Лидия Чарская - Дели-акыз Страница 20

Тронулись. Лошади бойко помчались вперед, звонко постукивая подковами о дорожные камни. Глаша неудержимо болтала с Рагимом, Селтонет думала свою думу. Никто из девушек не смотрел, куда они едут.

Но вдруг Глаша смолкла и встревожено задышала. При бледном свете месяца, вынырнувшего из-за облаков, она оглянулась вокруг и не узнала дороги, которая должна была быть ей хорошо знакома.

— Куда мы едем, Рагим? Куда мы едем? Говори скорее!

Вместо ответа за её спиной началась возня, и через миг тяжелая бурка была накинута на плечи и голову девочки. Ее крепко обхватили, ей стало как в тисках, Противно пахнущая шерсть бурки плотно прилегала к её лицу, зажимая ей рот, мешая дыханию. Она не могла уже ни крикнуть, ни пошевельнуться.

Селтонет, услыхавшая возню, быстро обернулась к своему спутнику, на которого до сих пор даже не взглянула, и громкий крик вырвался у неё из груди.

— Бек-Гаид!

— Ошибаешься, красавица, не Бек-Гаид, а просто — горец Бекир. В лапы Бекира попалась ты, и если княжна Джаваха Бек-Израил заартачится насчет выкупа, то не погневись, красавица, не видеть тебе больше Гори и Карталинских долин.

И шепнув это в лицо онемевшей, помертвевшей от испуга Селтонет, всадник сорвал с себя бурку и плотно закутал ею с головой трепещущую от страха девушку…

ГЛАВА X

Абдул-Махмет доканчивал уже третий кувшин бузы, сидя на мягкой циновке посреди кунацкой, а те, кого он так нетерпеливо ждал, все еще не давали вести о себе. Безобразная старая татарка, с крючковатым носом и узким злым ртом, подала ему чашку с хинколом.[19]

— Нет еще их? — коротко бросил ей муж.

Старая Зюльма сердито фыркнула что-то под нос и направилась к двери.

— Ты чего ворчишь, старая ворона? — прикрикнул Абдул-Махмет.

— Не дело затеял ты, ага! Аллах видит — не дело, — зашептала она быстро-быстро, впиваясь глазами в своего мужа и хозяина, — Черные дьяволы внушили тебе эти мысли. Слава Аллаху, не нищие мы, не байгуши какие-нибудь, чтобы заняться таким делом. В Гори тебя знают, и в Тифлисе на майдане каждый последний торгаш тебя знает. Сам господин полицеймейстер руку подает. А он большой саиб[20] Разве хорошо? Сидел бы лучше спокойно, в виноградниках своих работал бы. Нет, попутал дьявол, и захотел ты подражать простому байгушу. Узнают в Гори, что почтенный ага девушку выкрал, так проезду тебе не дадут. А ежели уличат, так и с полицией дело придется иметь, в Мхетском замке[21] отсидеть, чего доброго… А может еще худшее что-нибудь случится…

Старуха сыпала словами, как горохом. Но толстый ага почти не слушал ее. Несколько дней тому назад он поучал свою старшую жену Зюльму (кроме Зюльмы, матери Рагима и его двух братьев, у Махмета были еще две жены помоложе, Аминат и Фатима) и сказал ей:

— Нина Джаваха Бек-Израил больно оскорбила меня. Душа моя требует мести. Отплатить надо! Взять у неё, что подороже в джаваховском доме и продать получше, повыгоднее! Красавица Селтонет — лучший птенец «Гнезда». Вот хитростью и раздобудем ее сюда и потом за дорогой выкуп отдадим обратно. А не захочет княжна деньгами вернуть Селтонет, девушку продадим какому-нибудь беку в жены, либо в Турцию…

Когда Абдул-Махмет приходил в качестве свата в дом Джаваха, он лгал. Между его кунаками никогда не было богатого и знатного бека-Гаида. Бек-Гаид жил где-то далеко, был, правда, богатым и важным князем, но с Абдул-Махметом никакого дела не имел и красивую, статную Селтонет в жены себе не сватал. Зато самому Абдулу приглянулась Селтонет.

Он увидел случайно ее в доме Джаваха, пленился её черными глазками и решил во что бы то ни стало добыть ее себе в жены.

От своего сына Рагима, товарища игр Глаши, он узнал о тщеславии Селтонет и решил воспользоваться этой слабостью девушки. Чтобы привести в исполнение свой замысел, он отыскал двух соучастников. Разбойники Бекир и Седир оказались вполне пригодными для этой цели. Один мог разыграть с успехом роль именитого князя и своим осанистым видом заставить принять себя за князя, а другой — разыгрывать роль слуги. Старой и завистливой Зюльме, своей старшей жене, имевшей неограниченную власть в доме, Абдул-Махмет не сказал правды, не сказал, что хочет взять себе четвертую жену, а заявил, что решил увести Селтонет с целью получить выкуп или продать богатому мусульманину, как это часто случается на Востоке. Теперь старик ждал результата посылки своих сообщников к «Джаваховскому Гнезду» и страшно волновался.

«Почему не возвращаются так долго?» — ежеминутно задавал он себе мысленно вопрос, но никак не мог найти ответ на него. Наконец, не будучи в состоянии усидеть дольше на месте, старик поднялся с циновки и вышел на двор.

Прохладная ночь дохнула Абдул-Махмету в лицо своим свежим, студеным дыханьем. Месяц выплыл из-за облака и кругом стало светло. Старик окинул взором свои владения. Эго была небольшая усадьба близ быстрой горной речонки, бурно прыгающей по каменистому дну. Таких горных речонок много в Закавказье. Их родоначальником считается Терек, мечущийся и рвущийся среди гор.

Усадьба представляёт собою как бы небольшую крепостцу. Она обнесена высокою стеною, расположена невдалеке от горного перевала и так хорошо укрыта мохнатыми шапками лесистых утесов, что совершенно незаметна для случайного путника. Словом, тут скрыть Селтонет великолепно, здесь ее искать не станут, здесь ее не отыщут.

Абдул-Махмет стоит среди двора и с каждой минутой волнуется все больше, все сильнее. Их все еще нет! Он выходит за ворота и долго смотрит на дорогу.

Вдруг тонкий напряженный слух татарина улавливает далекий топот лошадиных копыт. Топот понемногу становится все яснее и яснее. Сердце старика трепещет от радостного волнения, Нет сомнения, что возвращаются Рагим с Седиром и Бекиром, а они, по всей вероятности, везут девушку.

Три всадника подскакали в упор к воротам горной усадьбы. Двое из них держали что-то закутанное в бурки, третий, Рагим, был один на лошади. Мальчик быстро соскочил с седла и почтительно подошел к отцу.

— Все сделано, как ты приказал, отец! Девушка здесь. Но пришлось взять с собою и её маленькую подругу. Ту, маленькую русскую, знаешь? Оставить девчонку — значило бы дать, знать всему Гори о том, что увезена Селтонет. Если я поступил глупо, брани меня, отец.

— Ты поступил, как мудрейший из алимов,[22] — произнес Абдул-Махмет, обнимая сына. — А теперь ступай есть и отдыхать. Да зайди к матери, ее напугала твоя продолжительная отлучка.

Мальчик удалился, а старик дал знак Бекиру и Седиру отвести девушек в кунацкую, и сам поспешил туда же.

Когда бурка спала с головы Селтонет и Глаши, обе они зажмурились в первое мгновение от света, ударившего им в глаза. На столе горела одна только керосиновая лампа, но после продолжительной темноты и это освещение показалось им слишком ярким и ослепительным.

— Добро пожаловать, дорогие гостьи! — сладким голосом с медовой улыбкой произнес Абдул-Махмет, перебегая взглядом с Селтонет на Глашу.

Лица обеих девушек были белы, как бумага, и обе они едва держались от усталости на ногах. Но темь не менее Селтонет собралась духом и произнесла:

— Что это значит, ага? Твой сын и твои слуги схватили нас, как разбойники и вместо того, чтобы доставить в твои виноградники на праздник, куда ты приглашал нас, примчали сюда, в это незнакомое место. Если это — глупая проделка, шутка, которую ты придумал, чтобы испугать нас, то будет шутить, довольно!

Дай нам возможность уехать сейчас же домой, в Гори, где — нас уже хватились и ищут, по всей вероятности, повсюду, — продолжала как бешенная Селтонет. — Если же ты задумал что-нибудь недоброе, Абдул-Махмет, то берегись, ага! Наш «друг» Нина Бек-Израил никогда не простит тебе этого и разыщет нас, хоть…

И черные глаза Селтонет угрожающе взглянули в лицо хозяина усадьбы.

— Да, она разыщет нас, — неожиданно подтвердила и Глаша, испуганная не менее своей спутницы всем происшедшим.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Абдул-Махмет противным, торжествующим, тоненьким смехом, — вы, кажется, хотите грозить мне, глупые, вздорные девчонки, мне, Абдул-Махмету, доживающему на свете пятый десяток лет? Разве Абдул-Махмет не знает, что княжна Нина далеко и, пока она вернется домой, ты, черноокая гурия и ты, белобрысая девчонка, будете спрятаны мною в таком укромном местечке, где вас не только ваша княжна Джаваха, а и сам саиб-наместник не найдет!

— Что ж ты хочешь делать с нами? — испуганно и трепетно сорвалось с губ Селты.

Абдул-Махмет стал серьезен. Он выпрямился, приподнял плечи и с силой ударил кулаком по столу.

— Согласись выйти за меня, девушка! Ты уже давно мне полюбилась. Ты должна быть моей женой. Согласись же!

Селтонет онемела от ужаса и не могла сказать ни слова в ответ безумному старику.