Анатолий Уреевский - Аквариум Страница 2

— Что там такое? — сердито спросил Костя.

— Машина вон. Гляди!

На другой стороне залитой водой низины виднелась колхозная трёхтонка. Шофёр, дядя Игнат, ходил вокруг неё и громко ругался. Ребята сразу поняли, почему он ругается.

— Застряла,- сказал Боря.

— Засела крепко,- подтвердил Костя.- Не выберется.

Пока они так говорили, шофёр достал лопатку и, поплевав на ладони, стал кидать под колёса землю. Земля кругом была сырая и сразу же расползалась. Побросав землю, дядя Игнат садился в кабину и запускал мотор. Колёса начинали быстро-быстро крутиться, но трёхтонка оставалась на месте.

— Плохи дела,- со знанием дела заметил Костя.- Машина-то на элеватор идёт. Я вчера слыхал в правлении, что наш колхоз первым решил сдать хлеб государству.

— Я тоже слыхал,- подтвердил Боря.

— Трактор бы сюда,- помечтал Костя.- Прицепили бы к машине, и раз, раз на сухое место.

Мальчики помолчали, прислушиваясь к завыванию мотора, Боря выступил вперёд:

— Тут недалеко старые кирпичи в траве лежат. Давай сложим их на плот — и к машине. Под колёса положим. А?

— Давай! — ответил товарищ.- Только ты поплывёшь? Лужа-то вон какая!

— А машина как? — спросил Боря.

Они ещё постояли немного. Потом молча столкнули дверь на воду и стали носить обломки кирпича. Бегали ребята быстро. Не прошло и пяти минут, как весь плот был загружен.

Боря взял палку и первый залез на доску.

— А ты что? — спросил он у товарища.

— Не поеду я,- прошептал Костя упавшим голосом.- И ты, Борька, не езжай. Утонешь. Кирпич-то тяжёлый, сразу ко дну пойдём…

Боря поглядел на товарища, потом на машину и решительно оттолкнулся палкой от берега.

— Постой, постой! — закричал Костя побледнев.- Я тоже надумал плыть.

Он зажмурил глаза и ступил на плот. Он дрогнул. Волны кругами побежали по воде и закачали плавающие на ней жёлтые листья. Через мутноватую воду было хорошо видно дно.

— Мелко тут,- сказал, словно оправдываясь, Костя и приналёг на шест.

Плот вильнул носом и плавно пошёл к застрявшей машине. Шофёр сразу заметил его.

— Э! — удивился он.- Да, никак, помощь! Ну, давай, причаливай. Кто тут капитан? Ты, Костя?

Костя спрятал под фуражку глаза и показал на Борю:

— Он! Он капитан!

Потом они втроём сложили кирпич под колёса. Осмотрели твою работу и остались довольны ею… Дядя Игнат залез в кабину. Мотор заревел, заработал, и трёхтонка тронулась с места. Сперва медленно, потом всё быстрее, подняла тучи брызг и очутилась на сухой земле.

Дядя Игнат остановился и позвал ребят:

— Идите, помощники, подвезу! — крикнул весело он.- Куда сядете: ко мне или в кузов?

— В кузов,- в один голос ответили ребята.

Машина покатила по широкой улице села. Костя и Боря гордо смотрели на прохожих и улыбались.

МЁД

Утром в заброшенной кузнице Никита искал железину для самоката. Верно, ничего подходящего не обнаружил, но зато выпачкался здорово.

Дома сестра Мотя увидела брата и всплеснула руками:

— Ой, батюшки! На кого ты похож? Рубашка в грязи, лицо в саже!

Никита приходил домой в таком виде не первый раз и знал очень хорошо, что Мотя заставит его умываться. Но так как ни мыло, ни воду он не любил, то решил убежать.

На улице мальчик остановился и стал думать, куда бы ещё слазить, но тут увидел своего товарища Вовку. Вовка шёл, весело напевая песенку, и держал в руке что-то похожее на тонкую губку жёлтого цвета.

— Что это такое? — спросил Никита.

— Соты,- ответил Вовка.- Они из воска. В воске ямочки-ячейки, а в каждой ячейке по капле мёда. Откуси, только чуть-чуть.

Никита откусил кусок, какой только мог войти в рот, и от удовольствия зажмурил глаза.

Мёд был вкусный-превкусный.

— Мне соты дедушка Захар дал,- сообщил Вовка.- Ом на пасеке нынче мёд качает.

— Пустит? — спросил коротко Никита.

— А чего ему тебя не пустить? Там уж почти все ребята были.

Услыхав это, Никита, ни о чём не раздумывая, побежал вдоль улицы, а потом, чтобы сократить расстояние, перебрёл огромную лужу и по огородам вышел в тенистый лесок.

«Ну вот,- подумал Никита, увидев между белыми стволами берёз ульи,- скоро и меня дедушка Захар угостит».

Он выбрался на тропинку и смело зашагал вперёд. По бокам росли кусты черёмухи, а за ними розовело огромное поле гречки. Никита знал, что колхозники гречку сеют для того, чтобы с неё пчёлки собирали сладкую пыльцу.

Никита ускорил шаг и вдруг увидел, что со всех сторон к нему летят пчёлы. Они стали виться над головой, страшно жужжали, а одна даже укусила в самую щёку.

— Ой! — закричал не своим голосом мальчик,- больно!

На крик прибежал дедушка Захар. Он помахал над Никитой дымокуром, отогнал пчёл и увёл мальчика в сторожку.

— Мёду захотел отведать? — спросил дедушка, когда Никита перестал плакать.

— Захотел,- сознался мальчик.

— А разве ты не знаешь, что пчёлы замарашек не любят? Как увидят грязь, так и летят на неё. Понял?

— Понял,- мотнул головой Никита.

— Если понял, то хорошо. Вот вода и мыло, умывайся скорее.

Пока дедушка Захар раскуривал свою трубку, Никита чисто-начисто умылся. Оставшейся водой сполоснул ноги и даже причесал волосы гребешком, которым дедушка Захар подправлял свою длинную бороду.

— А теперь пойдём есть мёд,- позвал Никиту пасечник.

И хотя мальчик всё ещё боялся, но виду не показал. Над

ульями вились золотистыми роями пчёлы. Одни улетали в сторону гречишного поля, другие медленно и тяжело возвращались обратно, но ни одна из них не села на Никиту.

— Видишь, что значит быть чистым! — серьёзно сказал дедушка Захар и наложил в тарелку золотистые куски сотов.- Ешь на здоровье!

МАЛЕНЬКИЙ ПАСТУШОК

Витин дедушка пас колхозных овец. Стадо было большое, но дедушка справлялся один.

— Трудно вам, Иван Лукич,- не раз говорили колхозники.- Надо помощника выделить.

Дедушка отмахивался:

— Справлюсь. А помощник у меня растёт свой.

Витя знал, на какого помощника намекал дедушка, и очень гордился этим.

Чтобы походить на настоящего пастуха, мальчик попросил мать сшить кудлатую папаху, а дедушку — вырезать длинную трость.

Однажды Витя пошёл к дедушке в степь. Тропинка вилась в сухой траве, которую называют ковылём. Рядом, в низинах, пестрели цветы: белые, синие, красные, а дальше виднелось стадо.

Витя, чтобы скорее дойти, сел верхом на трость и сразу стал лихим кавалеристом. Он заломил набекрень папаху и вскоре предстал перед дедушкой.

Дедушка засмеялся:

— Э, да ты ещё совсем малыш. Но ничего,- и добавил: — Я схожу за хворостом для костра, чай кипятить будем. А ты посмотри за овцами.

Мальчик очень обрадовался и от удовольствия подкинул папаху, да так ловко, что она, высоко взлетев, шлёпнулась прямо на его стриженую голову.

Дедушка опять рассмеялся, закинул на плечо ружьё, сунул за пояс топор и скрылся в перелеске. Витя проводил его взглядом и направился к овцам. Они мирно щипали траву, но когда увидели Витю, обступили его тесным кольцом.

— Ага, подачки ждёте? — сказал мальчик.- Принёс, принёс. Вот, берите скорее.

Он вынул из-за пазухи большой ломоть хлеба, разделил на кусочки и стал давать овцам. Услыхав запах хлеба, прибежали ягнята. И хотя старым овцам хлеб тоже очень нравился, но они посторонились и уступили место ягнятам.

— Настоящие будут мериносы,- улыбнулся Витя и запустил пальцы в густую шёрстку белого ягнёнка.- На будущий год острижём тебя, шерсть на фабрику пошлём, там из неё сукно сделают.

Раздав угощение, он с трудом выбрался из тесного кольца и встал на пригорке, где обычно стоял дедушка. Он оперся подбородком на трость, поглубже надвинул папаху и стал смотреть в степь.

Высоко в небе, распластав крылья, плавал коршун. Глупый суслик, не замечая врага, сидел возле норки и таращил круглые глаза на Витю: мол, что за диковина! Почему стадо пасет такой маленький человек?

Витя улыбнулся и, набрав полную грудь воздуха, громко свистнул. Овцы, как по команде, повернули головы, ягнята разбежались врассыпную, а суслик юркнул в свою норку.

— Ишь, трусишка,- усмехнулся мальчик и, довольный наделанным переполохом, пошёл не спеша вокруг стада.

Лёгкий ветерок прилетел откуда-то из степи, ударил в лицо. По ковылю пробежали серебристые волны и укатились в ясную даль.

«Как хорошо»,- подумал Витя, и ему захотелось поскорее подрасти, кончить школу и сделаться настоящим пастухом.

Думая об этом, он не заметил, как обошёл стадо и приблизился к густому берёзовому перелеску. Тут он остановился и вдруг замер от изумления. Из перелеска выскочила большая серая собака. Она на секунду остановилась, потянула носом воздух и, припадая к траве, кинулась к белому ягнёнку.