочется пить, – если б знать, где тут ручеек, я бы пошел напиться. Мне кажется, где-то вблизи журчит вода.

Братец поднялся, взял свою сестрицу за руку, и они стали искать ручеек. Но злая мачеха была ведьмой. Она видела, что дети ушли, и прокралась за ними тайком, как умеют это делать ведьмы, и заколдовала все родники лесные. И вот, когда они нашли родничок, что прыгал, сверкая, по камням, и захотел братец из него напиться, услыхала сестрица, как родничок, журча, говорил:

– Кто из меня напьется, тот тигром обернется!

И крикнула сестрица:

– Братец, не пей, пожалуйста, из него воды, а не то диким зверем обернешься и меня разорвешь.

Братец не стал пить из этого родничка, хотя ему очень хотелось, и сказал:

– Я потерплю, пока найдем другой родничок.

Пришли они к другому роднику, и услыхала сестрица, что и этот тоже говорил:

– Кто из меня напьется, тот волком обернется!

И крикнула сестрица:

– Братец, не пей, пожалуйста, из этого родника, а не то обернешься волком и меня съешь.

Братец не стал пить и сказал:

– Я подожду, пока мы придем к другому роднику, – вот уж тогда я напьюсь, что бы ты мне ни говорила; мне очень хочется пить.