Йорма Курвинен - Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый "В" Страница 22

— А ну, рыжий, что это так рассмешило тебя?

Старшеклассник стал отбиваться, когда Лауронен потащил его за штабель.

— Не трогай Хантте! — всполошились ребята.

— Лауронен хочет заработать по шее!

— Лауронена надо немного проучить!

— Руки прочь от Хантте, или…

Лауронен остановился, но не ослабил хватки.

На лице школьного силача появилась скептическая улыбка. В его голосе звучало неподдельное любопытство, когда он спросил:

— … или что?

Томи и Йони встали со своих мест. Томи скомандовал Рою «к ноге» и удерживал его за ошейник. Рой в любой момент мог броситься на насильника.

— Никто и пикнуть не посмеет, — язвительно сказал Лауронен. — Ну, кто первый — пусть поднимет руку!

Взгляд Лауронена перебегал с одного старшеклассника на другого.

— Что, кишка тонка? Ни у кого не поднимается рука?… Эх вы, силачи школы Хепосуо!

Лауронен рывком стащил свою жертву со штабеля, проволок ее на животе и ткнул в снег между штабелем и оградой из стальной сетки.

Прежде чем рыжеволосый успел подняться, Лауронен встал коленями ему на спину и схватил левой рукой за шею.

— Когда тебя разбирал смех, мне показалось, что сегодня утром ты позабыл почистить зубы. Но это легко исправить…

Правой рукой Лауронен захватил пригоршню грязного, черного снега и размазал его по лицу рыжеволосого, который крепко сжал губы и пытался вырваться.

Томи чувствовал, как мышцы Роя, прижавшегося к его бедру, дрожат от напряжения.

Лауронен переместил на голову рыжеволосого и правую руку и вцепился ему в волосы на затылке. Всей своей тяжестью он вдавил лицо своего противника в твердый леденистый наст.

— Осторожней, черт! — крикнул Томи Лауронену. — Он же задохнется!

— Ничего с ним не станется!

Лауронен, словно качая ручку насоса, все глубже и глубже вдавливал голову парня в снег.

— Считаю до трех, Лауронен, и спускаю Роя.

— Не лезь не в свои дела, Томи! — в ярости крикнул Лауронен через плечо. — Или ты просишься на его место?

— Что здесь происходит?

Это была Муурикки!

Старшеклассники расступились, давая дорогу учительнице математики. Та обошла штабель.

— Кто это тут дерется? Господи боже, Лауронен, а ну, живо слезай с него!

Муурикки кричала так громко, что всякое движение в этой части школьного двора замерло и все обернулись в сторону штабеля. Несколько ребят из младших классов подбежали к месту происшествия.

Муурикки потянула Лауронена вверх.

Тот вставал медленно, не отрывая руки от загривка поверженного парня, а под конец набрал в другую руку снега со штабеля и растер его по лицу своей жертвы.

— Что с тобой? — встревоженно спросила Муурикки, глядя на рыжеволосого, который с трудом поднимался на ноги.

Рыжеволосый не в состоянии был произнести ни слова.

Он лишь отфыркивал изо рта и ноздрей грязное снежное месиво и вытирал рукою лицо. Он и вправду чуть не задохнулся и теперь ловил воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

Муурикки оттолкнула Лауронена и крикнула:

— Это ужасно! Человек чуть не задохнулся, а ты знай себе набиваешь ему рот снежной кашей.

Лауронен медленно отошел, так что Муурикки могла похлопать рыжеволосого по спине.

— Ты можешь дышать? Или вызвать «скорую помощь»?

— Да брось ты! — хрипло засмеялся Лауронен. — Ничего с ним не случится.

Рыжеволосый отдышался уже настолько, что мог сказать:

— Я… ничего.

— Почему Лауронен набросился на тебя?

Лауронен развел руками.

— Вы только послушайте! Никто ни на кого не набрасывался! Шуток не понимают…

Математичка посмотрела на рыжеволосого.

— Шутки? И это называется шуткой?

— Да, да, — подтвердил Лауронен из-за ее спины.

— Я спрашиваю не у тебя. — Муурикки указала пальцем на рыжеволосого, вытиравшего лицо. — Это в самом деле была шутка?

— А что же еще? — тяжело дыша, ответил тот. — Не стоит поднимать из-за этого шум!

Муурикки огляделась вокруг.

— А что скажут другие?

— Ничего, — отозвался один из старшеклассников.

Муурикки покраснела.

— Так шутка это была или не шутка?

— Ты же сама видела, — произнес кто-то.

— Конечно, шутка!

— Как же не поверить, когда оба так говорят, — заметил один из сидевших на штабеле.

Зазвенел звонок.

Муурикки впервые внимательно посмотрела на Лауронена.

— У некоторых шутки всегда одни и те же, — проговорила она. — Я еще подумаю, не доложить ли об этом директору.

— Докладывай, пожалуйста. И заодно выясни, как обстоят дела с пропавшей тетрадкой.

Томи помимо воли скривил рот.

Муурикки — ее настоящее имя Талвикки, Талвикки Иннанен — потеряла на прошлой неделе письменную работу Пярри и до сих пор не нашла ее.

Томи не следовало делать гримасу. Муурикки стремглав бросилась к нему из-за штабеля.

— Разве я не запретила приводить на школьный двор эту собаку? Довольно и того, что одна та псина держит в страхе половину школьного двора!

Муурикки имела в виду Риту, собаку дворника. Правда, доберман занимал не так уж много места, лишь один уголок возле хозяйственных построек, где он сидел на цепи. Однако Муурикки питала отвращение к Рите. И не она одна. Доберман был полоумный.

— Рой очень редко бывает на школьном дворе, — попытался оправдаться Томи.

— Ему ни разу не давали на это разрешения, — сказала Муурикки. — Или, может, кто-нибудь дал?

— Нет… Уж конечно, школа развалится, если в ее дворе побудет собака, — раздраженно ответил Томи.

— Об этом ты можешь подумать часок в пятницу после уроков, — сказала Муурикки и заторопилась ко входу в здание школы, подгоняя возвращающихся с перемены учеников.

Лауронен перелез через штабель и пошел во двор.

Старшеклассники остались, чтобы помочь рыжеволосому отряхнуть с себя снег.

Проходя мимо Томи, Лауронен замедлил шаг.

— Я припомню тебе это «считаю до трех», Томи! Твоя собака не всегда при тебе…

— Ну, не стоит из-за мелочей, Лауронен!..

Глаза Лауронена всегда были удивительно блеклые. И делались еще более блеклыми, когда он злился.

— Хотелось бы мне знать, на чью сторону ты собираешься стать? До сих пор мы ладили с тобой…

— Я бы на твоем месте не принимал все это близко к сердцу, — сказал Томи в свое оправдание. — Я всерьез боялся, что парень задохнется.

— Это ты и тот новичок можете задохнуться, если я заговорю с вами по-деловому.

Томи не побежал следом за ним, хотя и проклинал себя за опрометчивость. Было неразумно наживать врага в лице Лауронена — ведь в школе-то приходилось бывать каждый день.

— Похоже, ты до чертиков его боишься?

Томи остановился, поджидая, когда Йони подойдет к нему.

— Может статься, у тебя поубавится гонору, когда несколько месяцев поводишься с ним.

Йони презрительно выпятил нижнюю губу.

— Да вы ни дать ни взять трусы, весь ваш класс. А ты, наверное, хуже всех…

Они влились в толпу перед входом. Томи обернулся. Черная морда собаки была устремлена прямо на него. Он помахал Рою рукой. Собака взлаяла и завиляла хвостом.

Муурикки восприняла этот обмен приветствиями как личную обиду.

Томи увидел, что преподавательница проталкивается в толчее к нему.

— Неужели мне придется просить школьного сторожа, чтобы он удалил эту дворняжку с территории школы?

— Она уйдет сама, как только мы войдем в школу, — сказал кто-то рядом с Муурикки.

— Рой никому не причинит зла, — вставила и Минна Ярвинен. — Мы все любим его.

Муурикки даже не посмотрела на говорящих. Ее гневный взгляд был обращен к Томи.

— Ты последний раз приводишь собаку в школу. Ясно?

Томи ощутил на своем затылке дыхание Йони.

— Не ясно!

У Муурикки перехватило дыхание.

— Два часа после уроков!

— По мне хоть три! Я приведу Роя даже на урок, если понадобится!

— Три часа!

Не желая больше слушать Муурикки, Томи нырнул в толпу и направился к дверям школы.

Он ни на секунду не задумался над словами Муурикки, а продолжал думать о высказанной им вслух угрозе.

Очень может быть, что на своем следующем уроке Муурикки застанет в девятом «В» одного лишнего ученика…

Глава вторая

Муурикки уже успела пожаловаться на Томи их классному руководителю.

— Подойди ко мне, когда кончится урок, — были первые слова, произнесенные Ларе Касуриненом, когда он вошел в класс.

— Опять она со своими поклепами! — сказал Томи в свое оправдание.

Ларе ничего не ответил. Он был не такой уж вредный, но обладал одним недостатком: не отличался прямотой в разговоре со всеми этими женщинами там, в учительской. Кто же тогда постоит за класс, если даже классный руководитель не делает этого? Однако Ларе слишком любил спокойную жизнь. Поэтому он предпочитал не вступать в пререкания ни с кем — ни в учительской, ни в классе.