Рене Госинни - Сюрпризы малыша Николя Страница 3

Пришёл хозяин и спросил, чего мы хотели, и папа сказал, что мы хотим пожаловаться на официанта.

– Так, сын, – сказал хозяин, – что за проблемы?

– Помимо всего, – сказал папа, – у него плохая память, вот что за проблемы у вашего сына!

– А ваш рябчик оказался курицей, – сказала мама.

– А ещё он уходит на кухню, чтобы превратить яйца в анчоусы и вытащить кролика из шляпы, это жульничество! – сказал я.

– А паштет от шефа! – сказал папа. – Хотел бы я знать, что за дрянь туда напихали?

– Это легко узнать, – ответил хозяин. – Шеф-повар – мой брат, раньше он был боксёром, а потом взял на себя заботу о моей кухне.

– Ну, если вы выбрали такой тон, – сказал папа, – принесите счёт! В этой психушке я не останусь больше ни минуты!

Официант принёс счёт и сказал папе:

– Вы столько говорили о моей памяти, что держу пари: вы забыли свой бумажник!

Папа засмеялся и достал из пиджака свой бумажник.

Смеяться он перестал, когда открыл бумажник и увидел, что забыл дома деньги.

Сюрприз!

В воскресенье шёл дождь. Мы остались дома, мама испекла яблочный пирог. Я играл с папой в шашки и три раза выиграл. Это было класно, классно, классно!

А потом позвонили в дверь, и папа пошёл открывать. Это была тётя Матильда с дядей Казимиром и моим кузеном Элуа.

– Сюрприз! – закричала тётя Матильда. – Мы решили, что в такую погоду вы сидите дома и будет приятно зайти к вам на чай. Верно, Казимир?

– Да, – сказал дядя Казимир.

Папа так и стоял с открытым ртом, а мама, которая прибежала с кухни, сказала, что это отличная идея, что мы очень рады их видеть, но что они должны нас извинить, ведь мы никого не ждали и не одеты для гостей.

– Ну какие же мы гости! – сказала тётя Матильда. – Это просто сюрприз! Из-за нас не стоит переживать! Как говорит Казимир, среди своих чего стесняться… О, Николя, как ты вырос! Иди сюда, дай-ка я тебя обниму!

Я подошёл, и тётя Матильда обняла меня, я обнял дядю Казимира и сказал «Привет!» Элуа – он немного старше, чем я, и часто меня раздражает.

– Ну что ж, – сказала мама, – садитесь с нами за стол.

– Как говорится, что Бог послал, – сказала тётя Матильда, – нам ничего особенного не надо: пиалу горячего шоколада Элуа, чашку кофе Казимиру, а мне немного чая с лимоном. В общем, не важно что. Давай мы с тобой пойдём на кухню, а мужчины пусть пока поболтают… Знаешь, ты прекрасно выглядишь, хоть и пополнела, тебе идёт, но с этим надо поосторожней.

И тётя Матильда с мамой ушли.

– Садитесь, Казимир, – сказал папа.

– Спасибо, – сказал дядя Казимир.

– Как дела? – спросил папа.

– Пфф! – сказал дядя Казимир.

Папа вздохнул, поглядел на дядю Казимира и сказал:

– Ну так, ну так…

– А мне что делать? – спросил Элуа.

– Ну, – сказал папа, – можешь подняться с Николя в его комнату и поиграть с ним в игрушки.

– Я не хочу в комнату Николя, – сказал Элуа, – я хочу играть здесь!

– Ты в шашки играешь? – спросил я.

– Нет, это девчачья игра! – ответил Элуа.

– А вот и нет, – ответил я, – это классная игра, и спорим, я у тебя выиграю!

– Да ну! А мы в школе прошли деление, – сказал Элуа.

– Подумаешь, – сказал я, – мы уже давно прошли деление, и даже с запятыми.

– А так ты умеешь? – спросил Элуа и перекувырнулся на ковре, но задел ногами журнальный столик, и пепельница опрокинулась на папины тапочки, и папа сказал: «Ой!»

Прибежала тётя Матильда.

– Элуа, это ты опрокинул пепельницу? – спросила она.

– Да, это он, – сказал папа.

– Поаккуратней, Элуа, – сказала тётя Матильда, – а то отец будет ругаться.

Потом пришла мама с подносом и сказала:

– За стол! Сладкое готово!

Беда в том, что пирог был небольшой и, когда папа разрезал его на шесть частей, куски оказались совсем маленькими.

– Я не буду, – сказала мама.

– Выглядит аппетитно, – сказала тётя Матильда. – Ты неправа, от этого ты вряд ли ещё потолстеешь.

Все съели по куску, только мама не стала, и один кусок остался.

– Я ещё хочу, – сказал Элуа.

Тётя Матильда сказала ему, что просить лишнего не принято, но если он обещает хорошо себя вести, то может рассчитывать на добавку, и разрезала последний кусок пополам – Элуа и мне.

После чая мы пошли в гостиную, и мама сказала, чтобы мы с Элуа шли в мою комнату.

– Я же сказал, что не хочу наверх! – закричал Элуа. – Я хочу здесь!

– Ну и характер! – сказала тётя Матильда и подняла глаза к потолку. – Я всегда говорю Казимиру: он вылитый ты, что тут поделаешь!

Потом тётя Матильда попросила папу не курить, потому что от дыма она кашляет.

– Во что будем играть? – спросил меня Элуа.

– Не знаю, – ответил я, – можно в карты.

– Нет, – сказал Элуа, – у меня идея получше! Давай играть в салочки. Ты водишь!

Элуа побежал и прыгнул на диван.

– Диван! – закричала мама.

– Эти дети, – сказала тётя Матильда, – просто кошмар! Вы не можете поспокойнее?

– Ну чего вы, – сказал Элуа, – мы же играем. Чего вы?

– Хотя бы разуйся, перед тем как прыгать на мебель, мой дорогой, – сказала тётя Матильда, – и будь осторожней, а то что-нибудь опрокинешь.

И тут – бац! – Элуа заигрался и опрокинул лампу с красным абажуром.

– Так, – сказала тётя Матильда, – я что говорила?

Папа поднял лампу – абажур у неё был смят – и велел мне сходить за книжками, чтобы мы с Элуа их полистали. Я поднялся к себе в комнату, а когда вернулся, тётя Матильда рассказывала маме всякие истории – что надо делать, когда толстеешь, папа сидел напротив дяди Казимира и говорил: «Ну так, ну так», а Элуа ходил на руках и кричал: «Мама, посмотри, мама!» Я стал показывать Элуа свои книги, но он сказал, что они ему не нравятся, а вот у него есть одна про краснокожих, такая классная.

– Я люблю книги про самолёты! – сказал Элуа.

Он вытянул в стороны руки и стал бегать по гостиной: «Рррыннн!»

– Он у вас активный! – сказал папа.

– Да уж, – ответил дядя Казимир.

– Ну что стоишь? Играй со мной, будешь врагом! – сказал мне Элуа и побежал на меня, но зацепился ногой за ковёр, упал лицом вниз и заплакал.

– Самолёты не плачут, – сказал папа.

Тётя Матильда посмотрела на папу большими глазами, посадила Элуа к себе на колени, стала его гладить и обнимать; потом она сказала, что уже поздно, что завтра в школу и всем надо вставать рано. Тётя Матильда, дядя Казимир и Элуа надели пальто, тётя Матильда сказала, что всё было чудесно и что мы тоже как-нибудь могли бы им устроить сюрприз. И они ушли.

Мама вздохнула и сказала, что пойдёт готовить ужин.

– Ну уж нет! – сказал папа. – Иди одевайся и одевай Николя. А я пойду побреюсь.

– Мы идём в ресторан? – спросила мама.

– Сюрприз! – сказал папа.

И повёл нас ужинать к тёте Матильде и дяде Казимиру.

Зоопарк

Сегодня папа повёл нас, Альцеста и меня, в зоопарк. Альцест – это мой друг, тот, что толстый и всё время ест; кажется, я вам про него уже рассказывал как-то раз. Мы с Альцестом были страшно рады. А было так: мы играли в саду, и тут пришёл папа и сказал нам, что готов пожертвовать нам часть дня и отвести нас в зоопарк, чтобы посмотреть на животных. Мама тоже была в саду, и папа объяснил ей, что время от времени надо наблюдать животных вблизи и не воспринимать это как наказание. Он такой классный, мой папа!

Альцест, правда, сказал, что предпочёл бы провести время в кондитерской и поесть пирожных, но, в конце концов, зоопарк – тоже ничего.

Когда мы втроём пришли в зоопарк, оказалось, что там творится какое-то безумие. Папа посоветовал нам не потеряться. У окошка мы немного поспорили, потому что Альцест требовал, чтобы папа заплатил за него как за взрослого, но папа велел ему помолчать. Я утешил Альцеста – показал, что мы платим столько же, сколько военные, а значит, нас считают солдатами. Альцесту это понравилось, и он зашагал в зоопарк, крича: «Раз, два! Левой!» – и требуя, чтобы папа шёл в ногу.

Первым делом мы пошли к обезьянам. Обезьяны прикольные, они делают смешные штуки и похожи на многих наших знакомых. Народу было полно, и папе пришлось брать нас на руки и поднимать. Если честно, папа поднимал только меня. Альцеста он попробовал поднять, но не смог. Нам хотелось посмотреть ещё что-нибудь, но папе очень понравились обезьяны. Вдруг Альцест заметил, что люди кидают обезьянам еду, и тоже захотел. Папа купил печенье и дал Альцесту, чтобы тот кормил обезьян. Но Альцест не стал их кормить. Когда папа спросил почему, Альцест ответил, что подумал и решил, что лучше сам съест печенье, чем отдаст его каким-то незнакомым обезьянам.

Потом мы пошли смотреть на львов. Это не так уж и интересно, они всё время спят и зевают. Альцесту львы не понравились, потому что у них в клетке было полно мяса, а они не ели. Альцест сказал, что это безобразие. Папа хотел рассказать нам кучу всего про львов, но мы его стали тянуть за руку, чтобы идти дальше.