Йорма Курвинен - Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый "В" Страница 24

— Умный мужик! — с одобрением отозвался Йони.

Они остановились перед «БМВ» Муурикки. Серебристый автомобиль под номером 520 был неудержимо притягателен. Лауронен обернулся.

— Просто не верится, что у такой брюзги и такое шикарное авто!

Томи уже прикидывал расстояние от окна до земли.

— Трудно будет Рою забраться, ребята. Слишком высоко.

Лауронен повернулся и поглядел на форточку. Затем притянул Юсси к себе. Когда они пригнулись, тесно сомкнув плечи, с их спин оказалось возможным добраться до форточки.

— Хорошо, пойдет! — обрадованно сказал Томи.

Возвращаться обратно было лучше другим путем — в обход крыла хозяйственной постройки.

Ребята подошли к проходу между боковым зданием и оградой. Юсси, шедший первым, остановился:

— Проход закрыт.

Там, возле двери в кухню, стоял большой автофургон для перевозки хлеба. Люди в комбинезонах носили в кухню покрытые белой бумагой пластмассовые корзинки.

— Они сейчас уедут.

— Мы протиснемся, надо только немного сплющиться.

Когда они подошли к машине, у двери появились люди в комбинезонах. Хёлка, хозяйка столовой, провожала их. В молодости она служила коком на пароходах и без конца рассказывала об этом. Ее язык работал без перерыва. Сейчас она рассказывала о своем сне:

— Меня прямо затрясло, когда я проснулась. Так по-правдашнему все было. Окровавленные туши но всей столовой и на стенах кухни, огромные топоры и колоды. Такие разве что на скотобойнях бывают.

— Топор-то и здесь иной раз может понадобиться, — сказал один из рабочих. — Эти щенки ведут себя так, словно они хозяева Европы.

— Они вам чего-нибудь наговорили? — пронзительным голосом спросила заведующая.

— Нет. В последнее время такого не было.

— Вы только запоминайте лица, — разглагольствовала Хелка, — и тогда уж мы их приструним.

Мальчишки уже пробирались между автомобилем и оградой, когда один из рабочих сказал:

— В Туллипортти они на прошлой неделе украли целую корзину венских булок.

— Господи боже! — ужаснулась заведующая. — Кому же пришлось за это платить?

Лауронен, ухмыляясь, обернулся к Йони:

— Это проделки «Ловиисы-два».

— Во всяком случае, не нам, — сказал рабочий по ту сторону автомобиля. — Мы уже давно заявили, что будем развозить хлеб по этим школам при условии, что нам не придется отвечать за такие проделки.

— У вас и сейчас задний борт открыт! — ужаснулась хозяйка.

Рабочие засмеялись.

— Оттуда больше нечего красть.

— Хорошо б, кто-нибудь сейчас попробовал!

— Начиная с этой недели мы держим задний борт чуть наклонно, так, что даже от самого махонького сотрясения он падает вниз. И уже никогда ничего не украсть теми руками, которые он прихлопнет.

— Ну ладно, поехали! — сказал один из рабочих.

Судя по звуку, другой похлопал на прощание заведующую по плечу.

Холодный пот выступил у Томи на лбу, когда он услышал, как разговаривающие на крыльце рабочие стали неторопливо спускаться вниз по кухонной лестнице.

Взглянув на Лауронена, он понял, что и у того явилась та же мысль: рабочие истолкуют их появление здесь в одном-единственном смысле.

Лауронен сделал жест, означавший: вон отсюда через ограду, да побыстрее.

Но перебраться через ограду было невозможно: слишком мелки были ячеи ее стальной сетки. В них нельзя было просунуть и два пальца, не то что носок башмака.

Если бы только подсобный рабочий вышел сперва на улицу, по ту сторону фургона! Шофер не заметил бы их, садясь на свое место.

Эта надежда не сбылась. Подсобный рабочий подошел к кузову и с такой силой дернул поднятый задний борт, что он с грохотом упал вниз, а шофер тем временем открыл дверцу кабины со своей стороны и сел за руль.

В это время другой рабочий появился у автомобиля как раз с той стороны, где стояли ребята.

Эге! Это что еще за компания? Калеви, поди-ка скорее сюда!

— Бежим, ребята! — крикнул Томи. — Бежим скорее!

— Не могу, — прокряхтел Лауронен. — У меня куртка зацепилась за проволоку этой идиотской ограды, и я не стану ее рвать из-за них! Бегите!

«Это подло — оставлять Лауронена в таком положении», — подумал Томи, пробираясь вдоль ограды на улицу, одним плечом вытирая грязный бок автомобиля, другим прижимаясь к проволочной сетке.

Шумный соскок шофера на асфальт придал силы ногам Томи и рассеял последние сомнения.

Ребята остановились только у других ворот школы.

— Что, Лауронена схватили? — отдуваясь, спросил Юсси.

— Он зацепился курткой за изгородь, — пропыхтел Томи.

— Вот черт! — ужаснулся Йони. — Они убыот его!

— Сейчас же найдем Роя, — сказал Томи и вбежал во двор.

Тут из-за угла здания выскочила Муурикки и широко развела руки в стороны, словно желая задержать Томи.

— Недозволенный уход с территории школы! — прокричала она. — Каждому час отсидки после уроков.

Слева от Муурикки мимо Томи стремительно пробежал Йони. Учительница попыталась было остановить его, но Йони, пригнувшись, увильнул от нее и прошипел:

— Да ну тебя!

И вот они уже в общей толчее двора и пробираются к малым воротам.

— Рой, ко мне! — крикнул Томи.

Собака, стоявшая у ворот, бросилась к нему.

Томи резко повернулся и побежал к хозяйственной постройке. Юсси и Йони последовали его примеру.

Когда они достигли угла, рабочие как раз если в автомобиль и уехали.

— Опоздали, черт возьми, — тяжело дыша, сказал Йони.

Лауронен стоял, опершись спиной об изгородь.

— Что они тебе сделали? — с тревогой спросил Юсси.

Нижняя губа у Лауронена была рассечена. Сочившаяся из нее кровь смешивалась с кровью из носу. На лице мальчишки были видны багровые кровоподтеки.

— Догадайтесь сами, — с шипением произнес Лауронен распухшими губами.

— Вот тебе и наш товарищеский дух, черт побери! — вне себя от ярости сказал Томи. — Оставили тебя одного.

В покрасневших глазах Лауронена мелькнула насмешка.

— Какой, к черту, товарищеский дух? Не притворяйся, Томи… Этих типов я еще когда-нибудь убью!

Лауронен направился в сторону улицы. Его спина содрогалась от рыданий.

Его никто не удерживал. Лучше всего Лауронену сейчас остаться одному. Ребята лишь глядели ему вслед, на спину его кожаной куртки, лопнувшей от воротника до самого низу, глядели долго, пока он не исчез из виду.

Глава третья

В тот вечер они встретили Йони по чистой случайности. Томи вышел на вечернюю прогулку с Роем и хотел дать ему возможность побегать, держась своего постоянного маршрута вдоль канавы Тиитинен, но хорошо расчищенная и освещенная прогулочная тропинка в направлении Мёлься не манила Роя.

За последние годы между Мёлься и Хепосуо вырос совершенно новый жилой комплекс, в котором встретились две крайности: возле скалистой части болота за счет города построили блочные дома казарменного вида, а на самих скалах и примыкающих к морю участках появились ультрасовременные частные дома и ряды коттеджей.

К этому жилому массиву вела двухкилометровая освещенная трасса, вдоль которой тянулась прогулочная тропинка и петляла лыжня.

Что-то заставило Томи с береговой гряды канавы Тиитинен свернуть на прогулочную тропинку.

Так он очутился на территории Мёлься и столкнулся на его окраине с Йони, который развозил газеты.

Томи и в голову бы не пришло, что доставщиком газет был его одноклассник. Он так и миновал бы своего товарища, везущего на велосипеде две большущие сумки с газетами, не обратив на него особого внимания, если бы сам в свое время не разносил газеты в этом районе. После него доставщиком газет был Яксю, копивший деньги на мопед «Обезьяна», а потом Лауронен. Лауронен и жил здесь.

Но этот парень был стройнее Лауронена. Вот он случайно взглянул в сторону прогулочной тропинки, и Томи узнал своего одноклассника.

Томи свернул с тропинки, прошел метров пять по снегу сквозь рощицу и выбрался на тротуар вместе с Роем.

— Так ты, оказывается, вкалываешь тут!

Йони утвердительно кивнул:

— Хорошее место для такой работы.

— Знаю. Сам разносил здесь газеты два года назад. Теперь понастроили столько огромных домов, что работы стало больше, чем тогда! Сколько экземпляров ты распространяешь?

— Шестьсот с небольшим.

Томи свистнул:

— Это порядочная работа.

— Два раза в неделю, — подтвердил Йони. — А иногда и чаще. А в другие дни собираю всякий хлам.

— Какой еще хлам?

Йони нагнулся почесать Роя.

— Тут, в городе, этим, наверное, можно было бы жить, — ответил он. — Люди приезжают на свалку и выбрасывают чистые деньги. Начиная с медной посуды. Пишущие машинки, у которых сломалась какая-нибудь одна деталь, а все остальное цело. А также старые вещи, книги, которые еще можно читать.