Оскар Ремез - Четверка в четверти Страница 3

Убедившись, что этот фильм он уже смотрел в кинотеатре «Зарница», Пенкин стал считать, сколько у него денег в кармане. В кармане оказалось восемь копеек мелкими монетками, и вполне было можно купить на них порцию девятикопеечного мороженого. Но продавщица с первого же захода обнаружила отсутствие копейки. С мороженым — не выгорело, тем более, у другой продавщицы на углу мороженое без копейки Пенкин ел уже вчера.

Тогда он стал ходить вокруг школы. У него оставалось еще верных пятнадцать минут.

На этом пути вокруг школы он встретил человека, который тоже ходил вокруг школы.

Человек был в очках, остроносый, с оттопыренными ушами, с блокнотом в руке и фотоаппаратом через плечо. Человеку было лет двадцать, не меньше. И поэтому было странно, почему он ходит вокруг средней школы.

Сначала Пенкин подумал, что это — шпион, но для шпиона у остроносого был слишком добродушный вид.

Все-таки Пенкин подошел к нему и спросил, что его, собственно, интересует и почему он ходит вокруг. Остроносый сразу спрятал под пальто фотоаппарат, запихнул в карман блокнот и ответил, что осматривает школу.

Пенкин сказал, что это заметил, и заинтересовался, почему именно он ее осматривает.

Тут остроносый сбивчиво объяснил, что у него есть сестра, которую он хочет устроить в школу, но опасается — не плохая ли это школа. Пенкин спросил, в каком классе учится сестра, и узнал, что она — шестиклассница.

— Школа довольно-таки хорошая, — сказал Пенкин. — Так что можете не особенно беспокоиться за вашу сестру.

— Меня смущает, — поделился остроносый брат, — что здание довольно-таки старенькое.

— Это снаружи, — объяснил Пенкин, — а внутри оно довольно еще новенькое.

— А какой, скажи, пожалуйста, из шестых классов самый лучший?

— Самый лучший — шестой «В». Это — лучший класс во всей школе, — ни секунды не посомневавшись, ответил Пенкин. — Это я знаю потому, что сам учусь в шестом «В», — добавил он не без гордости.

— А как ты учишься? — полюбопытствовал остроносый.

— В прошлой четверти была одна четверка.

Пенкин говорил правду. У него действительно была одна четверка по истории, дальше шли тройки и двойки. Но Пенкин сказал это так, что молодому брату стало ясно — остальные отметки у Пенкина — пятерки.

— А чем же хорош твой шестой «В» класс? — спросил молодой человек.

— Он хорош тем, что это очень дружный класс. Каждый за каждого стоит горой.

И тут Пенкин привел целый ряд живых примеров. Это были такие удивительные примеры, что остроносый чуть было не схватился за блокнот, но почему-то спохватился и не стал схватываться.

Пенкин разошелся и рассказал про то, как Оля Замошина на прошлой неделе вытащила из проруби ученика первой ступени, как весь класс перевел через улицу какого-то одинокого старичка и как все дружно вышли из трамвая, чтобы уступить места пенсионерам, которые ехали на хоккейный матч.

Потом объяснил, что все стены класса, парты и классная доска выкрашены у них в разные цвета.

— В какие же именно? — спросил сильно заинтересовавшийся молодой человек.

— Парты — светло-зеленые, доска — темно-зеленая, а стены — коричневые!

— А кто красил?

— Мы все красили. Вообще мы все делаем сообща.

— А кто первый предложил?

— Разве это имеет значение? Ну, я предложил.

Тут Пенкин рассказал кое-что и про себя — как он подтягивает отстающих, как победил в школьном шахматном турнире — и намекнул не очень ясно (по вполне, впрочем, понятной причине) о предстоящих космических полетах.

— В общем, — заключил Пенкин, — вашей сестре есть полный расчет поступать в наш класс.

Обнадеженный молодой человек поблагодарил Пенкина, спросил еще, как зовут классную руководительницу шестого «В» класса, и получил ответ, что зовут ее Эвридика Анисимовна.

— Какое редкое имя! — удивился молодой человек.

— Человек редкий, — поправил Пенкин.

Тут только он сообразил, что давно уже опаздывает на совет дружины и стал торопиться.

Но теперь молодой человек прямо-таки вцепился и не отпускал Пенкина. Он его расспрашивал и расспрашивал. А Пенкин все рассказывал и рассказывал.

— Послушай, — сказал, наконец, молодой человек. — Я хочу поделиться с тобой одним соображением.

— Валяйте, только скорее.

— Мне почему-то кажется, что при коммунизме не будет людей, занимающихся одним делом. У каждого человека будет несколько профессий. Как ты считаешь?

— Сколько именно профессий? — прикинул Пенкин, которому очень понравилась такая мысль.

— Не меньше двух.

— Так мало? — удивился Пенкин. — Я считаю, что для коммунизма и три — не цифра. Четыре-пять — не меньше.

— Ты ду-умаешь? — заволновался остроносый и опять потянулся к блокноту. — Может быть, ты и прав. Понимаешь, у каждого человека есть талант. И этот талант пробивается в какой-нибудь точке. Но ведь бывает и так, что талант пробивается в разных точках, а?

— Что за вопрос! Конечно. Вот у нас в шестом «В», например, у каждого есть свое увлечение. Толя Зайцев, например, изобретает, а Вася Щукин играет на трубе.

Молодой человек поинтересовался, идут ли эти их таланты на пользу всему классу, и получил исчерпывающий ответ. Зайцев, например, изобрел для класса тряпку-стиралку на полупроводниках, и эта тряпка стирала все с доски без помощи человеческих рук, а Сеня Щукин трубил сбор перед началом учебного дня. Класс выстраивался на линейку, и звеньевые отдавали рапорта командиру.

Молодой человек расспрашивал, Пенкин рассказывал, а время шло.

Наконец, Пенкин извинился и сказал, что его уже давно ждут на совете дружины, где он должен дать некоторые советы по организации кружка следопытов.

Молодой человек, в свою очередь, стал интересоваться работой следопытов и сказал, что его сестра давно мечтает стать следопыткой.

Пришлось Пенкину рассказать о том, что сделал шестой «В» по линии поисков пропавших героев, помощи престарелым ветеранам войны и созданию иллюстрированных альбомов «Наша школа», «Наша улица» и «Наш район». Пенкину, как лучшему ученику класса, доверили оформить альбом «Наш класс».

Пенкин так увлекся, рассказывая о следопытах, что даже не заметил, как въедливый брат стал записывать все, что ни говорил Пенкин, в свой отрывной блокнот.

Заметив блокнот, Пенкин спросил на всякий случай, зачем остроносый все записывает. Тот ответил, что у него плохая память и он не надеется все, что рассказал ему Пенкин, запомнить. А сестра будет расспрашивать.

Тогда Пенкин стал побыстрее прощаться, тем более что время все шло и шло.

— В общем, сестра не пожалеет, — сказал в заключение Пенкин.

Тут молодой человек засмеялся и сказал, что никакой сестры у него нет.

— Как нет? — растерялся Пенкин.

— Нет, и все. У меня есть брат, но он уже учится в Университете.

— Зачем же тогда вы у меня все выспрашивали?

Тут молодой человек снова засмеялся и объяснил, что он — никакой не брат, а корреспондент газеты «Пионерский галстук». И он теперь так решил работать. Обычно все корреспонденты обращаются в совет дружины или к директору школы, а этот корреспондент решил ни к кому официально не обращаться и не объявляться, кто он такой есть, а как бы невзначай заводить беседу со случайным человеком. Это получается, как правило, гораздо интереснее и намного живее.

— Вот видишь, какой замечательный материал получил я сегодня.

— Материал-то интересный, — забормотал Пенкин. — Но все-таки я бы на вашем месте пошел бы в совет дружины и все проверил. На всякий случай. Мало ли что…

— Проверю, не беспокойся. Но беда в том, что как только узнают, что я — корреспондент, обязательно что-нибудь да привирают, а если не знают — говорят, как есть.

Обрадованный корреспондент выхватил запрятанный фотоаппарат и собрался сфотографировать Пенкина.

— Осталось узнать, как твоя фамилия…

— Моя фамилия… — задумался Пенкин.

Он не знал, что лучше — назвать свою фамилию, как она есть, или не называть, как есть.

— Моя фамилия — Пенкин, но все-таки проверьте, что я вам тут насказал, — посоветовал Гена. — Мало ли. Вдруг вкрались неточности.

— Проверю, проверю, — засмеялся корреспондент. — Да ты не смущайся! Нечего скромничать!

— Да я не поэтому, — пытался объяснить Пенкин.

— Ладно, пойдем вместе на совет дружины. Скажу, что я — твой брат, и попрошусь поприсутствовать.

— Нет, лучше скажите, что вы — корреспондент. Что за привычка обманывать? Это же нехорошо, — пристыдил его Пенкин.

— Ладно, ладно, скажу, что корреспондент. Пойдем. Где заседает совет дружины?

— На четвертом этаже, комната номер семнадцать, — сказал Пенкин и вдруг вспомнил, что его ждут на слете юных техников района, и быстро скрылся за углом. — Обязательно проверьте материал! — крикнул он, высунувшись из-за угла.