Тамара Михеева - Лысый остров Страница 3

Вероника в ответ только губы поджала. И вот однажды ночью Стеша исчезла. Утром Вероника призналась, что это она выпустила ее на волю. Без Леши Смелого и Мераба Романовича тут, конечно, не обошлось. Скандал был грандиозный! Веронику хотели даже уволить, но через два дня наши наблюдатели засекли Стешу в море. Совершенно здоровую. Вероника ходила победительницей. Степанов ограничился строгим выговором Веронике Невозможной за нарушение рабочей дисциплины, сокращением ее полномочий и долгим разговором в своем секретном кабинете. Но все это мало подействовало на Веронику, наоборот: зазнаваться она стала еще больше.

Да, характер у нее сложный, но мама права: Вероника очень красивая. Может, поэтому ей многое прощается. Я давно заметил, что красивым людям часто сходит с рук то, за что обыкновенным здорово бы влетело. Вероника высокая и почти на всех смотрит свысока. Ходит она так быстро, что ее длинная черная коса летает из стороны в сторону. Как-то она рассказала моей маме, что в детстве отец привязывал ее за косу к спинке стула, когда она учила уроки, чтобы сидела прямо, спину держала. Спину держит Вероника до сих пор и ходит как королева. Она вообще похожа на королеву из сказок. И когда на нее смотришь, то как-то тепло внутри делается, будто она погладила тебя своими большими горячими руками, и сразу понимаешь, почему в нее так влюблен Леша Смелый и почему он при ней становится тихим и неразговорчивым. Только вздыхает.

Но что сказать Максиму про его двоюродную сестру, я не знал. С уверенностью можно было сказать только, что они будут предоставлены сами себе, потому что дел у Вероники всегда невпроворот.

— Ну… сами увидите, — промямлил я и нажал кнопку звонка.

4

Я так и не узнал, как встретила ребят Вероника Невозможная. Услышав ее шаги за дверью, я сказал небрежно:

— Ладно, увидимся!

И поспешил уйти. Если честно, мне не хотелось встречаться сейчас с Вероникой. Она обязательно скажет что-нибудь неприятное. Например, поднимет свою красивую бровь и усмехнется:

— Наш пострел везде успел.

И это прозвучит как: «Наш Листик, как всегда, влез не в свои дела». И хотя я совсем никуда не лезу, тем более в чужие дела, Осташкины могут подумать про меня всякое.

В общем, поплелся я в полном одиночестве по Поселку. Только Гаврюша радостно прыгал вокруг меня. Радовался, теленок, что мы опять вдвоем. В Кедровом переулке я встретил Онтова. Его зовут Илья Аркадьевич, а прозвище — Ослик ИА. Онтов, высокий, худой и очень грустный, занимается электроникой, прикрепляет датчики к дельфинам, и вообще он у нас первый мастер по технике. В свободное время ремонтирует телевизоры, магнитофоны и Вероникин компьютер, который постоянно ломается, не выдерживая ее темперамента, как говорят в Поселке. Мне Илья Аркадьевич нравится. Он не задается, как некоторые, может остановиться, поболтать, хотя дел у него выше крыши. Сам всегда говорит, что скромность — превыше всего. Его жена — тетя Света. Маленькая, сухонькая и совсем седая.

Все в Поселке их жалеют. У них был сын, Игорь, очень талантливый: он мог супер-сложное электронное устройство сделать в микроскопических размерах. Два года назад он приехал сюда погостить и пропал в лесу. После этого-то Степанов и запретил строжайшим приказом туда соваться.

Я Игоря хорошо помню до сих пор, он подарил мне самолетик. Подарил и сказал:

— Носи его с собой, он принесет тебе удачу.

Самолетик красивый: ярко-красный, с золотыми колесиками, крыльями, пропеллером и прозрачной кабиной. Очень маленький, с мой мизинец, он может прикрепляться, как значок, к одежде, но я ношу его в кармане, потому что он, если честно, тяжеловат. А еще потому, чтобы ИА и тетю Свету лишний раз не расстраивать. Они как Игоревы игрушки увидят, так сразу… ну, вы понимаете… Игорь многим в Поселке таких игрушек надарил. Кому автомобильчик с мотором, кому паровоз, кому ракету. Моему папе — пароходик, маме — смешного лягушонка, а Петушкову — альпиниста с огромным рюкзаком. Все потом говорили: будто чувствовал он, будто на память…

НА улыбнулся мне своей печальной улыбкой, спросил:

— Что нового в этом мире, Листик? Ты ведь у нас раньше всех встаешь, все знаешь.

По-моему, он специально говорит мне всякие хорошести, чтобы подружиться. Наверное, очень тоскует по своему сыну, хотя Игорь был большой, а я — маленький. Лучше бы с Лешей Смелым подружился, он им больше подходит. Знаю я не все и встаю не раньше всех, но сегодня была такая новость, такое событие! Но я сделал вид, что меня это не очень волнует, и сказал:

— Да так… К Веронике гости приехали. Брат с сестрой, мои ровесники.

— Да? — живо отозвался ИА. — Будет теперь тебе повеселее, да?

И он пошел своей дорогой. А я — своей. Я слонялся по Поселку все утро. Навестил беременную дельфиниху Жанну, заглянул к Петушковым, помог тете Свете воды из колонки натаскать, а потом пошел в Холмы.

Холмы — это такое особенное место, самое красивое у нас и самое мое любимое. Ничего там такого нет, если мельком посмотреть, но когда сидишь на Зеленом Холме долго-долго, то будто в плену оказываешься, только непонятно, что тебя держит. Зеленый Холм самый высокий и единственный поросший лесом (летом научные сотрудники сюда за ягодами ходят), после него никакого леса уже нет, и цветов нет, одна желтая трава. Все Холмы поросли ею. Один за другим тянутся они к Горизонту, низкие, пологие, поросшие степной травой, колючкой, с еле видными тропинками и скоплениями гладких камней. И кажется, что у этой холмистой пустыни нет ни конца ни края. Я так ни разу не дошел до их границы, а она есть, ведь мы же на острове. Мне нравится здесь бывать, особенно когда надо подумать о чем-нибудь важном. Тихо трогает ветер макушки трав, проскальзывают между камнями юркие ящерицы, у горизонта толпятся низкие облака. Если долго смотреть на эти облака, то начинает казаться, будто там конница собирается в дальний поход. И вот она уже мчится мне навстречу, поднимая степную пыль, сминая траву… Иногда я будто даже слышу грохот копыт и окрики всадников. Но нет, все это только кажется, и здесь я всегда один: ни человек не появится, ни птица не пролетит, ни лоскутный заяц не прошмыгнет. Только ветер да ящерицы. Прямо колдовство какое-то.

Я спрашивал про Холмы у взрослых, но все только плечами пожимают:

— Холмы как холмы, что в них особенного?

Если бы я мог словами объяснить, ЧТО!

А мама вообще обняла меня за плечи и сказала:

— Это, Сережа, у тебя просто воображение богатое.

Ничего себе воображение! Меня обдает горячим ветром от быстрого их бега, и даже конский храп можно услышать, если сильно прислушаться, а два года назад на одном холме я нашел наконечник от стрелы. Тяжелый, отлитый из какого-то блестящего металла и без малейших признаков ржавчины! Я храню его в своем ящике. Вот подружимся с Максимом, и покажу ему, уж он-то не отмахнется…

Я вернулся с Холмов в Поселок и сразу встретился с Вероникой. Точнее, она налетела на меня, как шквал.

— Послушай, Листик, у меня дел по горло, и ты тоже хорош: привел гостей и бросил.

Будто это мои гости!

— Мог бы показать им Поселок, Маяк, с дельфинами познакомить… Они сюда надолго, так что контактируй, Листик, контактируй!

Да я-то с радостью!

— Они ждут тебя у моего домика, проведи экскурсию, только не задавайся, — крикнула она уже на бегу.

Я даже засмеялся от радости: какая все-таки Вероника замечательная! Я помчался со всех ног к Летней Дуге, придумывая на ходу, что сейчас скажу Осташкиным. Но так ничего умного и не придумал, выпалил с ходу:

— Меня Вероника послала вас с Поселком познакомить. Пойдемте?

И тут Максим впервые улыбнулся. Такая улыбка у него была хорошая! И сам он весь замечательный! И сестренка его тоже, и весь мир!

5

На наш Лысый остров часто приезжают разные делегации, потому что Степанов любит проводить научные конференции и съезды. Все взрослые в такие дни ужасно заняты и меня просят провести экскурсию — показать гостям Поселок, Научный центр, бассейны и вольеры. Таких экскурсий я провел тысячу, и сейчас начал рассказывать Осташкиным, как по написанному:

— С высоты птичьего полета очертания Лысого острова напоминают силуэт дельфина. На «дельфиньем брюхе» находится Поселок. Всего в Поселке восемнадцать домов. Все жители — сотрудники Научного центра, Пристани или Маяка…

— А что за Маяк? — быстро спросил Максим.

Я сбился, понял, что веду себя, как дурак (Осташкины подумают ещё, что я зазнаюсь), а потом вздохнул с облегчением: ведь им можно показать НАСТОЯЩИЙ МОЙ ОСТРОВ!!! То на острове, что я люблю!

— Потрясающий Маяк! — заторопился я.

— Бежим на берег, я покажу! Это и Маяк, и метеостанция. Для нас погода, знаете, как важна? А Маяк, знаете, какой? По нему все корабли ориентируются, он во всех лоциях есть!