Ирена Юргелевич - Чужой Страница 21

Уля, Вишенка, Мариан и Зенек усаживаются на скамейку перед лавкой. За лимонадом идет, разумеется, Юлек. Купив лимонад, он ухитряется еще выпросить для девочек баночку из-под горчицы. Сам он считает, что пить лимонад из банки — недостойная слабость, и уверен, что Мариан и Зенек придерживаются такого же мнения.

— На, — говорит он, протягивая бутылку Зенеку. Вторую он вручает Вишенке.

Зенек делает несколько глотков и передает бутылку Мариану. В это время к магазину подъезжает тележка. На таких широких тележках огородники возят на базар овощи и саженцы. Лошадью правит молодая женщина, рядом с ней, положив голову ей на колени, спит маленький мальчик. Женщина привязывает вожжи к сиденью.

— Сиди, сынок, — говорит она мальчику, который, приподнявшись, сонно смотрит вокруг. — Спи спокойно. Мама сейчас вернется, сию минутку.

Мальчик снова укладывается, женщина спрыгивает на землю и входит в магазин.

Мариан пьет лимонад мелкими глоточками, так медленно, что глаза Юлека начинают следить за уровнем жидкости в бутылке с некоторой тревогой. Однако Мариан человек справедливый. Он держит палец на половине бутылки и время от времени проверяет, сколько ему еще полагается. Наконец Юлек получает долгожданную бутылку и, в свою очередь, так долго цедит любимый напиток, что на пороге магазина показывается продавец, обеспокоенный судьбой посуды.

— Сейчас, — с сожалением говорит Юлек. — Сейчас отдам!

Но даже лимонад не развеял плохого настроения. Изредка то один, то другой промолвит слово, и опять наступает молчание. Ребята сидят, глазеют на лошадь, которая прядает ушами, на пеструю курицу, которая разгребает когтями землю и тихим кудахтаньем зовет своих цыплят, на скачущих среди рассыпанной соломы и конского навоза воробьев… Потом ребята переводят взгляд на шоссе с другой стороны холма, где оно снова сбегает вниз. Там стоят два барьера, обозначающие дорожные работы, рядом дымится котел со смолой. Проезд здесь такой узкий, что встречным машинам, чтобы разминуться, приходится жаться к самому краю шоссе. Юлек называет марки проезжающих машин; иногда Мариан или Вишенка его поправляют. Если это делает Мариан, Юлек признает свою ошибку, если Вишенка — спорит с ней. Уля молчит. Зенек тоже. Тяжко.

Вдруг неподалеку раздается пулеметный треск мотора, и из-за угла большого сарая, лязгая гусеницами, выезжает на шоссе могучий трактор-тягач. Юлек, Зенек и Мариан вскакивают — нельзя упустить случай полюбоваться такой машиной.

Грохот трактора заглушает все прочие звуки. Тракторист поудобнее усаживается на своем седле и что-то говорит перемазанному маслом помощнику, который стоит у него за спиной. Оба смеются.

Внезапно происходит что-то странное: их лица перекашиваются, в глазах появляется ужас, они начинают кричать, кричать изо всех сил, никто не слышит, что именно, они показывают руками вверх, в сторону магазина, к которому ребята стоят теперь спиной. Зенек, Юлек и Мариан поспешно оборачиваются, и в тот же миг раздается отчаянный крик девочек.

— Лошадь! Лошадь! — надрывается Вишенка. Уля бледнеет как полотно.

Тележки с мальчиком уже нет перед магазином. Обезумевшая от страха лошадь галопом несется вниз по шоссе, тележка подпрыгивает, мотается из стороны в сторону, того и гляди налетит на придорожное дерево. Проснувшийся малыш распластался на сиденье, вцепившись в него обеими руками.

Вишенка, Уля, трое ребят, тракторист и его помощник смотрят в оцепенении — в голове ни единой мысли, руки и ноги словно отнялись. Но длится это всего секунду. Зенек грубо отталкивает загораживающих ему дорогу ребят — Юлек падает, Мариан беспомощно соскакивает в кювет — и, пересекая шоссе, бросается за промчавшейся мимо тележкой. Механик выключает мотор трактора, спрыгивает на землю. Из магазина выбегает услышавшая крики мать.

— О боже! — вне себя от ужаса кричит она. — Боже!

Следом за ней выходит и продавец.

— Сыночек! — кричит женщина, бросаясь вниз. — Помогите! Помогите!

Лошадь несется во весь опор. В это время наверху за барьерами показываются два грузовика, а за ними легковая машина. Грузовики закрывают легковой поле зрения. Легковая обгоняет их на большой скорости и стремглав летит к барьерам, в узкую горловину шоссе, прямо навстречу разогнавшейся лошади.

Уля впивается ногтями в плечо Вишенки, но та не чувствует боли. Мариан бледен. Юлек, раскрыв рот, смотрит на удаляющуюся тележку.

— О боже! — шепчут женщины, выбежавшие из соседних домов и бараков. — О боже!

— Машина! — кричит продавец, как будто никто, кроме него, не видит опасности. — Там машина!

Тем временем Зенек длинным спортивным шагом мчится вперед. Расстояние между ним и тележкой сокращается. Но и барьеры все ближе. Тележка подпрыгивает, малыш отпускает край сиденья и скатывается назад.

— Он упадет! — кричит женщина. — О господи, сейчас упадет!

Всего три шага отделяют Зенека от тележки. Он делает рывок, хватается рукой за грядку, бежит несколько мгновений рядом с вертящимся колесом, потом резко отталкивается ногами от земли и вскакивает на тележку. Дальше все происходит с молниеносной быстротой: он толкает ребенка вперед, наклоняется, ловит вожжи, укорачивает их и тянет к себе, сдерживая лошадь. Одновременно он придерживает ребенка, прижимая его ногой к сиденью.

Лошадь, почувствовав узду, закидывает голову, но не подчиняется. Она минует барьеры и выбегает на самую узкую часть шоссе.

Со встречного холма, отчаянно сигналя, мчится легковой автомобиль. Зрители задерживают дыхание. У матери, которая бежала по краю дороги, вырывается протяжный вопль ужаса.

Зенек откидывается назад и вправо с такой силой, что лишь натянутые вожжи не дают ему упасть. Голова лошади проделывает тот же поворот, за лошадью и тележка, и вот она уже катится с высокой насыпи шоссе вниз, на луг. Еще несколько шагов по мягкой зеленой траве, и лошадь, вся взмыленная, тяжело поводя боками, останавливается.

Первой подбегает к повозке мать. Она хватает ребенка и, обессилев, прислоняется спиной к краю повозки. За ней спешат остальные — Юлек, Мариан, Вишенка, дорожные рабочие.

— Зенек! — сдавленно восклицает Юлек. — Зенек! — Не в силах выразить свои чувства словами, он прижимается к плечу друга.

Вишенка и Мариан тоже не находят слов. Глаза их полны страха и изумления. Вот так Зенек!.. Недавнее происшествие с яблоками кажется им теперь незначительным, как будто его и не было, и уж, во всяком случае, нельзя себе представить, что оно имеет какое-нибудь отношение к парню, который стоит сейчас перед ними и только что вел себя как герой. Они смотрят на него с восторгом.

Уля по-прежнему бледна, губы у нее дрожат. К счастью, никто этого не замечает, все смотрят на Зенека.

— Ну и молодчина же у тебя сын! — обращается к женщине один из рабочих. — На такое дело и взрослый-то не каждый отважится.

— Тут не только отважиться — тут уметь надо, — откликается другой. — С одной стороны барьер, а навстречу машина — в последнюю секунду свернул!

— О господи Иисусе! — шепчет женщина, все еще не в силах поверить, что опасность миновала. — Ну и страху же я натерпелась!.. — Она судорожно вздыхает, потом смотрит на Зенека и объясняет рабочему: — Да он вовсе не сын мне, у меня только вот этот один.

Ребенок уже не плачет, но он очень испуган. Мать поднимает его к Зенеку.

— Скажи ему спасибо, сыночек, — нежно говорит она, прижимаясь губами к его светлым растрепанным волосенкам. — Обними дядю, он тебе жизнь спас.

Ребенок морщится, прячет лицо на груди у матери. Зенек смеется и отходит смущенный.

— Боится меня, я его сильно прижал, но иначе нельзя было.

— Ясное дело, вывалился бы мальчишка.

Тем временем подбегает механик.

— За такой лошадью следить надо! Еще немного — и могло случиться несчастье!

Женщина оправдывается: она ведь уже много раз ездила по шоссе, и никогда ничего такого не случалось. Мариан объясняет, что лошадь испугалась трактора.

— Трактор вдруг как выехал да как загрохочет! — поддерживает его Юлек.

Зенек не принимает участия в этих разговорах. Он вытаскивает из-под сиденья горсть соломы, обтирает вспотевшую лошадь, потом берет вожжи и не спеша выводит тележку на шоссе.

Все расходятся. Женщина с ребенком уезжает, дорожные рабочие идут к своим барьерам и принимаются за прерванную работу, а Зенек с ребятами и механик направляются к магазину.

Тем временем перед магазином, привлеченная происшествием, собралась толпа, крестьяне с ближних полей, из деревни да и ребятни набежало порядочно. Все окружили продавца, который, сильно размахивая руками, рассказывает, что случилось. Несколько мальчишек бросаются навстречу идущим.

— Вот тот! — говорит продавец, показывая на Зенека. — Самый высокий.