Волшебник дачного посёлка - Лев Иванович Давыдычев Страница 2

Но и на это Оленёнок ничего не ответил…

Он был светло-коричневый, с белыми пятнышками и чёрной спинкой. В темноте Физкультурник никак не мог разглядеть, какого цвета у Оленёнка хвостик, и, подбежав к настольной лампе, щелкнул выключателем.

Яркий свет ослепил Оленёнка. Он зажмурил глаза, пошевелил ушами и чёрным хвостиком, но не двинулся с места.

— Пойдём с нами играть, — ласково позвал Медвежонок.

— Я тебя научу прыгать через карандаш, — пообещал Физкультурник.

Оленёнок продолжал молчать. Игрушки обиделись и отошли в сторону.

— Противный Оленёнок, он не хочет с нами дружить, — сказал Физкультурник.

— Нет! — подумав, ответил Медвежонок. — Он просто боится нас.

— Боится?! — удивился Физкультурник. — Почему?

— Ну, ведь он не знает, что мы добрые! И вообще надо посоветоваться с Машей.

Машей звали куклу с закрывающимися глазами. Она была старше всех игрушек, и они обычно при всех затруднениях советовались с ней.

Маша лежала за шкафом и всё время спала.

Физкультурник быстро спустился со стола вниз по стулу. Мишка сразу прыгнул на ковёр, и оба подошли к шкафу.

Услышав шум, Маша проснулась и о трудом открыла глаза.

Увидев друзей, она сказала:

— Какой я сон видела!

Физкультурник и Медвежонок приготовились слушать. Они знали, что пока Маша не расскажет о том, что она видела во сне, с ней невозможно ни о чём договориться.

— Приснилось мне, — начала кукла, — будто Галя снова стала маленькой девочкой и по-прежнему играет со мной. И будто бы ей купили хорошенького маленького Оленёнка!

— С черным хвостиком? — живо спросил Физкультурник.

— И с белыми пятнышками, — ответила Маша.

— Это он! Это он! — радостно воскликнул Медвежонок. — Мы его только что видели. Он стоит на столе и всего боится.

— Мы даже обиделись на него, — грустно добавил Физкультурник. — Он, кажется, гордый.

— Не гордый он, а фарфоровый! — сказала Маша. — Вы знаете, как страшно быть фарфоровым? На каждом шагу можно разбиться! Поэтому Оленёнок и не двигается с места.

— Понятно! — весело закричали игрушки, а Маша предложила:

— Позовём его на ковёр.

Друзья забрались на стол, Маша подошла к Оленёнку, поздоровалась и сказала:

— Не бойся нас. Мы такие же игрушки, как и ты. Будем дружить? Внизу на полу есть ковёр, на нём ты можешь прыгать.

Оленёнок пошевелил ушами, улыбнулся и тихо произнёс:

— Я боюсь идти один.

— Мы поможем тебе! Идём!

Игрушки осторожно, из рук в руки, спустили Оленёнка на пол. Попав на мягкий ковёр, Оленёнок радостно запрыгал.

Физкультурник сказал:

— Давай прыгать через карандаш!

— Это очень легко, — рассмеялся Оленёнок, — я могу перепрыгнуть даже вот через эту туфлю.

— Не может быть! — восхитился Мишка.

Маша строго сказала:

— Можете прыгать, но вытащите туфлю на ковёр.

Когда туфлю вытащили на ковёр, Оленёнок отскочил в сторонку, разбежался и… легко перепрыгнул через неё!..

— Молодец, Оленёнок! — крикнул Физкультурник. — С тобой интересно дружить. Научи меня так же прыгать!

Начались забавы. Даже Медвежонок попробовал прыгать через туфлю.

Но в тот самый момент, когда Маша крикнула расшалившимся игрушкам: «осторожней!», чугунный Мишка налетел на фарфорового Оленёнка. Оленёнок упал, застонав от боли. Рядом с ним лежала отколовшаяся нога… Мишка растерялся, засуетился, схватил ногу и несмело предложил:

— Её можно привязать…

Маша достала из косы голубую ленту и привязала Оленёнку ногу. Он попробовал встать — нога снова упала на ковёр.

— Ура! Ура! Ура! — вдруг закричал Физкультурник. — Мы спасены! В соседней комнате в тумбочке есть клей!

Все игрушки, кроме Оленёнка, принялись прыгать от радости и обнимать друг друга.

— Ну, я пошёл, — сказал довольный Медвежонок, — ждите меня.

Мишка затопал к дверям и исчез в темноте.

В комнате было очень тихо. Только тикали часы на стене, да в окна стучал дождь.

Игрушкам стало страшно. Маша села рядом с Оленёнком и старалась успокоить его. Физкультурник ходил взад-вперед и нервно покусывал свои фиолетовые губы. У Оленёнка был такой несчастный, такой печальный вид, что Физкультурник готов был отдать ему свою гуттаперчевую ногу.

Скоро в коридоре раздался негромкий топот мишкиных чугунных лап.

Маша и Физкультурник бросились навстречу товарищу и остановились в изумлении: у Мишки в лапах банки с клеем не было. Но когда Медвежонок подошёл поближе, они увидели,что вся мордочка его вымазана клеем.

Маша принялась лечить Оленёнка, и через несколько минут нога была приклеена, да так прочно, что ее невозможно было бы оторвать!

В суматохе все забыли о Мишке. А он стоял в стороне и тщетно пытался стереть с мордочки клей. Клей уже засох, и Мишка не мог открыть рта.

— Надо смочить водой, — предложила Маша.

— Есть! — ответил Физкультурник и быстро влез на стол. Он сел на край кувшина и… упал в воду!

— Ой! — испуганно вскрикнула Маша, услышав плеск воды.

— Не бойтесь, — раздался из кувшина бодрый голос, — утонуть я не могу, ведь не даром я физкультурник. Бросьте мне верёвку.

Маша разыскала где-то шнурок от ботинка и вместе с Оленёнком забралась на стол.

Но Маша никак не могла забросить шнурок в кувшин. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не Оленёнок. Не боясь расколоться, он разбежался и… прыгнул на край кувшина; оттуда он легко спустил вниз длинный шнурок.

Через минуту мокрый Физкультурник был уже на столе и сам осторожно снял Оленёнка с кувшина. Мокрыми руками он обтёр Медвежонку мордочку, а Маша сказала:

— Всё в порядке! Пора спать!

Игрушки стали прощаться. Оленёнок благодарил Мишку. Мишка — Физкультурника, Физкультурник — Оленёнка, а все вместе благодарили Машу, куклу с закрывающимися глазами.

Когда люди проснулись, всё в комнате было на своих Местах. Только вода в кувшине чуть-чуть посинела, а Физкультурник чуть-чуть побледнел…

СЕКРЕТ УДИВИТЕЛЬНЫХ ЧАСОВ

Этих Часов долгое время никто не замечал. Никто не смотрел на их циферблат, чтобы узнать время, никто их не заводил, но они — всё тикали и тикали.

Первым, кто заметил Часы, был второклассник Коля. Часто вместо того, чтобы готовить уроки, он ходил по комнате и разглядывал всё вокруг. Походит-походит по комнате, помечтает, посидит на подоконнике, а потом побежит играть на улицу.

Но однажды Коле надоело разглядывать давно знакомые предметы,