Лев Квин - Семьдесят неизвестных Страница 22

И только сейчас я разглядел: верно, в самом деле замок. Висячий замок со скобой; такие вешают на двери сараев. Но красивый — ничего не скажешь! И интересно сделан как… Сам замок прямоугольный, дырка для ключа у него не как у всех, посередине, а сбоку. И ключ тоже особый: круглый, с тремя извилистыми выступами на конце. Вставляешь ключ в замок, выступы попадают в такие же извилистые пазы. Начинаешь крутить ключ, как отвёртку, а там, внутри, винт отворачивается. Дошёл до конца, освободил скобу, и — пожалуйста! — замок открывается.

Держу я замок в руках — и такая зависть берёт. Вот ведь Витька, сообразил!

А может, не он?

Посмотрел я на Анну Петровну, а она словно мои мысли прочитала. Такая наука есть — телепатия. Только её не обязательно изучать в школе или там в институте. Она сама собой осваивается. Вот, скажем, не выучил ты сегодня истории. Зачем? Ведь вчера только вызывали. Идёшь после звонка на урок, весёлый, песенку насвистываешь. А входит в класс Зоя Александровна, взглянет на тебя — и всей твоей весёлости как не бывало. Вызовет!.. И точно: вызывает. Откуда ты узнал? Очень просто: прочитал у неё в мыслях. Вот это и есть телепатия.

Анна Петровна мне и говорит:

— Поверни замочек… Вот так. Ну, что ты там видишь?

А вот что: на гладкой поверхности три буквы, выбитые в металле, «ВОГ». Это значит — Витька Гринько. Сокращённо, конечно, но всё равно.

И ещё больше сгораю я от зависти. И ещё шире улыбается Анна Петровна, радуясь за успех своего Витеньки.

И вдруг меня словно камнем стукнуло. Что такое замок? Полезная вещь! Ещё какая полезная! И буквы «ВОГ». Чем не Василий Гордеев? Да к тому же и Олегович. Ведь это же выход!

И вижу я горы. Снежные вершины. Скалы, пропасти. Цепочка туристов. Так это же мы! Вот я. Ого, какой смелый! Что я делаю? По узенькой дощечке через пропасть! И Катя С. из параллельного класса. Ой, поскользнулась! Не бойся, Катя, я здесь, рядом. Я тебя спасу, обожди минуточку… И спас. Не знаю как, но, что спас, точно. И вот уже Катя со слезами благодарности на глазах… Что ты, Катя, ведь каждый на моём месте поступил бы так же…

Замок… Хотя бы на один день. Показать Игорю Владимировичу — и вернуть. Нужен он мне очень!

— Анна Петровна, можно мне замочек взять? Завтра принесу.

Ох, не даст! Не даст — и всё! И Катю С. спасу не я. Пашка Хромов — вот кто.

— Зачем тебе?.. А-а! — Анна Петровна улыбается и понимающе качает головой. — Ну, покажи, покажи ребятам. Им будет приятно. А после школы занесёшь. Только ты ключик смотри не потеряй. Погоди, я его верёвочкой к замочку привяжу, так вернее…

И вот ребята на большой перемене несут Игорю Владимировичу в учительскую свои скобы и молотки. Смех! Не могли придумать ничего пооригинальнее! То ли дело мой замочек.

Вот он, у меня в кармане. Тёплый такой. И буквы. Вот они, я их нащупываю пальцами. Вот «В», вот «О», вот «Г». «ВОГ». Василий Гордеев.

Захожу в учительскую. Там народу-у… И Анна Степановна, и Зоя Александровна…

Пашка Хромов тоже здесь. Только что отдал Игорю Владимировичу свой мордастый молоток. Тоже мне молоток! Весь в зазубринах, в ссадинах.

— Ну, Гордеев, что у тебя? Молоток? — Это Игорь Владимирович спрашивает.

— Нет, у меня замок.

— О, замок! Это уже интересно.

Интересно? Погодите, Игорь Владимирович, вы ещё удивитесь! Вот сейчас разверну носовой платок, в который он у меня завернут, тогда и в самом деле станет интересно.

Ну? Как?

Несколько секунд он разглядывал замок. Молча. Но я уже видел — понравилось.

— Твоё отчество как?

— Олегович.

— Молодец, Гордеев, в самом деле молодец… Нет, товарищи, вы только посмотрите…

Вот оно, торжество! Мой замок переходит из рук в руки, учителя удивляются, ахают. Зоя Александровна смотрит на меня так, словно впервые увидела. Ах, Зоя Александровна, Зоя Александровна! А вы ещё поставили мне двойку по истории на прошлой неделе!

— Это твой?!

Пашка Хромов! Я так и знал, что он захочет устроить мне пакость. Надо было дождаться, когда он уйдёт, и тогда показать.

Главное — спокойствие. Ответить ему с достоинством, с такой ядовитой усмешечкой. И не краснеть!

— А ты его поверни. Видишь — инициалы.

Это не я сказал — я не успел. Это Игорь Владимирович сказал. И Пашка заткнулся. Сунул мне в руку замок, схватил со стола свой уродливый молоток и подался к двери. Сутулый, с петушиным вихром на макушке — ха-ха!

А Игорь Владимирович на мой замок никак не налюбуется. Снова взял его у меня, положил перед собой. Уже и звонок на урок был, уже идти надо, а он всё не отдаёт. И на меня не смотрит, вроде и забыл, что я здесь.

— Игорь Владимирович!

— Что тебе?

— Мне на географию.

— Ну и иди себе.

— А замок?

— Что — замок?

— Ну… Замок, пожалуйста, отдайте.

— А зачем тебе?

— Да… Так…

— Нет, замок я тебе не отдам.

— П-почему?

— На выставку пойдёт. Завтра школьная выставка — забыл?

Забыл! Конечно, забыл! Ой, что теперь будет?

А ничего не будет. Подумаешь, беда какая! Побудет на выставке, только и всего. А Анне Петровне я что-нибудь наплету. Что ребятам замочек очень понравился. Что решили они себе точно такие же замки сделать. И взяли его домой, чтобы перерисовать. Она ещё и обрадуется.

Нет, это даже хорошо, что на выставку. Просто даже здорово! Пусть знают: Васька Гордеев тоже кое-что может.

Ещё бы — такой замочек отгрохать!

И совсем уже теперь не думаю, что замок не мой. Как это — не мой? Что я — такой сделать не могу? Витька может, а я нет? Могу! Только бы захотеть. И сделаю! Вон я когда детский сад кончал, там воспитательница выпускные экзамены придумала. Так я на них такой мухомор из пластилина слепил — до сих пор дома все вспоминают.

Нет, мне бы только захотеть — и готово!

На выставке мой замок признали одной из лучших работ по школе. Тоже придумали — одной из лучших. А что лучше? Уж не тиски ли какого-то там из старшеклассников? Грубая, топорная работа. Или вышитая картина «Охотники на привале», с которой так носились наши девчонки? Что в ней хорошего! Издалека ещё кое-что видно, а ближе подойдёшь — ни тебе лица, ни пальцев. Одни нитки.

То ли дело мой замочек. На него хоть издали смотри, хоть вблизи. Вблизи даже лучше. Всё блестит, всё отделано. И инициалы «ВОГ».

Когда директор произносил речь и назвал мою фамилию, я почувствовал, что на меня кто-то сзади смотрит, и обернулся. Она! Кто? Ну, это тайна. Сразу глаза отвела и лицо такое сделала, вроде она внимательно директора слушает. Но я-то знаю, как она внимательно слушает! Я же видел. На меня смотрела. На меня! А на Пашку Хромова даже не взглянула.

Бабушка наша говорит, что и радость, и горе никогда одни не ходят. Это, конечно, старинные выдумки. Но всё-таки иногда так бывает. Даже очень часто. Например, обрадуешься, что тебя по физике не спросили, так радуешься. А на геометрии двойку схватишь. Или вот пойдёшь в кино, посмотришь комедию, насмеёшься всласть, а вернёшься домой — там шум: обнаружили в кладовке пустую банку из-под малинового варенья. Она уже там три недели пустая стоит, а нашли её не вчера, не позавчера, не завтра, а именно сегодня, когда ты, весёлый и довольный, вернулся из киношки.

Мистика, но факт!

И сейчас тоже. Только Катя С. на меня посмотрела, директор такое сказал, что хоть стой, хоть падай.

Нет, он меня не ругал, наоборот даже, похвалил. А потом говорит:

— Эту работу (мой замок, значит) в числе других лучших работ наших школьников мы отправляем на городскую выставку «Умелые руки», которая откроется послезавтра в пятнадцатой школе. — И добавил: — Открытие выставки будет транслироваться по телевидению.

Вот так номер! Я сразу вспомнил, что Анна Петровна от телевизора ни на шаг. Как включит — так всё подряд: и телевизионные известия, и футбольные матчи, и даже уроки английского языка. Так же, как и моя бабушка. Все бабушки на телевизор почему-то очень падкие.

Счастье ещё, что выставка будет в пятнадцатой школе, а не в какой-нибудь другой. Раньше, давно ещё, когда мы в другом доме жили, я туда в первый класс ходил, и с той, детской поры остался у меня там хороший дружок, Петька Лепехин.

Это парень что надо, совершенно особый парень. Больше я таких не встречал и, наверное, никогда не встречу. Даже его папа, директор научного института, однажды сказал, — я сам слышал, при мне это было:

«Ты, Петька, удивительный человек. Что надо знать — не знаешь. А что не надо — этого у тебя хоть отбавляй. Набит бесполезными сведениями, как сосиска фаршем».

Насчёт «удивительного человека» я с ним полностью согласен. А вот насчёт бесполезных сведений — тут он всё-таки загнул. Например, хоть он и учёный, а, ручаюсь, не знает, что высота прыжка кузнечика в двадцать раз больше его собственного роста.

А Петька знает! Он мне сам сказал.

Или что египтяне рисовали на подмётках ботинок своих врагов, чтобы давить на них всей своей тяжестью каждый день. Это даже Зоя Александровна не знает! Я спросил у неё на уроке: «Зоя Александровна, что древние египтяне рисовали на своих подмётках?» А она рассердилась, из класса выгнала. За что, спрашивается? А вот за что: потому что она не знает.