Михаил Герчик - Повесть о золотой рыбке Страница 2

Глава первая

Юрке Бариканову еще даже не снились ни Суматра, ни барбусы суматранусы, он и понятия не имел, что они вообще существуют на свете, когда Сашка Королев уже был опытным аквариумистом. А все благодаря кому? Дяде Васе, конечно!

Началась эта история вот с чего. Однажды в середине сентября, возвращаясь из школы, Сашка увидел возле своего дома грузовую машину с откинутым бортом. Двое «знакомых мужчин сгружали какие-то вещи, а третий придерживал открытую настежь дверь и командовал зычным сиплым голосом:

— Осторожней, миленькие, осторожней! Это ж вам не бетонные плиты. Стекло хрупкое, непрочное, нельзя его так ворочать. Куда прешь, ну, куда прешь! Бочком его, бочком, он, голубчик, сам пойдет. Вот так… Да воду не расплескивайте, водичка эта не простая…

— Как же ты эту лохань пронесешь, чтоб и бочком и воду не расплескать? — сердито проворчал один из грузчиков. — В ней ведь двести кило весу, если не более! Одна только морока с тобой, дядя Вася, полдня убили — ни шиша не заработали…

— А расколешь этот аквариум — еще и доплатишь, — поспешливо сказал дядя Вася. — Он знаешь сколько стоит? Тридцать целковых, ноль-ноль копеечек, как говорит один мой знакомый бухгалтер. Так что вы, браточки, проносите его деликатно, осторожненько. Сами знаете — кто спешит, тот людей смешит. Да у окна там его пристройте, у окна.

Сашка подошел поближе, поставил в пыльные лопухи у забора портфель и принялся с любопытством рассматривать хозяина «лохани» — огромного, ведер на двадцать аквариума.

Это был невысокий, худощавый мужчина лет сорока пяти, остролицый, с большими оттопыренными ушами. Вздернутый, картофелиной, нос с синими жилками придавал его лицу странное выражение. Казалось, будто дядя Вася чему-то все время принюхивается. На желтые, почти неприметные брови его была надвинута потертая зеленая шляпа; просторный полосатый пиджак висел на плечах свободно, как на вешалке, правый пустой рукав был засунут в карман и заколот булавкой. Из-под пиджака выглядывали концы кавказского ремешка с серебряными накладками. Синее милицейское галифе с малиновыми кантами и до блеска начищенные сапоги завершали дяди-Васин наряд.

Грузчики кое-как справились с большим аквариумом и принялись за меньшие — пустые и наполовину заполненные желтоватой, как лимонад, водой, в которой испуганно метались разноцветные рыбки. Их было так много, что у Сашки в глазах замельтешило.

«Ничего себе! — с восхищением подумал он. — Целый зоомагазин! — И вдруг сообразил: — Это ж, наверно, наш новый постоялец. Точно, вчера мать говорила, что ей какого-то дяденьку на квартиру сосватали. Веселый, кажется, дяденька… А рыбок у него, рыбок!.. Интересно…»

Саша залез на подножку кабины — очень уж ему хотелось получше рассмотреть, что еще привез их новый постоялец в полосатом пиджаке и милицейских галифе, а если надо, то и помочь грузчикам. Но тут дядя Вася окликнул его:

— Куда лезешь, куда лезешь, шпингалет! А ну, брысь отсюда, не путайся под ногами!

— Я не путаюсь, — обиделся Сашка, — я тут живу, — и миролюбиво добавил: — Я вам помочь хочу.

— Ах, так ты тут живешь? — Дядя Вася ловко сбил свою шляпу на затылок и вытер тыльной стороной ладони со лба пот. — Тебя Сашкой зовут, правильно? Мне про тебя мать рассказывала. Ну, прости, брат, не узнал. Давай дуй на машину, сачки там собери, банки-склянки всякие. Только поосторожней, гляди, не побей чего.

— Не бойтесь, — обрадованно воскликнул Сашка, польщенный таким доверием, — я осторожно…

Вскоре все имущество дяди Васи было выгружено и перенесено в большую комнату, которую Сашкина мать вот уже много лет подряд сдавала квартирантам. Не таким оно было богатым, это имущество, — кроме аквариумов, длинная полка, потрепанный чемоданишко да два узла.

Дома Сашка перекусил и сел делать уроки. Но ему не сиделось. И как это дядя Вася не догадался его позвать? Там ведь еще работы-работы, пока все по местам расставишь! Как он управится с одной рукой?.. Зайти без приглашения, что ли?

Неудобно…

Стараясь не скрипнуть дверью, Сашка на цыпочках вышел в коридор. Но едва он решился прильнуть к щелочке в неплотно прикрытой двери, как услышал голос квартиранта:

— Заходи, Сашок, заходи, чего топчешься.

Сашка покраснел, однако зашел. Дядя Вася уже переоделся. Теперь он был в голубой шелковой пижаме и потертых домашних шлепанцах.

— Ну-ка, помоги, сынок, с этой чертовщиной управиться. — Дядя Вася кивнул на длинную трехъярусную, уступами, полку, сваренную из водопроводных труб и толстого уголкового железа и покрашенную серебристой алюминиевой краской. — Надо ее к той стенке передвинуть, я прикинул, что слева света больше падает.

— А зачем нужно, чтоб больше света? — осторожно полюбопытствовал Сашка.

— Э-э, милок, без света ни растения, ни рыбки жить не смогут, — улыбнулся дядя Вася, наваливаясь на полку плечом. — Вот, скажем, мы с тобой смогли бы без солнца прожить? Нет, не смогли б. И леса без солнца не выросли б, и хлеб на полях не поспел. А рыбки — они тоже любят, чтоб светло и тепло было. Вот мы их и разместим к солнышку поближе.

Они передвигали тяжеленную полку, и на полу от нее оставались длинные рваные шрамы — не хватало у Сашки и дяди Васи сил ее приподнять. Но Сашке не жалко было пола, хотя он сам недавно красил его. Подумаешь, краска осталась, еще раз подмажет, зато рыбкам будет и светло и тепло, окно на юго-запад выходит, в него солнце почти весь день смотрится!

Потом Сашка бегал к колонке по воду, они мыли аквариумы и расставляли их на этой полке, и дядя Вася называл ему разные растения, и рыбок, и улиток, рассказывал, из каких они стран, как за ними ухаживают… Сашка слушал его, прикусив от любопытства кончик языка. Неужели эту черную, как сажа, усатую рыбку с коричневым хвостом привезли из самого Таиланда? Вот так рыбка! А где этот Таиланд находится, попробуй вспомни!

И Сашка вдруг подумал о том, как везет им с матерью на хороших, интересных людей. Кто только у них ни снимал эту большую солнечную комнату — и все это были необыкновенно хорошие, ну, просто замечательные люди, и обо всех о них Сашка тосковал, когда они получали квартиры и уезжали. Дядя Сережа жил с женой, летчик гражданской авиации, на АН-10 А летает, — он Сашке набор инструментов подарил, паять его научил, лобзиком выпиливать… Правда, на самолете так и не прокатил — да уж что тут поделаешь, не его самолет, государственный! Зато порассказал он Сашке о самолетах — ни в одной книге не прочтешь! Дядя Костя, геолог, он с дальнего Севера приехал, — Сашку на рыбалку с собой брал, на мотоцикле катал. А когда уезжал — коллекцию уральских камней оставил. Они и теперь, эти камни, в школе, в пионерской комнате лежат… А на табличке написано: «Подарок Саши Королева». Потом Зина и Галя жили, студентки пединститута. Зина и Галя больше Сашку по арифметике и русскому гоняли, но хорошие девушки были, веселые… Теперь вот дядя Вася с рыбками — тоже необыкновенный человек, может, даже какой-нибудь рыбный профессор, а главное, сразу видно, что добрый он: говорит, а сам улыбается. Руку ему, видать, на фронте оторвало, солдатом был… А может, командиром…

— Я один, Сашок, один, как перст, — говорил дядя Вася, ловко протирая фланелевой тряпочкой блестящий бок аквариума. — Семья моя в войну погибла, новую не завел. Пенсию мне платят, как я есть инвалид, рыбки кой-какой доход дают, тем и живу. А ты будешь, если захочешь, моим первейшим помощником. — Он выудил из эмалированного таза какое-то растеньице с крупными, похожими на дубовые листочками и воткнул его в темно-серый влажный песок. — Я тебя все научу делать. Ты не думай: рыбок разводить — целую науку надо пройти. Посложней, чем у вас в школе. Передай-ка мне ту банку с мальками, я на термометр гляну, боюсь, как бы у них температура не упала. Жемчужные гурами называются, дорогие рыбки, да больно деликатные, пока подрастишь, намаешься сколько, по болотам за кормом излазишь, ночей недоспишь…

Пришла с работы мать, перетерла у дяди Васи пол, укоризненно покачала головой, увидав свежие царапины, но ничего не сказала. Позвала Сашку обедать — так и не дозвалась. Он переходил от одного аквариума к другому, осторожно трогал рефлекторы и термометры с массивными наконечниками, распутывал длинные, как змеи, трубки из красной резины или неподвижно стоял перед диковинными рыбками, суетившимися за толстыми стеклами, и беззвучно смеялся от удивления и радости.

Бежали дни, недели, месяцы… Сашка все больше и больше привязывался к новому постояльцу. К нему можно было запросто заглянуть днем и ночью, сколько влезет любоваться рыбками, читать книги об аквариумах, а главное — то-то делать: промывать песок, мастерить сачки, гнуть для рефлекторов серебристую жесть… А это было куда интереснее, чем сидеть над какой-то нудной арифметикой.