Ирина Щеглова - На зависть королеве Страница 3

– Что лучше моему телу, кроме меня, не знает никто, – отрезала она.

Честно говоря, я с ней была согласна. Всякие там уроки домоводства и физкультуры тоже вызывали у меня некоторое раздражение. Даром потраченное время, вот и все. Но мне и в голову бы не пришло спорить с преподавателями или доказывать нужность или ненужность какого-нибудь предмета. Так принято, вот и все…

Через две минуты мы уже болтали как давние подружки. Я не заметила, как мы оказались у Илониного подъезда и все никак не могли расстаться. Несмотря на все наши различия, оказалось, что у нас много общего. Нам нравились одни и те же фильмы и книги, у нас были одинаковые взгляды на жизнь, только я часто соглашалась с предлагаемыми условиями, Илона же восставала против них, устраивала тихий бунт и выходила победительницей.

– Может, зайдешь? – предложила Илона.

– Ой, нет, мне пора, – я действительно торопилась, надо было помочь маме, да еще в сад за братом идти…

Время приближалось к трем часам, я побежала домой. Но в тот вечер с удовольствием вспоминала наш с Илоной разговор, и мне даже хотелось поскорее попасть в школу, чтоб снова поболтать с ней.

Естественно, на следующий день мы вышли из школы вместе.

Почему же раньше я не обращала на нее внимания? Да и никто в нашем классе особенно не интересовался ею. У нее была единственная подружка – Лариса. Их воспринимали как неразлучную парочку серых мышек. И действительно: учились обе кое-как, перебиваясь с троек на четверки; особенной красотой не блистали. И, если говорить совсем уж честно, мы все считали их девчонками недалекими, в основном, из-за Ларисы, конечно, с ее вечными глупыми вопросами и не менее глупыми поступками. Илона, та чаще отмалчивалась, держалась особняком, но, так как она все время была с Ларисой, то и ее зачислили в разряд дурнушек-дурочек.

И вот, на тебе: на самом деле Илона оказалась весьма и весьма продвинутой девчонкой. Я спросила у нее: почему она так держится, почему не выйдет из тени. Илона только усмехнулась:

– А мне не за чем приобретать какое-то влияние в классе или завоевывать симпатии. Мне скучно, безумно скучно, – призналась она.

Класс не любил Илону, она отвечала ему тем же.

– А с Лариской тебе весело? – спрашивала я. – Она же глупенькая!

– Она хороший человечек, – заступалась Илона, – Лариска не способна на подлость. Очень редкое качество, – и она пристально всматривалась в меня, ожидая ответа.

Я же никогда не сталкивалась с подлостью, а потому считала, что настоящих подлецов мало и мир в основном состоит из хороших людей. Я все время доказывала это Илоне. Она говорила, что мне можно позавидовать. Почему? Да потому что я счастливый человек, раз не встречала плохих людей.

А вообще ее вопросы частенько ставили меня в тупик, и от этого общение с Илоной становилось все более и более притягательным.

Я так увлеклась своей новой неожиданной приятельницей, что даже забыла о Маринке. Сначала меня подмывало позвонить ей и выяснить наши отношения. Но потом я подумала, что если Маринка болеет, то лучше будет, если мы поговорим, когда она выздоровеет и придет в школу.

Всю неделю я провела с Илоной.

Она жила в небольшой двухкомнатной квартире, погруженной всегда в полумрак из-за задернутых штор. Илона говорила, что так уютнее.

– Здесь мой мир, пусть маленький, но мой, – объясняла она, задергивая тяжелую бордовую штору.

Дневной свет мерк, и мы оказывались в теплом сумраке; мы разбрасывали по полу диванные подушки, заваривали чай, включали музыку. Нам никто не мог помешать. Отец Илоны был водителем и пропадал неделями в дальних рейсах. Мама работала по сменам на каком-то заводе. Мы вовсю пользовались нашей свободой. Слушали музыку, обсуждали прочитанные книги, рассматривали картинки в модных журналах, мечтали о будущем, да и просто сплетничали об одноклассниках.

А еще Илона умела слушать. А я, честно говоря, отвыкла от того, что меня кто-то слушает. Чаще приходилось слушать самой: родителей, Маринку, учителей…

Так прошла неделя.

Наконец, Маринка появилась в классе. Она прошла мимо меня с гордо поднятой головой, даже не кивнув на мое приветствие. Я удивилась и пожала плечами. Маринка, конечно, девчонка с характером, но такое с ней случилось впервые. Наверное, обиделась на меня за то, что я ей не звонила.

На перемене нас с Илоной и Ларисой окружили несколько одноклассниц. Среди них – главная заводила – Светка Гончарова, сразу же поставила меня в известность:

– Ты в курсе, мы решили объявить Марине бойкот, – заявила она.

Я опешила:

– Кто это – мы? И с какой стати?

– Мы – это весь класс, – сказала Светка, – а с какой стати, ты знаешь не хуже меня. Из-за тебя.

– Из-за меня?! – я чуть не рухнула на пол. – Извини, я не просила… Да ну, ерунда, какая-то!

– Ну, хорошо, не только из-за тебя, – сжалилась Светка. – Маринка давно нарывалась. Все эти ее выходки, гордость эта…

– Какие выходки?

Девчонки принужденно рассмеялись:

– Да ладно! – сказала Светка. – Твоя замечательная подружка про тебя сплетни распускает, а ты не в курсе?!

– Объясни толком, потому что я все равно не понимаю, о чем ты, – разозлилась я.

– Ну-ну, – усмехнулась Светка. – Уже весь класс знает, как она Тохе наплела одно, а тебе – другое. Да еще и Дэна сюда прицепила.

Честно говоря, мне стало обидно. Не знаю, откуда Светка узнала все эти подробности и кто из ребят проболтался, но узнать вот так о том, что у тебя за спиной весь класс обсуждает твои личные дела…

Я посмотрела на Илону, но она только плечами пожала и кивнула тихонько: «Потом поговорим».

Тогда я снова повернулась к девчонкам:

– Итак, значит, вы все обиделись на Маринку из-за меня? – уточнила я.

– Можно и так сказать, – согласилась Светка, – короче, мы тебя предупреждаем о бойкоте. С Маринкой уже поговорили…

– Вы что, ей угрожали? – возмутилась я.

– Очень надо! – фыркнула Светка. – Мы же цивилизованные люди! Ребята встретились с ней перед началом занятий и расспросили. Она и не подумала извиняться или оправдываться. Тогда ей объявили бойкот. Так что ты будешь полной дурой, если станешь с ней после всего этого общаться. Не можешь сама за себя постоять, так это сделаем мы!

– Спасибо за заботу, – огрызнулась я.

– Не за что, – Светка тряхнула волосами и удалилась, окруженная своими приятельницами.

Я удивленно смотрела им в след.

– И что ты обо всем этом думаешь? – наконец, спросила я Илону.

Но в этот момент прозвенел звонок, и мы поспешили в класс. Маринка гордая и одинокая сидела за последним столом у стены. На ней было облегающее коричневое платье с узкими рукавами, платье чуть собралось, максимально открывая великолепные Маринкины ноги. Она смотрела прямо перед собой, щеки ее горели.

Место рядом со мной осталось свободным. Илона всегда сидела с Ларисой.

– Девочки, вы что, поссорились? – удивленно спросила классная.

Мы промолчали.

– Ну, что ж, – вздохнула она, – начнем урок…

Бойкот продержался примерно неделю. И всю неделю я сидела одна на уроках, Маринка по-прежнему уходила на последнюю парту, всем своим видом выражая полное безразличие к классу. Некоторые девчонки бесились. Ребятам вся эта история особого удовольствия не доставляла, Илона только плечами пожимала. А когда я пристала к ней с расспросами, напомнила о Ларисе:

– Я вот, – сказала она, – насчет Лариски всегда совершенно спокойна. Я ей доверяю.

Но ведь я тоже всегда доверяла Маринке!

– Зачем она это сделала? – недоумевала я, – если я чем-то обидела ее, то почему она не сказала мне об этом?

– Тебе лучше у нее самой спросить, – советовала Илона. Но я поняла, что она просто отмалчивается. Естественно, у нее уже сложилось собственное мнение о происходящем, но она предпочитала держать его при себе.

Маринка молчала, я тоже.

Казалось, бойкот ее никак не трогает. Гордо появлялась со звонком и так же гордо покидала класс.

Напряжение потихоньку спадало. В начале бойкота класс чего-то ждал от Маринки: возможно, извинений, или разговора с Тохой, или новых событий. Но ничего не происходило.

Потом кто-то случайно что-то попросил у Маринки, и она отозвалась. С кем-то перебросилась парой слов на перемене, и как-то все само собой рассосалось. На нее все еще дулись, но только те, кто считал себя пострадавшими. Остальным по большому счету было наплевать.

В классе теперь царила Светка Гончарова. Прошел слушок, что она ходила с Антоном в кино. Девчонки шептались: «Антон влюбился в Светку и бросил Маринку». Ребята, посмеиваясь, обсуждали Светкину доступность, якобы и в кино Антона Светка пригласила, и там, на последнем ряду, они целовались, а потом Антон даже расстегнул Светкину кофточку…

– Какая гадость, – сказала, поморщившись, Илона.

– Может, ничего и не было, – предположила я, – ведь Антон никак не реагирует на Светку.