Роб Буйе - Все из-за мистера Террапта Страница 23

Я замолчала, но микрофон не выпустила. Я думала.

— Надеюсь, Террапт проснется и поймет, что я его услышала, — добавила я. — Он мне помог. Хочу, чтоб он про это знал.

Я положила микрофон на стол, и его снова подхватил Питер.

Питер

Я решил опять взять микрофон и сказать кое-что еще. Может, если мы будем продолжать говорить о Тере и делиться всякими воспоминаниями, ему легче будет выдержать операцию.

Операция. Операция на мозге. Я поверить не мог, что ему предстоит операция на мозге. И все из-за меня. Все из-за снежка, который я бросил. Я все время возвращался к этому мыслями.

— Помню, как тогда фрисбину швырнул. Тер мне просто сказал пару слов, и все. Помню лужу на полу. Он опять сказал пару слов, и все. Я думал, ничего плохого никогда не случится. И кинул тот снежок. Неважно, что вы теперь говорите, — во всем виноват я. И всегда буду.

Я замолчал, пытаясь справиться со слезами, но микрофона не откладывал. Я еще не закончил.

— Простите, — сказал я и посмотрел на одноклассников. — Простите, вы здесь из-за меня.

Микрофон покатился по столу.

Но мне не успели ответить, потому что вошел новый доктор. На этот раз он направлялся к нам.

Джессика

Дверь в комнату ожидания открылась, и на пороге появился другой доктор. Такой же лимонно-зеленый костюм и шапочка. Лицо этого врача было закрыто маской.

Джеффри снова часто задышал, и мы с мамой снова стали его успокаивать. Я слегка сжала мамину ладонь, а она в ответ сжала мою. Неужели все кончено?

Доктор потянулся к тесемочкам на затылке и развязал маску. Да, он пришел по наши души. Я увидела, как по дороге он сделал тот самый глубокий вдох.

Люк

К нам направлялся доктор Уилкинс. Сердце рванулось из груди, как гоночный болид на старте. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будут хорошие новости! — снова и снова твердил я про себя. Мама сжала мое плечо.

Доктор Уилкинс взял стул и подсел к нам.

— Ну что, друзья, — сказал он, — новости у меня хорошие. Мистер Террапт выдержал операцию.

На лицах появились слабые улыбки, и мы облегченно вздохнули. Я взял маму за руку.

— Нам удалось остановить кровотечение, но ваш учитель по-прежнему в коме, — продолжал доктор Уилкинс.

— Почему? — спросила Анна. — Я думала, что, если кровотечение остановить, он проснется. — Ее голос стал тоньше и немного дрожал. — Я думала, для того все и делается.

Анна выразила общее недоумение. Но ответил ей не доктор Уилкинс, заговорил Джеффри.

— Теперь надо будет просто ждать, — сказал он. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Хорошо, что кровотечение остановилось, — еще один вдох, — но это не означает, что Террапт непременно проснется. Придется сидеть и ждать, ждать и надеяться.

Опять глубокий вдох. Почему он так волнуется? Прислушиваясь к его прерывистой речи, я вдруг понял, что Джеффри ни разу не был в больнице, зато всегда с интересом выслушивал мои отчеты. Да что с ним такое?

— Все верно, — вступил доктор Уилкинс. — Будем ждать и продолжать надеяться.

— А можно его навестить? — спросил Питер.

— Не сегодня, Питер. Мистер Террапт находится в специальной послеоперационной палате под пристальным наблюдением.

— А почему ему нужно пристальное наблюдение? — еле слышно спросила Анна. — Я думала, у него теперь все нормально.

— После обширных оперативных вмешательств мы тщательно контролируем состояние каждого пациента. Это обычная практика, — пояснил доктор Уилкинс. — В настоящий момент самочувствие мистера Террапта удовлетворительное.

Мы сидели, уставившись на него, как команда, только что проигравшая важное соревнование.

— Послушайте, друзья, сдаваться еще рано, — сказал доктор Уилкинс. — Вы же сейчас так нужны своему учителю. И сегодняшние новости — определенно хорошие.

И тут ему на выручку пришла Анна. Она выступила вперед и произнесла то, что мы так хотели услышать:

— Он справится. Поверьте мне. Все будет хорошо. Когда-то мне это мистер Террапт сказал — а он знает, что говорит.

Джеффри

С Майклом было то же самое. Сидеть и ждать, ждать и надеяться. И он не выжил. Вот тогда пути мамы с папой вдруг разошлись. Не знаю, сойдутся ли они когда-нибудь, но я и на это надеюсь. И еще я надеюсь, что Террапт действительно справится. Изо всех сил стараюсь верить Анне.

Джессика

Ну вот и все. Ждать и надеяться. Я чувствовала такое разочарование — просидеть весь день в больнице только для того, чтобы узнать: надо возвращаться домой и ждать дальше.

Вокруг стали расходиться. Первыми потянулись к выходу взрослые — возможно потому, что у них уже выработалась привычка к терпению. Ушли мисс Келси и миссис Уорнер, за ними двинулись одноклассники. Когда мы с мамой тоже собрались, в комнате оставалось всего несколько человек — Анна с Терри и Даниэль со своей матерью. Лекси и Джеффри вышли с нами — мы должны были подвезти их. Сидеть и ждать, ждать и надеяться.

Анна

Комната ожидания медленно пустела. Следующее, что я поняла, — мы с мамой сидим прямо напротив Даниэль с ее матерью, и вокруг почти никого. Мне было не по себе при мысли о том, что ее мама ненавидит нас, но все-таки я рискнула.

— Даниэль, можно мы с тобой помолимся? — спросила я.

Даниэль не колебалась ни секунды.

— Конечно, — ответила она.

Мы склонили головы, и Даниэль стала молиться о мистере Террапте. Она прочитала прекрасную молитву, и после этого мне показалось, что ее мать стала смотреть на меня другими глазами.

Мы с мамой вышли, оставив в комнате Даниэль, Люка, их мам, Питера, миссис Уильямс и мисс Ньюберри. Интересно, насколько близки были мистер Террапт и мисс Ньюберри? У них обоих не было обручальных колец. Я не знала ответа, но вдруг у меня сжалось сердце. Бедная мисс Ньюберри! Она явно надеялась, что он вернется. Это было несложно заметить и менее наблюдательному человеку. Вы нужны стольким людям, мистер Террапт! Не сдавайтесь.

Даниэль

— Можно мы с тобой помолимся? — спросила Анна.

Я почувствовала, как по телу мамы пробежала волна тревоги. Наверное, она поразилась тому, что эти грешники смеют просить о совместной молитве.

— Конечно, — ответила я.

— Дорогой Бог, мы тут внизу сидим и ждем, ждем и надеемся. Прошу, сделай так, чтобы ждать нам пришлось поменьше и мистер Террапт поскорей вернулся. Мы все хотим, чтобы он вышел из комы. Пожалуйста, дай нам сил не терять надежды и веры, пока мы ждем. И, дорогой Бог, — я произнесла последнюю часть молитвы шепотом, потому что Питер сидел рядом — еще прошу об утешении Питеру, и Джеффри тоже, хотя я не знаю точно, что с ним такое. Аминь.

Анна — умная. Она хочет, чтобы наши семьи помирились, поэтому она попросила меня помолиться вместе. Она понимает, как много для нашей семьи значит Бог. И я знаю, что мама не станет думать о Терри совсем уж плохо, если та молится с нами, а Анна ведет себя так мило и любезно. По крайней мере, я на это надеюсь — и собираюсь и дальше просить Бога о помощи. Я хочу, чтобы моя семья разглядела, что Терри и Анна — хорошие люди.

Джессика

Первой мы высадили Лекси, потом пришел черед Джеффри. Я сидела спереди, Джеффри — сзади. Перед тем как он собрался вылезать, я спросила его:

— Джеффри, все нормально?

— Ага, — ответил он. — Спасибо, что помогли мне. Спасибо, миссис Райтман.

— Пожалуйста, — сказали мы хором.

— Теперь все наверняка станут гадать, что со мной такое, — продолжал он.

— Не волнуйся. Я умею хранить тайны, — отозвалась я.

Джеффри открыл заднюю дверь, но все еще сидел в машине.

— Джес, я тебе кое-что хотел сказать. Ты не виновата в том, что случилось с Терраптом. Перестань себя этим мучить.

Слова Джеффри поразили меня. Я ведь действительно чувствовала себя виноватой. Это я подговорила Даниэль и Анну напасть на Питера, и в результате он бросил снежок.

— Тогда почему это случилось, Джеффри? — спросила я. — Помнишь, я говорила тебе, что все происходит неспроста, — но по-прежнему не знаю свое «зачем».

— Я тоже про себя не знаю, — ответил он. — Но незнание не делает тебя виноватой.