Нина Бодэн - Сбежавшее лето Страница 3

Тут можно читать бесплатно Нина Бодэн - Сбежавшее лето. Жанр: Детская литература / Детская проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Нина Бодэн - Сбежавшее лето

Нина Бодэн - Сбежавшее лето краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Нина Бодэн - Сбежавшее лето» бесплатно полную версию:
Одиннадцатилетняя Мэри живет этим летом у тети и дедушки на побережье.И сначала считает, что лето совершенно испорчено...

Нина Бодэн - Сбежавшее лето читать онлайн бесплатно

Нина Бодэн - Сбежавшее лето - читать книгу онлайн бесплатно, автор Нина Бодэн

Он чуть улыбнулся, словно представил себе маму Мэри, когда она была совсем юной. Но улыбка его тут же исчезла, он снова вздохнул и сказал, что вся беда в том, что люди с возрастом меняются и порой — не всегда, а иногда,— если они поженились очень молодыми, становятся друг другу чужими. И ничего нельзя сделать. Назад не вернешь. И никто не виноват.

Мэри перестала слушать. Зачем? Дедушка такой добрый, что у него никогда нет виноватых.

Глядя прямо перед собой, она замерла и превратилась в статую. Как только начиналось что-нибудь неприятное, она застывала в неподвижности, устремив вдаль глаза и затаив дыхание, чтобы не только быть похожей на статую, но и, если постараться по-настоящему, почти поверить, что она холодная, как камень, и ничего не чувствует. Она по-прежнему слышала, что происходит вокруг, но то, что люди говорят или делают, не имело к ней никакого отношения.

Она знала, что тетя Элис в саду, потому что слышала, как она тихо, но возбужденно разговаривает с дедушкой и как он спокойно ей отвечает, но не смотрела на них и не делала ни единого движения, пока тетя Элис не тронула ее за плечо.

— О Мэри, милочка...— прошептала она.

Тогда Мэри ожила, превратившись из статуи в злого, краснолицего демона, и, сжав кулаки, с такой яростью обернулась к тете Элис, что та даже отшатнулась: вдруг Мэри ее ударит?

— Не называйте меня милочкой, слышите? Не смейте!..

Так ее называли мама с папой. «Мэри, милочка», «милочка Мэри». Как будто любили.

— Ненавижу, когда меня называют милочкой, когда сюсюкают! — выкрикнула Мэри и помчалась в кусты с такой быстротой, что у нее затряслись щеки.

Она бросилась на землю. И хотя закрыла глаза, перед ней по-прежнему прыгало озадаченное лицо дедушки и по-кроличьи глупое — тети Элис. Скрежеща зубами и сгребая листья, она каталась по земле и ненавидела себя. Гадкая она девчонка, поэтому ее и бросили родители — миссис Карвер прямо на это намекнула,— а теперь она так отвратительно ведет себя с дедушкой и тетей Элис. Глупая старуха с пучком волос на подбородке эта тетя Элис, и в желудке у нее вечно бурчит, и говорит она глупости, вроде «между нами, девочками, говоря» и тому подобное, но ведь она желает ей только добра, а она, Мэри, так ужасно себя ведет по отношению к ней. И что еще того хуже, ни дедушка, ни тетя Элис не сердятся и не бранят ее. Что бы она ни сделала, они говорят лишь: «Бедная Мэри, что с нее спрашивать?»

— Бедная Мэри! — испытывая отвращение к самой себе, повторила Мэри. А затем:—Черт бы все побрал! — И, схватив охапку опавших листьев вместе с землей втерла их себе в лицо и в волосы. Кусочки земли попали ей в рот. Она остановилась, выплюнула их и, скорчив гримасу, сказала: —Хорошо бы... Хорошо бы вытворить что-нибудь по-настоящему плохое.

2

«ДЕРЖИ ВОРА!»

Мэри пустилась бежать. Выбравшись из сада, она промчалась главной улицей городка, спустилась на берег моря и кинулась к пирсу. В голове у нее стучало, а от воздуха при каждом вздохе ломило зубы и, словно ножом, кололо в горле.

Дул холодный ветер. Солнышко, которое ранним утром светило во­всю, спряталось (как и предсказывала тетя Элис), и на покрытом галькой пляже, отлого падающем к бескрайним серовато-синим морским просторам с чайками над ними, было почти пусто.

И не только на пляже. Большинство кафе на набережной были заби­ты досками, аттракционы закрыты. Этим летом приезжих было довольно мало из-за того, что берег был испачкан мазутом, поэтому у моря встре­чались в основном пожилые люди: надежно укрывшись от порывов ветра и укутавшись в шарфы и пальто, пансионеры сидели, напряженно вгля­дываясь в даль, словно чего-то ждали.

Пробегая по пляжу, Мэри засунула два пальца в рот и громко свист­нула, но никто из стариков не подпрыгнул от испуга, даже не глянул в ее сторону. Только несколько чаек с криком сорвались с места.

Мэри сгорбилась и дальше уже не побежала, а пошла. Возле самого пирса была палатка, где торговали сладостями, мороженым самых разно­образных видов и форм и пушистой сахарной ватой на палочках. Возле палатки красовалось огромное чучело медведя. Если опустить в подвешен­ный у него на шее ящик шестипенсовую монету, то можно было сесть на него верхом и сфотографироваться. Обычно медведь с его грозно оскален­ной пастью и острыми желтыми зубами казался Мэри почти живым, но сегодня он стоял одинокий, заброшенный, будто изъеденный молью — и в самом деле, на боку у него была довольно большая дыра, сквозь кото­рую проглядывала набивка. Засунув палец в отверстие, Мэри вытащила оттуда клок шерсти, но из палатки тотчас появилась голова, и продавец громко ее выругал.

Мэри показала ему язык и спрыгнула с набережной на пляж, очутив­шись возле небольшого мола. По другую сторону его был клочок песка, где возились двое малышей. Они строили замок, украшая его морской тра­вой и кусочками загустевшей смолы. Мэри забралась на мол, легла живо­том на его покрытую зеленой слизью поверхность и начала смотреть на них. А поймав их взгляд, состроила гримасу. Она умела корчить страшные рожи и на этот раз удостоила малышей самой страшной: оттянув уголки рта вверх, а уголки глаз вниз с помощью больших и указательных паль­цев, она одновременно нажала мизинцем на кончик носа с такой силой, что остались видны только дырки от ноздрей,— получилось совершенно безумное лицо. А если еще и закатить глаза, то гримаса становится со­всем жуткой. И правда, дети испугались: залившись плачем, они, споты­каясь, с воплями бросились к своей матери, которая задремала, сидя в шезлонге. Приоткрыв один глаз, она спросила сердито:

—  А теперь в чем дело?

Довольная успехом, Мэри слезла с мола и побежала по берегу в сторо­ну купальных кабин. Но больше детей на пляже не было, и только возле одной из кабин сидела какая-то женщина в старой-престарой шубе — лы­сых мест больше, чем меха,— с прозрачным, как папиросная бумага, лицом в мелких морщинах. Но когда Мэри и ей состроила такую же гри­масу, женщина на удивление проворно вскочила и, погрозив Мэри свер­нутой в трубку газетой, сказала:

—  Сию же минуту убирайся отсюда, гадкая шалунья!

—  «Сию   же   минуту   убирайся,   сию   же   минуту»! — замахав   руками, передразнила   Мэри   возмущенную   старуху,   но   в   глубине   души   была оскорблена:   шалунами обычно называют только малышей.  Она скорчила еще  одну  гримасу — будто  ее  рвет,— но  сделала  это  без  души,   чем  вы­звала у старухи только презрение. Старуха села, поплотнее запахнув шубу на тощих коленях, и закрыла глаза.

Мэри в упор смотрела на нее. Иногда люди начинают сердиться, ко­гда, открыв глаза, замечают, что с них не сводят взгляда, но старая дама оставалась неподвижной — может, в самом деле заснула или умерла? — поэтому спустя минуту Мэри сдалась и, поднявшись по ступенькам, снова очутилась на набережной. И вдруг, почувствовав себя тяжелой и неуклю­жей, ощутила такую скуку, что ей захотелось зевать. Кривляться и драз­нить других нетрудно — что тут такого? Узнай об этом дедушка, он бы даже не рассердился, а сказал бы только: «Не очень-то это учтиво, а?» И все!

Нет, от обычных шалостей толку нет. Собственно, о каком толке идет речь? Просто ей хотелось сделать что-нибудь такое, чтобы дедушка, а вместе с ним и все остальные поняли, какая она по-настоящему плохая девочка. Ей казалось — почему, она сама не могла объяснить,— что от этого ей сразу станет легче.

Но что бы такое придумать? Она оглядела пустынную набережную и длинный ряд купальных кабин с закрытыми ставнями. Дедушка тоже арендовал одну из таких кабин, чтобы в ней переодеваться после купания, а купался он ежедневно, если было тепло. Тетя Элис считала, что он слишком стар для морских купаний — ему было около восьмидесяти,— и постоянно напоминала об этом. Вдруг ему станет плохо с сердцем, вдруг он утонет, вдруг простудится! С сердечным приступом или возможностью утонуть тетя Элис была не в силах бороться, поскольку за всю свою жизнь так и не научилась плавать, но зато она всеми силами боролась с просту­дой, сопровождая дедушку на пляж, где в кабине варила ему на плит­ке какао. Дедушка ненавидел какао, но тетя Элис заставляла его выпить целую чашку, всем своим видом показывая: «Делай, как я говорю, а не то...»

«Старикам живется не легче, чем детям,— часто думала Мэри.— За них тоже решают, что для них полезней, насильно заставляют надевать фу­файки и пить нелюбимое пойло».

И она принялась размышлять о том, чем бы досадить тете Элис. Ключ от купальной кабины спрятан под порогом, прикручен проволокой к ниж­ней ступеньке. Можно забраться внутрь и устроить там неплохой кавар­дак: рассыпать по полу сахар, набросать в какао песку...

С минуту мысль эта казалась привлекательной, но нет, и Мэри опять зевнула. Лень даже заниматься всем этим! Кроме того, тетя Элис была близорукой, могла не заметить песок в банке с какао и напоить дедушку жуткой смесью. А он, если и догадается, чьих это дело рук, все равно ограничится только тем, что скажет: «Бедная Мэри, что с нее спраши­вать? Она расстроена, ее никак нельзя винить». (Поскольку Мэри вечно подслушивала у дверей и знала, что-ее поступкам почти всегда находят оправдание, то у нее не было сомнений, что дедушка произнесет именно эти слова.)

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.