Тайны Аральского моря - Алик Затируха Страница 2

…Ах, Елизавета Петровна, Елизавета Петровна! Да кто же не знает, что с мужем у вас — на грани разрыва, и ваш Петька — тот ещё лоботряс, которого на второй год не оставляют только из сострадания к вам. Но всё равно, разве можно таким тоном рассказывать о Мадагаскаре? «…Омывается водами Индийского океана…». Ну как тут зримо представить эту картину, если в ваших словах нет ни градуса от теплоты и таинственности тех вод, что омывают Мадагаскар? Преподавателю географии даже об Антарктиде стыдно говорить таким ледяным тоном. А тут — Мадагаскар! О Мадагаскаре надо рассказывать с горящими глазами, с молитвенно сложенными руками на груди, в которой часто-часто бьётся сердце, рвущееся на этот полный загадок остров и зовущее туда других. Меня Мадагаскар почему-то зовёт к себе как никакой другой уголок планеты. Внимательно читаю про него всё, что попадается на глаза. Юго-восточный пассат…Вулкан Марумукутру… Девственные джунгли… Лемуры… Мангусты…Эх, вот бы на Мадагаскаре очутиться! И сразу туда, куда ещё не ступала нога путешественника — искать, найти. Ведь наверняка в девственных джунглях Мадагаскара сохранились какие-то дикие племена — какие же это девственные джунгли, если в них не затерялось хотя бы одно дикое племя. Первым делом, как положено, надо будет степенно выкурить с ними трубку мира; потом оглядеться там, пообтереться; показать, как много знает и как на многое способен человек с нашим советским школьным образованием, пусть пока и неполным; заручиться симпатиями подавляющей части трудящихся племени и в один прекрасный день поставить вождя перед свершившимся фактом — первобытная дикость отменяется, вся власть в племени переходит к Советам, а председательствовать в нём народ поручает мне, как представителю страны, где лучше других знают направление, куда надо вести свободолюбивые народы. А Люда Ким станет моей верной подругой на этом долгом и тернистом пути, служа олицетворением и примером…

Искоса смотрю на Люду — прикидываю, олицетворением и примером чего она сможет служить в том освобождённом от цепей дикости племени? Нет, в атмосфере этого урока Люда, как и все другие мои одноклассники, может быть только олицетворением скуки.

Расшевелить, что ли, нашу географичку?

— Елизавета Петровна, а людоедство на Мадагаскаре по-прежнему цветёт пышным цветом? И правда ли, что самым большим деликатесом там считаются женщины бальзаковского возраста?

Задай мы такой вопрос Марии Михайловне Коломиец, весёлая возня вокруг него превратилась бы в импровизированный мини-спектакль, в котором Мария Михайловна с удовольствием подыграла бы нам, несмотря на то, что на Мадагаскаре она тоже бы считалась самым большим деликатесом.

Елизавете Петровне чужды всякие импровизации. И сама она их никогда не начнёт, и наши на корню пресечёт.

— Были раньше людоеды, Затируха, были. А теперь их там нет. Ни одного. Забыл, что двадцатый век на дворе?..

Это надо же — уметь говорить так серо, так уныло, так уметь задавить в зародыше интереснейший вопрос, заданный к тому же в такой высокохудожественной форме. Да и наступил ли уже двадцатый век на мадагаскарском дворе и тем более в девственных мадагаскарских джунглях? Да хоть бы и наступил? Почему бы вам, Елизавета Петровна, не сказать так: «Людоедство на Мадагаскаре давно изжито, но как только там появишься ты, Затируха, со своими ехидными вопросами, на острове обязательно случится рецидив этой древней народной забавы, активное участие в которой постараются принять все граждане Мадагаскара». Я не только нисколько бы не обиделся на граждан Мадагаскара, но даже посочувствовал бы им — на всех меня едва ли хватит. Лёня с Игорьком наверняка бы эту весёленькую тему поддержали — и так бы мы с вами, Елизавета Петровна, хоть немного потешились. Что же вы всегда такая зажатая, такая «на все пуговицы застёгнутая»?

Если бы Колумбу, Магеллану, Крузенштерну географию преподавала Елизавета Петровна Кулешова, никто бы из них после школы и не пытался заглянуть за горизонт. Твёрдо усвоили бы: там, за горизонтом, такая же скука, как на уроках географии.

…Перемена. Коридор. Роза Есмурзаева, общепризнанный вождь параллельного «Б» класса опять задирается:

— Ну что, «ашники», слабо матч по разгадыванию кроссвордов провести? Пять участников от вашего класса, пять — от нашего.

Лёня, не задумываясь о последствиях, ни себя, ни своих никогда в обиду не даёт:

— Да хоть пять на пять, хоть все двадцать пять на двадцать пять.

Роза предсказала последствия:

— Двадцать пять на двадцать пять вы нам точно продуете. Вам, «ашникам», хотя бы пятёрку участников с приличным айкью отобрать.

Игорёк требует доказательств:

— Это откуда у тебя, Роза, такие прискорбные для нас, «ашников», предположения?

— От верблюда! — Роза совсем по-детски показывает розовый язычок.

Знаем-знаем, пережитки детства не мешают умнице Розе и в шахматы играть будь здоров, и в шашки, и кроссворды щёлкать только так. В интеллектуальных играх с ней один на один… Нет, никто бы из нас не вызвался на такое соревнование. Да и первая пятёрка «бэшников», натасканная и возглавляемая Розой, едва ли будет нам по зубам.

Но, никуда не денешься, мы тоже обязаны гнуть свою линию: «ашники» — вот настоящая школьная элита и надежда родины.

Придаю этой линии содержание:

— Тут кто-то что-то про айкью сказал. Так вот: институт Геллапа провёл репрезентативные исследования по всему миру, и они показали, что средний коэффициент интеллекта «бэшников» составляет всего семьдесят семь процентов от среднего интеллекта «ашников».

С опаской смотрю на Розу — а к месту ли я употребил и правильно ли произнёс это заковыристое словцо — «репрезентативность»?

Игорёк смело продолжает:

— А в странах северного полушария — всего шестьдесят шесть процентов.

Лёня подводит итог нашим поклёпам на Геллапа:

— А в странах победившего социализма — и вовсе всего 55 процентов.

Все трое закрываем лица ладонями и начинаем «рыдать», сочувствуя «бэшникам» в таком недоборе айкью, особенно — в странах победившего социализма.

— Врёте вы всё! Геллап не проводит исследований в странах победившего социализма, — Роза ещё раз демонстрирует свою эрудицию.

Признаю, что страны победившего социализма и на порог свой не пускают Геллапа с его исследованиями:

— Ну, хорошо-хорошо, Роза! Пусть твой личный айкью будет… пусть он будет составлять аж девяносто три процента от среднего