Анна Аксёнова - Живые звёзды Страница 2

Кондрат помолчал.

— И тебе не жалко было, если б мне ни за что попало?

— А тебя же ни разу не драли — интересно.

— Хорош гусь! — сказал Кондрат и засмеялся.

Небо за окном быстро светлело, таяли и пропадали звезды, и молочный туман густо покрыл травы.

— Пошли.

Они вышли, посмотрели на высокое, совсем не страшное дерево прямо перед сторожкой.

— Сыро как, — зябко поежился Сема.

— Ничего. Мамка моя говорила, по росе полезно бегать, когда чахотка, особенно по утрам… Только сама вот…

Сема оглянулся на Кондрата и взял его за руку своей горячей шершавой рукой.

Шли торопливо, то и дело принимались бежать. Вот уже и выселки. Привязанная за рога к плетню, чтоб не убежала, стояла корова.

Корова увидела мальчиков, влажно потянула носом и, задрав голову, позвала:

— Му-уу.

— Думает, пастушата, — сказал Кондрат и вспомнил: „Мамке-то на ферму надо”. И они опять побежали. Парусом надувались и хлопали рубашки.

За столом, сжав ладонями виски, сидела женщина. Услыхав, что кто-то вошел, она вскочила и тут же бессильно опустилась опять: у порога стояли мальчишки, и оба исподлобья — один с любопытством, другой виновато — смотрели на нее.

— Что же вы со мной делаете? — устало сказала женщина. — Где вы пропадали?

Кондрат опустил голову.

— Уйти я от вас надумал.

— Уйти-и? Зачем? — вскинулась мачеха.

Кондрат снял со стены висевший на гвозде старый отцовский ремень и протянул мачехе.

— Стекло я в чулане разбил.

Мачеха схватила ремень и швырнула его в угол.

— Да ты что? Семка это разбил!

— Нет, я.

— Я же знаю, что Семка, и тебя звала пристыдить его, чтоб не врал. Ведь ты, негодный, разбил? — спросила она Семку.

— Конечно, я, — доверчиво подтвердил тот.

Мачеха пристально посмотрела на Кондрата.

— Что же ты на себя говоришь?

Кондрат потупился.

— Мал он еще, бить-то…

Мачеха засмеялась, всхлипнула и обхватила его гибкими, сильными руками…

— Ах ты, глупый ты мой, — совсем как мама сказала она и прижала его голову к себе. Туда, где горячо и быстро толкалось ее сердце.