Борис Евсеев - Петр Чайковский, или Волшебное перо Страница 3

Тут можно читать бесплатно Борис Евсеев - Петр Чайковский, или Волшебное перо. Жанр: Детская литература / Детская проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Борис Евсеев - Петр Чайковский, или Волшебное перо

Борис Евсеев - Петр Чайковский, или Волшебное перо краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Борис Евсеев - Петр Чайковский, или Волшебное перо» бесплатно полную версию:
Это история о самом известном в мире российском композиторе, музыка которого отличается красочностью, романтичностью и необычайным мелодическим богатством. Книга предназначена для детей младшего и среднего школьного возраста.

Борис Евсеев - Петр Чайковский, или Волшебное перо читать онлайн бесплатно

Борис Евсеев - Петр Чайковский, или Волшебное перо - читать книгу онлайн бесплатно, автор Борис Евсеев

Петр Ильич взял в руки тяжелый и холодный металлический ящичек. И без особой охоты, надо сказать, припал глазами к двум круглым, с грецкий орех величиной, отверстиям…

И поплыли перед глазами его серо-зеленые волны. Вспыхнул серебряный, залепленный со всех сторон туманом город. Стал этот город налетать, приближаться. И увидел Петр Ильич: это Петербург! Но только какой-то игрушечный, что ли. Бегают туда-сюда чинодралы с портфелями. Ходят, как заводные, офицеры в золоченных мундирах. Орут торговки на рынках. Тумбами сидят бородатые извозчики на козлах. Но все фигурки эти — угловатые и уменьшенные, словно в кукольном театре.

Разглядел Петр Ильич и себя самого. Видит: стал он важным чиновником. Знакомство водит с придворными, с министрами. С самим Императором видится. Вот однажды при встрече во дворце Император и говорит ему:

— Хотим тебя, хм-мм… Петр Ильич, за беспорочную службу наградить Большим Чиновничьим Пером с цепью. — И хлопает трижды в ладоши.

Тут же адъютант вносит на фиолетовой атласной подушечке это самое Перо: огромное, блестящее, с морской кортик величиной! А к перу ещё цепь: жёлтая, тяжеленная. Все это переливается, горит. Даже сам Император залюбовался. Налюбовавшись же вдосталь, говорит:

— Ну теперь ты, Петр Ильич, наверное, еще лучше служить нам станешь. А в свободное от службы время этим самым Пером можешь свою любимую музыку писать. Что-нибудь, знаешь, этакое: полковое, манежное!

Взял Петр Ильич Большое Перо с цепью и покатил в роскошной карете к себе домой.

А приехав домой, решил сразу же попробовать этим Пером музыку писать. Попишет за столом немного, потом перейдет к роялю. Сыграет то, что написал, — и опять за стол. И, — чудно получается! Все пишется быстро, легко, как уж давно не писалось. Пишется-то — легко, да вот потом, что ни сыграет Петр Ильич, все ему не по сердцу. Вертит он Пером так и эдак, марает разлинованную бумагу и перемарывает, — а всё выходит какая-то скучная военная музыка. Музыка выутюженных мундиров и начищенных до блеска шпор.

И так изо дня в день. А потом — глядь! И вовсе Перо с цепью к руке приросло. Ни оторвать его, ни отбросить! Только и удается, что на людях в рукав мундира спрятать.

А тут еще специально приставленный надзиратель стал каждый вечер в карете приезжать:

— Цело ли императорское Перо? Хорошо ли Петру Ильичу им пишется?..

Так с тех пор и пошло: служба идет, музыка пишется, надзиратель в карете приезжает, Император справляется. Да только понимает Петр Ильич — ерунда все это! Никак не удается ему и чиновником быть, и музыку стоящую писать. А тут еще кто-то невидимый будто в ухо шепчет: «Ты Перо это фальшивое брось. Цепь с руки оборви. Не то худо будет!»

И хочет Петр Ильич от руки Чиновничье Перо с цепью оторвать, да никак у него не выходит!

А внизу уже карета стучит, надзиратель едет…

Однако нашел в себе силы композитор, оторвал Перо! И брызнула враз перед глазами его зелень, разлетелся на кусочки Петербург с чиновниками, площадями, домами… И оказался Петр Ильич снова в Москве, в доме писателя Одоевского.

Старый кудесник улыбнулся ему и сказал:

— Ну что, Петр Ильич, перехотелось в чиновники возвращаться?

И захохотал старый князь. Да так, что заходили ходуном стены, шкафы и старинные книги в этих шкафах. Ещё острей замерцали из углов стеклянными глазами чучела невиданных зверей, запылали под светом керосиновой красноватой лампы пузатые склянки, зазвенели железки…

В тревоге и смятении покинул Чайковский таинственный дом. Покинул, даже не успев поблагодарить князя за науку. Покинул и оказался на одной из шумных московских улиц.

А Москва в те годы и впрямь была сказочной! Ты только вглядись повнимательней! Кренделя горками и расторопные сбитенщики со своим сбитнем на улицах. Настоящие пряничные домики и крутые леденцовые горы! Серые в яблоках орловские рысаки бьют копытами по булыжнику. А здесь… взгляни-ка! У новенького трактира раскинул шатры настоящий балаган!

Петрушка выскакивает из-за голубеньких занавесок и кричит козлиным голосом. И рассказывает уморительно-смешные истории про солдата и сыщика. И подтрунивает над недотёпами-зрителями. А вокруг дома, дома! Да на курьих ножках! Да с петушиными гребешками, да с перьями соколиными по фасаду. Ну, словом, как у тебя на картинке.

Так не сказка ли это? Вот такую-то сказку и захотелось Петру Ильичу немедля переложить в звуки, записать нотами. Зашел он в трактир «Великобритания»(а раньше в хороших трактирах можно было и поесть, и почитать книгу, и записать что-нибудь). Так вот, зашел Петр Ильич в трактир, достал записную книжечку и стал (правда, не Волшебным Пером, а обычным карандашиком) записывать: как зимой снег идет, да как ямщик поет, как березы растут, да как Москва шумит, разгулялась!..

Словом, пишет он в этот миг в трактире свое первое крупное музыкальное произведение! Первую симфонию. Пишет симфонию и покидает вместе с ее звуками Москву сказочную. И оказывается у начала широкой, чуть припорошенной снегом дороги: ведь предстоят ему годы странствий…

Глава третья.

Времена года. «Баркарола»

Много ли времени прошло, мало ли, много ли дорог зимних и летних исколесил Петр Ильич, мало ль, но только оказался он как-то в Италии, в городе Венеции. В те времена попасть в чужие страны было совсем нетрудно. И вот Петр Ильич сел себе в поезд да и поехал! Вернее, даже не поехал, а просто убежал. Убежал от неудачной женитьбы. От глупой и сварливой жены. Убежал от собственной своей грусти. Убежал, потому что подумал: «Вдруг там, в Европе, в Венеции, придут новые образы и мысли? Ведь уже середина жизни (а Петр Ильич сейчас как раз в середине жизни) а как мало ещё сделано!»

И вот оказался Пётр Ильич в Венеции. Но как только он там оказался — сразу же и затосковал по России.

Правда, это почти всегда с ним случалось: только исчезнет за поворотом последний полосатый столб границы, как снова подкатят к сердцу грусть да печаль. Тут же вспомнится зимняя сказочная Москва, пушистые снега, а сразу за Рождеством — лютые крещенские морозы.

Но — что теперь что поделаешь? По правую руку вместо снега — серые дома. По левую — краснокирпичные. А впереди и сзади — вода каналов. Темная, тяжелая, маслянистая. В дрожащих отсветах газовых фонарей… Словом — скука!

Но ведь Петр Ильич сюда не скучать приехал. Музыку писать приехал. А она-то и не пишется!

Ну, не пишется — так не пишется. И решил Петр Ильич по Венеции гулять. Но как гулять по этому странному городу? Тут и улиц-то настоящих нет! Одни каналы. Стало быть, гулять по ним можно только в лодке. Лодки же здесь гондолами называются. У них острый загнутый нос и красивая резная корма. Правит гондолой, с помощью одного длинного весла, — гондольер.

Вот такую-то гондолу недалече от своей гостиницы Петр Ильич и нанял. И удобно устроился в серединке ее под навесом. А гондольер со своим тяжелым веслом поместился сзади.

Гондольер поет, радуется чему-то, гребет. Лодка по воде скользит. Петр Ильич по сторонам смотрит. Все вроде хорошо. Попетляв по каналам, обогнув высокую колонну с крылатым львом, выплыли они в море. И здесь песня гондольера стала меняться. Из задумчивой баркаролы, какую поют все гондольеры в Венеции, она стала превращаться в какую-то разбойничью песню. Тут Петр Ильич обернулся и посмотрел на гондольера внимательней: батюшки-светы! Корсар! Настоящий морской разбойник и душегуб! Со лба красная повязка свисает. Глаза смоляные, жестокие. В правом ухе медная серьга болтается! И если до этого Петр Ильич не слишком-то слушал, о чем поет гондольер, то теперь стал слушать очень и очень внимательно. Тем более, что по-итальянски он хорошо понимал.

А гондольер, видимо, думал, что катающийся иностранец ничего не понимает: гребёт себе, поёт. И поёт не просто песню, а словно бы целую историю складывает. О том, как полюбил лодочник Джакомо девушку по имени Мария. И как захотел ее у него отнять богатый судовладелец Труффалони. И как поклялся гондольер судовладельцу отомстить, а Марию, несмотря ни на что, все-таки взять в жены. Но что сделаешь в этом позеленевшем от воды и злости городе без денег? И чтобы деньги добыть, остается одно: деньги эти украсть. Но у кого украдешь? Рядом одни бедняки. А время не ждет! Еще немного, и достанется Мария старому, сморщенному, как компотная груша, негодяю Труффалони! Но сегодня Бог, видно, смилостивился над Джакомо. Послал ему богатого иностранца. У иностранца красивая бородка и доброе лицо. Но его одежда и золотые часы с цепочкой стоят больших денег…

И Джакомо решился — сегодня или никогда!

Гондольер пел и пел. Постепенно темнело. Лодка, сделав круг, возвращалась в город.

«Бежать! — думал потрясенный Петр Ильич. — Бежать! Но, конечно, не здесь, не в море, а где-нибудь в изгибах городских каналов!»

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.