Патрик Модиано - Катрин Карамболь Страница 2

Тут можно читать бесплатно Патрик Модиано - Катрин Карамболь. Жанр: Детская литература / Детская проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Патрик Модиано - Катрин Карамболь

Патрик Модиано - Катрин Карамболь краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Патрик Модиано - Катрин Карамболь» бесплатно полную версию:
«Катрин Карамболь» – это полная поэзии и очарования книга известного французского писателя Патрика Модиано, получившего Нобелевскую премию по литературе в 2014 году. Проникнутый лирикой и нежностью рассказ – воспоминание о жизни девочки и её отца в Париже – завораживает читателя.Оригинальные иллюстрации выполнены известным французским художником-карикатуристом Ж.-Ж. Семпе.Для младшего школьного возраста.

Патрик Модиано - Катрин Карамболь читать онлайн бесплатно

Патрик Модиано - Катрин Карамболь - читать книгу онлайн бесплатно, автор Патрик Модиано

За матовой стеклянной витриной склада на улице Отвиль любопытные прохожие ничего не могли разглядеть. А над ней красовалась надпись тёмно-синими буквами:

КАСТЕРАД & КАРАМБОЛЬЭксп. – Транс.

Такая у нас с папой фамилия – Карамболь. Здесь, в Америке, её выговаривают по-своему: Кэрамбл, но в Париже она звучала совершенно нормально. Когда я выросла, папа рассказал мне, что вообще-то у него была другая фамилия, ужасно сложная. Что-то вроде «Карабакиквадзе» или «Карамджиболцишвили». Но однажды перед самой войной, когда папа был ещё совсем молодой, ему понадобилась копия свидетельства о рождении, и он отправился в мэрию Девятого округа, где когда-то его отец, то есть мой дед, записал сына под фамилией Карабакиквадзе или Карзамболишвили. Стоял жаркий летний день, в бюро записей гражданского состояния маялся всего один сотрудник.

Он принялся выводить на бланке страшно громоздкую фамилию и испустил тяжкий вздох. Ему показалось, что множество жужжащих, как пчёлы, и стрекочущих, как кузнечики, согласных, все эти «зе», «дзе» и «джи», густым невидимым роем вьются у него над головой – он даже невольно отмахнулся.

– Ну и фамилия у вас, пока напишешь – взмокнешь, – сказал он, вытирая пот со лба. – Что, если мы её упростим? Напишем, например… Карамболь. Как вам? Подходит?

– Да пишите, как хотите, – ответил папа.

– Тогда, значит, Карамболь.

Вот и значилось на вывеске над складом: «КАСТЕРАД и КАРАМБОЛЬ – Эксп. – Транс.» Что такое «Эксп. – Транс.»? На этот вопрос папа всегда отвечал как-то туманно и неохотно.

Экспорт? Транспорт? Экспедиция? Трансфер?

Работали ночью. Меня часто будил шум: грузовики подъезжали к дверям, подолгу стояли с включенным мотором, потом отъезжали. Я видела из окна, как вносили и выносили какие-то ящики. Папа и месье Кастерад руководили ночными работами, стоя на улице. Папа держал раскрытую амбарную книгу, в которую что-то записывал, пока разгружали или загружали очередной грузовик. Одну из страниц этой книги я нашла среди старых бумаг:

Слово «лампы» зачёркнуто и заменено на «светильники» рукой месье Кастерада, а внизу неразборчивая папина подпись.

По утрам, подняв железную штору склада, папа провожал меня в школу. Она была совсем рядом, на улице Птит-Отель.

И каждый раз, не успев свернуть с улицы Отвиль, мы встречались с месье Кастерадом – он спешил в свою контору «КАСТЕРАД и КАРАМБОЛЬ – Эксп. – Транс.», на своё рабочее место.

– Привет, Реймон, – говорит отец.

– Привет, Жорж, – отвечал Кастерад и, прямой как палка, катился на невидимых роликах всё быстрей и быстрей, потому что улица Отвиль шла под гору.

Мы подходили к школе.

– Выше нос, Катрин, – папа хлопал меня по плечу, – ничего страшного, если ты, как и я, будешь писать с ошибками.

Только потом я поняла: он так говорил вовсе не из безразличия, он, конечно же, не хотел, чтобы его дочь росла неучем. Просто он понимал, что месье Кастерад очень запугал меня своими бесконечными нравоучениями и уроками правописания, и хотел как-то меня подбодрить.

Два раза в неделю я обедала в школьной столовой, а в остальные дни мы с папой ходили в ближайший ресторанчик «Пикардия», что на улице Шаброль. Месье Кастерад тоже всегда там обедал. Мы ждали на углу, пока он войдёт в ресторан, потом выжидали ещё минут десять, чтобы уж точно не попасть с ним за один столик, и тоже входили. Папе хотелось обедать вдвоём со мной, и он боялся, что Кастерад будет опять говорить о разных бедствиях, о воспитании и о правописании. Готова поспорить, что папа договорился с владельцем «Пикардии», чтобы тот сажал нас за столик как можно дальше от Кастерада.

При входе в ресторан папа говорил:

– Давай снимем очки, Катрин. Тогда мы сможем с чистой совестью сказать, что не заметили его.

Часто уже под конец обеда к нам за столик подсаживались папины деловые партнёры.

Я слушала их разговоры, но не всегда понимала, о чём идёт речь. Все они были чернявые, усатые и ходили в поношенных пальто. Был среди них и один рыжий, он носил очки в золотой оправе и всегда слушал папу с раскрытым ртом. Как сейчас помню: звали его Шевро. Однажды папа сказал ему:

– Ну-с, Шевро, могу вам предложить пятьдесят самолётных кресел от «Констеллейшн». Что скажете?

– Кресел для чего? – вытаращил глаза Шевро.

– «Констеллейшн»[4]. Я же говорю, самолёт такой…

– А зачем они мне?

– Ну-у, например, можно сделать из них кресла для кинотеатра.

Шевро раскрыл рот ещё шире.

– Точно! Ну, у вас и фантазия! Ну, вы даете, Карамболь… Хорошо, я их возьму. Нет, вы меня, правда, изумляете…

Я читала в его глазах такой восторг, что и сама пришла в изумление. Так чем же всё-таки папа занимался? Однажды я его об этом спросила.

– М-м-м… как бы тебе это объяснить?.. Чтобы регулировать грузопотоки в Европе, в каждой стране действуют специальные транспортные конторы, а во главе их… В общем, проще говоря, мне присылают разные ящики и бандероли, а я их пересылаю дальше. Затем я получаю новые ящики. Ну, и так далее.

Он глубоко затянулся сигаретой.

– Скажем так, я работаю с грузами.

Где-то с апреля папа начинал водить меня на прогулку в скверик у церкви Сен-Венсан-де-Поль. Ещё туда приходили гулять несколько девочек из моего класса, и мы играли до шести часов. Папа сидел на скамейке и приглядывал за мной краем глаза, а чернявые усачи в поношенных пальто – те самые, из ресторана, и Шевро тоже с ними – поочерёдно подсаживались к нему. Они что-то ему говорили, а папа делал пометки у себя в блокноте.

Когда солнце садилось, мы за руку с папой шли вниз по улице Отвиль.

Папа говорил:

– Кастерад опять будет ворчать. Он не понимает, как можно проводить деловые встречи в сквере. Но это же глупо… В такую погоду куда лучше работается на свежем воздухе.

Кастерад поджидал папу в конторе за своим столом. Как правило, он, действительно, начинал ворчать.

– Хорошо поработалось, Раймон? – спрашивал папа.

– Кто-то же из нас должен здесь работать.

Он важно выпячивал грудь.

– А вы, мадмуазель, – обращался он ко мне ещё более сухо, – произведения каких французских поэтов вы сегодня изучали в школе?

– Виктора Гюго и Верлена.

– Ничего нового. Как будто других поэтов нет. Поэзия весьма обширна. Например…

В такие минуты его нельзя было перебивать.

Папа садился за свой стол, а я оставалась стоять. Месье Кастерад доставал из внутреннего кармана сборник своих стихов.

– Сейчас я вам зачту образец французского стихосложения… Настоящего стихосложения.

И он монотонным голосом принимался читать нам свои стихи, задавая ритм взмахами руки. Я до сих пор помню первые строчки одного из этих стихотворений, к которому, он, похоже, питал особую нежность:

О, Бетти и Мари, чья шея белоснежна,Где клятвы те, что с уст слетали молодыхОсеннею порой в кастельнодарском парке?

Я забиралась к папе на колени и вскоре засыпала. Проходило немало времени, прежде чем папа меня будил. За окном было темно.

– Он ушёл, – устало говорил папа. – Можешь надеть очки…

Я помогала ему закрывать склад.

По утрам папа меня поднимал, готовил завтрак и накрывал на стол в гостиной, которая служила нам и столовой. Открывая жалюзи, папа довольно долго стоял у окна. Он окидывал взглядом крыши и сверкающий стёклами Восточный вокзал, который был совсем-совсем рядом. Завязывая галстук, он иногда задумчиво, а иногда очень решительно говорил:

– Ну, кто кого сегодня, госпожа Жизнь?

А ещё у нас была такая игра: по утрам, когда папа брился, он непременно гонялся за мной по всей квартире с намыленным помазком, стараясь вымазать мне лицо пеной.

После этого нам обоим приходилось хорошенько вытирать очки – все стекла были в мыле.

Как-то в воскресенье за завтраком мы услышали, что кто-то звонит в дверь склада. Я помогла папе поднять металлические шторы. Перед складом стояла огромная крытая брезентом фура, на которой было что-то написано по-испански. Трое мужчин начали выгружать оттуда какие-то ящики и ставить их на тротуар. Папа велел им занести ящики на склад, а сам пошёл звонить месье Кастераду на квартиру, которую тот снимал. Трое приехавших протянули папе накладную. Папа подписал, и фура, взревев мотором, уехала.

Папа с месье Кастерадом вскрыли ящики. Внутри оказались статуэтки балерин. В некоторых ящиках статуэтки были разбитыми, и мы аккуратно разложили все осколочки на полках склада. Потом папа опять заколотил ящики с целыми статуэтками и кому-то позвонил. Говорил он при этом не по-французски. Когда папа положил трубку, месье Кастерад сказал:

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.