Адам Багдай - 0:1 в первом тайме Страница 23

— Ладно, — спокойно отозвался Манджаро. — Я подожду здесь. Неси отчет, потом поговорим.

Только теперь Манюсь понял, какую глупость он сказал. И зачем только он это сделал? Ведь еще минуту назад он был готов во всем признаться друзьям.

— Хорошо, — выговорил он не своим голосом и стал быстро подниматься по лестнице.

На пятом этаже он перешел на другой конец коридора, откуда вела вниз запасная лестница. На высоте четвертого этажа она была целиком сорвана, в этом месте зияла глубокая пропасть. Чек, однако, знал дорогу вниз по балкам и выбоинам в стене. Днем такое путешествие не представляло для мальчика особых трудностей. Но сейчас, когда царил мрак, Манюсю приходилось внимательно следить, чтобы не поскользнуться и не сорваться на виднеющуюся внизу бетонную площадку.

Он спускался медленно, осторожный, как кот. Коснувшись наконец ногами площадки, он с облегчением вздохнул. «Подожди, братец, — мысленно сказал он Манджаро, который дожидался его по ту сторону коридора, — будут у тебя твои деньги!»

Манюсь быстро выбежал во двор, проскользнул в ворота и бегом помчался на Окоповую.

Вавжусяки жили в одноэтажном домике, укрытом меж двух крыльев большого дома и окруженном маленьким садиком. Манюсь остановился у забора и свистнул.

Минуту спустя дверь заскрипела и в садике появилась чья-то тень.

— Юлек! — позвал Чек.

Королевич подошел к забору:

— Это ты, Чек? Ну как, надумал?

— Мне нужны деньги.

Королевич кивнул головой:

— Заходи. Ромек тут. Поговорим.

В комнате они застали старшего Вавжусяка. Он брился, стоя перед зеркалом.

— Я слышал, у тебя неприятности, — обратился он к Чеку.

— Всяко бывает, — неловко улыбнулся Манюсь. — Мне нужны наличные. Отдам через несколько дней.

— Зачем отдавать? Да и откуда ты их возьмешь?

— Соберу, если постараюсь.

— Ловкий ты парень! Если хорошо подумаешь, то получишь. — Он поднял безопасную бритву и проехался ею по щеке, оставляя среди густой пены темную полоску.

Королевич хлопнул Манюся по спине;

— Садись! К чему такая воинственная мина? Я уже говорил с Ромеком. — Он указал движением головы на брата. — Все будет сделано, только… сам понимаешь… нам нужен хороший левый край. Получишь деньги, и все останутся довольны.

Манюсь посмотрел на него почти с ненавистью.

— А без этого… ты мне взаймы не дашь?

Ромек громко расхохотался:

— Ну и хитер! Нравишься ты мне, но разве кто-нибудь дает взаймы почти две сотни только за одни красивые глаза?

— Чего ты боишься?— вмешался Королевич. — Ведь даже в командах мастеров игроки меняют свои клубы.

Манюсь съежился, как от удара. Время идет, Манджаро ждет его, а эти Вавжусяки напирают. На душе у него было скверно.

— Хорошо, — пробормотал он еле слышно.

Королевич повеселел. Манюсь уставился в пол,

до боли стиснув зубы.

— Можешь дать ему, Ромек, — сказал Королевич.

— Сейчас, сейчас, — улыбнулся тот в зеркало. — Сначала пусть подпишет заявление. Возьми бумагу, я тебе продиктую.

— Зачем это?— испугался Манюсь.

— Не волнуйся, простая формальность. Подпишешь и получишь деньги. Пиши, Юлек. Как твоя фамилия?— обратился он к Чеку. А когда тот назвал, продиктовал:— «Я, Мариан Ткачик, добровольно прошу принять меня в спортивный клуб «Ураган» и обязуюсь играть в нем до конца года». А теперь подпишись, — кивнул он Манюсю.

Когда Манюсь подписывал, рука его дрогнула, и на бумаге осталась большая клякса. Королевич быстрым движением выхватил у него листок. Улыбнулся с.удовлетворением.

— И чего ты так долго раздумывал? У нас теперь команда будет на все сто. Увидишь, выиграем турнир.

Манюсь ничего не ответил. Когда старший Вавжусяк отсчитал ему требуемую сумму, он спрятал деньги в карман.

— Нужно идти. Тетка у меня болеет, — оправдывался он.

— Если захочешь подработать, приходи, — сказал ему Ромек. — У нас всегда найдется дело.

Королевич проводил его до дверей.

— Запомни: завтра в десять тренировка, — напутствовал он его.

— Хорошо, хорошо, — не думая прошептал Манюсь.

Всю дорогу он мчался бегом и остановился только перед Голубятней. С минутку постоял, чтобы немного отдышаться, а потом, взбежав на третий этаж, схватил прут и ударил по рельсу.

Манджаро вышел на лестницу. Он был уже в одних трусах.

— Чудак человек, что ты так долго делал? Исчез куда-то… А я здесь жду, жду…

— Это неважно, — сухо прервал его Манюсь. — Вот тебе твои деньги, билеты и счет.

— Так ведь ты мог принести это и завтра.

— Раз я сказал сегодня — значит, сегодня.

Манджаро пристально взглянул на него:

— Что это ты сегодня какой-то странный, братец?

— Вот тебе касса, — почти выкрикнул Манюсь. — Я больше не буду казначеем.

Манджаро схватил его за руку:

— Что с тобой?

Но Манюсь оттолкнул его:

— Ничего. И вообще — не твое дело.

— Ты что, заболел?

— Нет. Можешь обо мне не беспокоиться. Как-нибудь сам обойдусь!

Сказав это, Манюсь повернулся и направился наверх. Уже поднявшись на четвертый этаж, он услышал голос Манджаро:

— Манюсь, слушай, я забыл тебе сказать — тетку твою забрали в больницу.

Мальчик так резко остановился, как будто его вдруг оставили силы. Глаза горели от слез. Он до боли сжал в руках деревянные скользкие перила и долго стоял так, не смея двинуться дальше. И только при звуке чьих-то шагов, испуганно сорвавшись с места, побежал наверх. Ключ как всегда лежал под тряпкой. Манюсь отпер дверь и вошел в комнату. Не зажигая огня, бросился на постель, спрятал лицо в горячих ладонях и долго, долго плакал.

ГЛАВА V

Мотоцикл с треском мчался по залитой солнцем улице. Стефанек, склонившись над рулем и жмурясь от встречного ветра, следил за бегущей лентой асфальта. Настроение у тренера было прекрасное: он вез ребятам хорошую новость.

«Ну и обрадуются же мои мальчишки! — повторял он про себя. — Ну и обрадуются!..»

Однако, введя свою «Яву» на «стадион», он с удивлением увидел, что ребята, вместо того чтобы тренироваться, собрались в конце поля и о чем-то ожесточенно спорят. Капитан команды Манджаро и вратарь Жемчужинка готовы были вцепиться друг в друга.

— Это ты виноват! — запальчиво кричал Жемчужинка. — Это все из-за тебя! Вечно ты задаешься. А теперь поищи-ка такого левого крайнего!

Манджаро, засунув руки в карманы, сверху вниз смотрел на маленького вратаря.

— А я тебе говорю, что он поступил по-свински. Предлагаю выгнать его из команды.

— Тебе бы только всех выгонять!

— Поставим на голосование.

— Плевать мне на твое голосование! Чем оно нам поможет? В воскресенье матч, а мы без Чека!

В пылу спора они не заметили, как подошел Стефанек.

— Что случилось, ребята?

Все обернулись к тренеру. На минуту воцарилось неловкое молчание. Первым отозвался Манджаро:

— Чека перетянули в «Ураган».

— Это еще не точно, — вмешался Жемчужинка.

— К сожалению, точно, — мрачно произнес Игнась Парадовский.

— Что-то не верится мне! — Стефанек сказал это с таким убеждением, что ребята замолчали.

Он обвел взглядом их встревоженные лица. Откровенно говоря, он был так поражен, что не мог даже сразу собраться с мыслями. Неужели возможно, чтобы чек перебежал в «Ураган»? Тот самый Чек, который так самоотверженно стоял за свой клуб, который так был к нему привязан?

Игнась Парадовский безнадежно махнул рукой:

— И говорить нечего, пан тренер. Чек подал им заявление.

— Какое заявление?

— Юлек Вавжусяк показывал мне… Я видел…

— А может, он только хвастался? — пытался отстоять друга Жемчужинка. — У них все может быть.

— Не встать мне с этого места — сам видел, — грустно сказал Игнась.

— Лучшим доказательством является то, что он не явился на тренировку, — вставил Манджаро.

— Потому что у него тетя заболела и лежит в больнице, — объяснил Жемчужинка, со злостью глянув на капитана.

Стефанек поднял руку:

— Успокойтесь, ребята. Лучше всего будет, если мы с ним сами поговорим. Нужно все выяснить. Если Чек действительно перешел в «Ураган», это недостойно настоящего спортсмена. А если это неправда, не к чему судить его заранее. После тренировки пойдем к нему. А пока… — он окинул их повеселевшим взглядом, — я сообщу вам радостную весть: «Полония» взяла шефство над вами. Мы считаем, что из вас вырастут хорошие футболисты. Я берусь сколотить из вас настоящую дисциплинированную команду, а председатель клуба дал согласие на все остальное.

Известие это несколько успокоило взволнованных ребят, но не произвело такого впечатления, какого ожидал Стефанек. Посыпались вопросы: «Как это будет? Вольется ли команда в «Полонию»? Останется ли у «Сиренки» ее название?»