Ирина Мазаева - Клубничная осень Страница 3

К бабульке, шикнувшей на них, кто-то подошел, они пошептались, а потом бабулька ушла. Ура! Снова можно было поговорить с Кэт, но тут к микрофону вызвали маму, и Белла замолчала.

Мама сказала пару приветственных слов, а потом стала читать стихи.

Человек с телефоном на шее решилутопиться в своем одиночественырнуть в прорубь ночного окнараспоров живот о прозрачные ледяные клыкион встал на подоконник укололся о желтыеквадратные зрачки соседней высоткии пересчитал в небе упавшие самолетыи разбившихся ангелов[2].

Белла обожала мамины стихи и то, как она их читает, а потому замерла и вся превратилась в слух.

Кэт рядом тоже во все глаза смотрела на ее маму.

Мама Беллы дочитала, и все тут же захлопали. И Белла с Кэт, конечно, тоже.

Потом снова кто-то взял слово.

– Может, сбежим? – предложила Кэт. – Искупаемся? По программе эта говорильня будет до полтретьего.

– Давай, – охотно согласилась Белла и подхватила пляжную сумку.

И тут до них донеслось:

– А теперь я хочу представить уважаемой публике Светислава Смурнова.

Подружки уже уходили, но что-то заставило Беллу обернуться.

Это был он!

К микрофону вышел тот самый парень, которого они видели утром у бассейна. Только теперь он был, конечно же, не в плавках, а в потертых джинсах и в яркой футболке. Но челка так же задорно падала ему на глаза.

Парень уверенно взял микрофон. Поздоровался со всеми и тут же начал читать стихи.

Одиночество в голове запирает пыточную.В переводе на величины в системе СИтвоя боль – она не священна.Она обычная…[3]

«Да что же все сегодня про одиночество!» – быстро подумала Белла и тут же забыла об этом. Ведь это был он! И его не надо было искать! И он оказался не просто красивым парнем, но и поэтом! А она никогда до этого не влюблялась в поэтов.

– Какие хорошие у него стихи, – сказала Кэт.

И Белла вздрогнула: подруга стояла рядом с ней, тоже слышала стихи парня и тоже смотрела на него во все глаза.

– Я с ним познакомлюсь! – сказала Белла и рванула вперед, к выступающим, да так быстро, словно Кэт могла ее остановить и помешать ее намерениям.

Светислав прочитал еще одно стихотворение.

Белла, стоя сбоку метрах в четырех от него, разнервничалась.

Вот сейчас он передаст микрофон организаторам, уйдет с импровизированной сцены и… И что сделает она? Кинется к нему? Скажет, что у него хорошие стихи? Представится? Но у него, наверное, тьма поклонниц! Он привык к вниманию девчонок. И он все-таки старше ее… Как же ей обратить на себя его внимание? Как влюбить в себя?

Но Белла ничего не успела придумать. Светислав передал микрофон и… пошел в другую сторону. Как бы ни хотелось Белле с ним познакомиться, но бежать следом на глазах у всех было глупо. Что же делать?!

– Бежим за дом! – шепнула Кэт.

И Белла снова вздрогнула: опять подружка, про которую она уже забыла, оказалась рядом! А та уже припустила в обход дома-музея, и ничего не оставалось, как рвануть следом.

Они обежали дом с другой стороны, но… Но там никого не было.

– Куда же он делся? – озадачилась Кэт.

– Я не знаю…

– Ладно, по крайней мере, мы теперь знаем, что он – поэт, и, стало быть, всенепременно с ним еще раз увидимся.

– Скажи честно, – сама от себя не ожидая напрямую спросила Белла. – Ты в него влюбилась?

– Я? – удивилась Кэт. – Не знаю. Он симпатичный… Мне интересно с ним познакомиться. А ты влюбилась?

– Да, я влюбилась. Он мне подходит. Он красивый и талантливый. И я обязательно влюблю его в себя!

– Да?.. Ну, хорошо… – растерялась от напора подруги Кэт и сменила тему: – Айда купаться?

– Да, пошли на пляж.

Пляж находился от дома Волошина в двух шагах. Надо было только перейти улицу, запруженную торговцами и праздношатающейся курортной публикой. Дальше был забор, за забором – галька, а после гальки – море. Обе мамы перед мероприятием все досконально изучили и вынесли свой вердикт: плескаться только здесь, никуда дальше по берегу не ходить, от других купающихся не отплывать. И вот теперь они наконец-то могли броситься с разбегу в море, в самое настоящее море!

Нет, Белла конечно же бывала на море. Только давно, в детстве, когда папа еще жил вместе с ними. Но тогда она плавала только рядом с родителями и только с надувным кругом или в надувных нарукавниках. И лишь совсем недавно мама купила ей абонемент в бассейн, где Беллу научили плавать. Но бассейн – это одно, а море – это совсем другое.

Подружки зашли в кабинки, чтобы переодеться. Влезая в купальник, Белла, во-первых, волновалась о том, каково это – плавать в море, а во-вторых, думала о Светиславе. Сколько же ему лет, если он участвует во взрослом фестивале? Восемнадцать? Больше? На вид было не определить. А что, если он намного старше Беллы? Ведь он тогда на нее даже не посмотрит! Найдет себе взрослую девушку…

– Ты готова? – позвала ее Кэт.

– Ага, – откликнулась Белла и вышла из кабинки.

Подружки подошли к полосе прибоя. Потрогали воду.

– Как в бассейне, – сообщила Кэт, как будто Белла сама не понимала.

«Еще бы! – подумала она про себя. – Ведь это же теплое южное море!»

– Айда! – позвала ее Кэт и первая, оставив босоножки на камнях, шагнула в воду.

Белла снова вспомнила свои глупые сны и улыбнулась: вот уж в море-то точно вода никуда не денется! И рванула следом.

Хотя «рванула» – это сильно сказано! Вода тут же ударила ее прибоем по щиколоткам, едва не сбив с ног и заставив ступить на какой-то острый камень. Белла ойкнула, взмахнула руками, но подружка плыла уже далеко, и ухватиться было не за кого. Она осторожно двинулась дальше, проклиная про себя ужасную гальку.

Вода дошла до бедер, потом до талии, и Белла с облегчением бросилась в нее, подняв фонтанчики брызг: наконец-то можно плыть! А плыть почему-то оказалось очень легко. Гребок руками, еще гребок!.. И только потом она поняла, что соленая вода плотнее пресной, что она держит, сама выталкивает на поверхность. И снова на Беллу нахлынула радость: юг, солнце, море – это было за-ме-ча-тель-но!

Впереди маячила голова Кэт, с волосами, захваченными ярко-оранжевой заколкой-крабиком. В несколько гребков Белла догнала подругу.

– Здорово! Круто! – Внутри у нее бушевала радость.

– Ага! – согласилась та и устремилась дальше, к горизонту, забыв предостережения мам.

Белла собралась было плыть следом, как…

Как вдруг поняла, что море – это не бассейн.

Что под ней неизвестно какая глубина.

Что рядом нет спасительного бортика.

И тренера, который, если что, мог бы ее спасти, тоже нет.

Белла посмотрела на берег – он был достаточно далеко.

«Спокойно, без паники, – мысленно сказала она сама себе. – Я умею плавать, я просто вернусь назад», – развернулась и поплыла к берегу.

И тут вдруг оказалось, что волны, которые на пути от берега мягко качали и толкали вперед, теперь вдруг как будто не дают ей вернуться. Они бьют в лицо, стараясь попасть в нос и в рот, накрывают с головой.

Белла изо всех сил загребала воду руками, но спасительный берег не приближался. И под ней по-прежнему были кубометры воды, а в воде… Стоило Белле представить, что, в отличие от бассейна, в море могли плавать все, кто угодно – рыбы, медузы, чудовища, – как ей тут же стало дурно.

Испугавшись, Белла засуетилась, стала бить по воде руками, и тут же огромная волна накрыла ее с головой. Соленая вода попала в глаза, защипала – теперь Белла еще и ничего не видела. Она попыталась быстро вытереть глаза рукой, но тут же как будто что-то потащило ее ко дну, и Белла снова забилась в волнах.

«Я тону! – мелькнуло в голове. – Я на самом деле тону!»

Белла продолжала бороться с водой, с морем, уже плохо понимая, что делает. В голове стучала мысль: «Я не хочу умирать! Не хочу!» Девушку захлестнула новая волна, и вместо воздуха Белла вдохнула воду. И пошла ко дну.

Глава 3,

в которой Белла понимает, что еда в Крыму вкуснее, чем в ее городе, а от моря лучше держаться подальше

И пошла ко дну.

К счастью, это самое дно оказалось под ногами. Теперь Белла сидела на берегу, обняв колени. Подташнивало. Ей казалось, что у нее в легких не просто вода, а вода с водорослями, рыбами, медузами и прочей морской живностью.

– Беллочка, Белла, ну как ты? – тормошила ее Кэт. – Я так за тебя испугалась. Я ведь даже не поняла, что ты тонешь… И как я могла прозевать тебя?!

– Да все нормально. Когда я стала тонуть, под ногами уже было дно. Просто хлебнула воды, – отмахнулась Белла. – Только подташнивает теперь.

– Может, в кафе сходим? Кофе или чаю выпьем? И станет легче?

– Не знаю…

– Или пойдем в номер, полежишь, и пройдет?

– Не хочу…

Белла не капризничала, просто… Просто все вышло как-то по-дурацки. Научиться плавать, мечтать о море, зайти в него и тут же утопиться – это так глупо. И так обидно. Почему никто не предупреждает, что море – это не бассейн? Что в нем есть волны? Что может случиться приступ паники? Почему никто не говорит, как себя вести, когда он случается?