Александр Волков - Путешественники в третье тысячелетие Страница 27

Когда Сергей Лукич поехал сдавать суточный рапорт, к ребятам подошел комсомольский секретарь, паренек с приветливым лицом, и отрекомендовался:

— Костя Драх.

Костя Драх выглядел таким молодым, что ребята чувствовали себя с ним просто и, не стесняясь, задавали вопросы.

— Все-таки трудно поверить, — сказала Аня Зенкова, — чтобы из жидкой грязи, бурлящей там под берегом, создалась колоссальная плотина, которая будет стоять века.

Костя Драх рассмеялся:

— А вы не верьте на слово, а посмотрите сами. Прогуляйтесь к картам намыва, и ваше недоверие рассеется. Вон он, пульповод! — Костя указал на берег, где, уходя вдаль, тянулась толстая черная труба. — Идите вдоль него и как раз доберетесь до карты намыва… Карта намыва, — пояснил он, — это такая площадка, которая заранее подготовлена к приему подаваемого на нее песка.

Экскурсанты двинулись вдоль пульповода. Он состоял из множества отдельных труб, соединенных между собой.

Пульповод то поднимался на бугры, то спускался в лощины. Через овраги он перекидывался по мосткам. По этим же мосткам проходили и экскурсанты. Но вот на пути встретилось озеро. Здесь пульповод поддерживали подведенные под него плоты, почти затонувшие под его тяжестью.

— Вот первое препятствие, — сказал Анатолий. — Как будем его преодолевать?

— Пойдем по пульповоду, — предложил Сеня Ращупкин.

— А я переплыву, — сказал Вася Таратута, — только ты, Сенька, перенеси мою одежду. Кстати, я искупаюсь…

Он вмиг разделся и отдал свои пожитки Сене, а рюкзак взял Анатолий. Остальные тоже решили переплыть и тоже нагрузили на Сеню свою одежду.

Анатолий с рюкзаком и Сеня Ращупкин с ворохом одежды зашагали по выпуклой поверхности пульповода, а Кубря, конечно, не упустил случая поплавать и бросился в воду, весело залаяв.

Вдруг на середине перехода Сеня поскользнулся и с грудой одежды плюхнулся в воду. Поднялся фонтан брызг, и Сеня исчез под водой. Он, конечно, тут же вынырнул, и подоспевший Анатолий помог ему выбраться, но большая часть одежды плавала по воде, а ботинки пошли на дно.

На Сеню, дрожавшего не от холода, а от испуга, накинулись все и начали бранить за нерасторопность. Только рассудительная Аня вступилась за беднягу.

— Чем ругаться, — сказала она, — лучше одежду собирайте, пока не намокла. Кубря-то умнее вас!

Действительно, Кубря с Васиной курткой в зубах плыл к плоту.

Ребята бросились ловить свои пожитки, а за ботинками несколько раз нырнул Вася. Шли опять по трубе, в которой под босыми ногами шипела перегоняемая насосами пульпа.

Глядя на унылое лицо Сени, ребята расхохотались.

— А я нарочно упал, — сказал Сеня, — захотел наказать вас за то, что вы навалили на меня свое барахло.

— Молчи, метеоролог! — оборвал его Таратута. — Так тебе и поверили…

Добравшись до берега, ребята разложили мокрые вещи на солнышке, а сами развалились на травке. Анатолий предложил закусить, так как было уже за полдень. Все с великим удовольствием принялись за еду. Пока ели, одежда высохла — день был очень жаркий.

Скоро пульповод начал подниматься. Он теперь лежал на козлах. Анатолий объяснил спутникам, что эти козлы называются эстакадой.

— Мы приближаемся к карте намыва, — продолжал он. — Тут наглядно можно видеть, что землесос производительнее экскаватора. Он гонит разжиженный грунт по поверхности земли и поднимает его только там, где это действительно нужно. Переноска грунта земснарядами в три раза производительнее, чем та же работа, сделанная землеройными машинами. Да это и понятно: чтобы построить насыпную плотину, надо выкопать грунт и привезти его на место по железной дороге или в автомашинах, ссыпать, разровнять грейдерами или бульдозерами. Этого мало: сухая земля уплотняется плохо, надо ее укатывать тяжелыми катками, да не один раз, а много. Подсыплешь слой земли, и опять укатка…

Экскурсанты поднялись на высокую ровную площадку, которая и оказалась картой намыва.

Пульповод на карте намыва образовывал большое замкнутое кольцо, и из выпускных отверстий трубы с шумом и свистом хлестали по желобам потоки грязной жижи, разливаясь по обширной горизонтальной площадке. Тяжелые песчинки оседали на плотине, вода стекала к середине площадки, здесь входила в колодцы и по подземным трубам стекала в Дон.

Двое рабочих у желобов следили, чтобы песок поступал на карту намыва равномерно.

— Кто-то из вас сомневался в прочности плотины, — сказал Анатолий. — А ну попробуйте!

И ребята убедились, что почва здесь была так же крепка, как на бетонной площадке колхоза, где молотят хлеб. Они с изумлением смотрели друг на друга. Смеялись и подошедшие туда гидромеханизаторы.

Экскурсанты двинулись дальше. Спустившись с площадки, они очутились среди экскаваторов и скреперов. Экскаваторы срезали верхний слой почвы, насыпали его в самосвалы, и те отвозили землю куда-то в сторону. Скреперы сами убирали вынутый грунт.

В воздухе висела пыль. Она скрипела на зубах, запорошила глаза, а Кубря из ярко-желтого превратился в дымчато-серого пса.

— Смотрите, как готовится новая карта намыва, — сказал Анатолий. — Представьте себе, что плотину начнут возводить на черноземе или на глине. Что получилось бы? Плотина рухнула бы, как дом без фундамента. Вот почему все верхние слои почвы снимают, пока не доберутся до мощного песчаного слоя, который когда-то отложили здесь воды Дона. Кое-где приходится углубляться для этого на пять-шесть метров. Представляете, какая это огромная работа, тем более что вынутую землю приходится увозить в сторону. Зато песчаная пульпа начинает осаждаться на песчаном основании, и между ними получается прочнейшее сцепление…

Гриша с торжеством закричал:

— Ага, ага! Наша берет! Земснаряду не обойтись без экскаваторов! Что, попался, дядя Толя?

Ребята его поддержали.

— Эх вы, патриоты экскаваторные, — рассмеялся Анатолий. — Ладно, сдаюсь, ваша взяла!

Экскурсанты двинулись в обратный путь. Анатолий повел их на водосливную плотину — взглянуть на общую панораму гидроузла. Приходилось перелезать через огромные горы земли, спускаться в какие-то провалы, переходить лужи, огибать работавшие машины. Наконец они оказались у портальных кранов, которые видели еще издали, подъезжая к строительству.

Вблизи эти машины просто поражали своей величиной. Они были вышиной с многоэтажный дом, и, чтобы посмотреть на их верхушки, приходилось высоко задирать голову.

С разрешения прораба экскурсанты поднялись на портал к кабине крановщика, и перед ними открылась панорама великой стройки. К ним подошел свободный от вахты крановщик и начал объяснять. Он показал им трассу будущей плотины, уходившей в ту и другую стороны на несколько километров. Законченные или почти готовые карты намыва сменялись разрывами, на дне которых стояли экскаваторы и ползали скреперы. К плотине, как тонкие черные нитки, тянулись пульповоды, и трудно было поверить, что они на самом деле очень толстые.

Внизу под краном расстилался огромный котлован, где в кажущемся беспорядке среди холмов земли и ям работало множество машин.

Пятитонные самосвалы подвозили с бетонных заводов жидкий бетон в больших бадьях. Крановщики искусно подхватывали эти бадьи, подводили их к нужному месту и там опрокидывали. Бетонщики в заляпанных спецовках и резиновых сапогах особыми механизмами — пневматическими вибраторами — уплотняли уложенный бетон, чтобы он скорее затвердел.

Ребята еще долго любовались обширной картиной строительства, которая тянулась во все стороны, пока хватал глаз. Повсюду, как детские игрушечные домики, разбросались бетонные заводы, ремонтные мастерские, склады материалов, конторы прорабов…

Крановщику пора было приступать к работе, и экскурсанты с сожалением спустились с портала.

— Все наше строительство можно охватить взором только с самолета, так что не жалейте о том, что вы не все увидели, — утешил их крановщик. — Жаль, конечно, что вы не можете посмотреть на всю эту картину ночью: вот когда у нас красота!..

Услышав такие слова, ребята стали просить Анатолия, чтобы он согласился остаться здесь до ночи. Уж раз он сделал хорошее дело, так пусть доведет его до конца… Они так неотвязно просили, что тот не выдержал и согласился.

Летний день долог, до темноты оставалось еще часа четыре. Щукарь предложил пойти купаться на озеро; там пробыли дотемна.

Вернувшись на строительство, ребята с волнением ждали, когда зажгутся огни. Все опять поднялись на портал крана.

В вечерней мгле уже ничего не было видно, когда вдруг, должно быть по сигналу, повсюду вспыхнули тысячи огней. Ребята ахнули от восторга. Да, такое зрелище стоило посмотреть!.. Повсюду огни, огни, бесчисленные огни… Ровными цепочками шли линии электрических фонарей, и, так как столбов не было видно, казалось, что фонари просто висят в воздухе. Цепочки фонарей шли вдоль плотины, вдоль каналов и дорог. Они сталкивались, перекрещивались, как золотые пунктиры, прочерчивали всю равнину. Светились окна мастерских и контор, светились стрелы экскаваторов и подъемных кранов. Чем дальше к горизонту, тем гуще и мельче становились огни в непроглядной мгле ночи, и казалось, будто небо со своими звездами упало на землю…