Лидия Чарская - Том 18. Счастливчик Страница 3

"Вот вам и первоклассная гимназия! — мысленно изводилась Валентина Павловна, — думала, что здесь все дети зажиточных родителей, и вдруг оказывается, что и мужиков сюда водят экзаменоваться!"

Волнению Валентины Павловны, однако, суждено было скоро принять иное направление. Открылась стеклянная дверь в соседнюю комнату. На пороге ее очутился знакомый уже человек в синем вицмундире.

— Прошу детей выстроиться в пары и идти в зал!

Бабушка заволновалась сильнее. "Идти в зал, а Мик-Мика еще нет!" Но вот в приемной показался студент в серой тужурке.

— Вот и я! Не опоздал?

Мирский не один. С ним высокий, полный господин в таком же синем вицмундире, как и у инспектора. И пуговицы такие же, блестящие, золотые. Только лицо другое: доброе, веселое.

— Это преподаватель математики! — говорит Мик-Мик, целуя руку бабушки. — Зовут его Владимир Александрович Аристов.

— Батюшки мои! Это еще что за прелесть! — восхищенно басит учитель, глядя на Киру. Он берет за руку Счастливчика и идет с ним впереди правильно выстроенной по два в ряд шеренги мальчиков прямо в зал.

Глава 2

Этот зал большой и светлый! Окна, окна, без конца. Солнце так и заливает огромную белую комнату. Паркетный пол гладок, как зеркало. В переднем углу образ Спасителя, благословляющего детей. Перед ним стол, покрытый зеленым сукном, стулья вокруг, а по всему залу расставлены ученические столики и скамейки.

За зеленым столом Счастливчику хорошо видны мужчины в синих сюртуках с блестящими пуговицами. У одного из них на груди что-то вроде звезды, у других ордена или знаки — Кира не может разобрать хорошенько. В конце стола сидит пожилой священник в лиловой рясе. Золотой крест на цепочке горит на солнце. Лицо у священника худощавое, строгое, с узкой седенькой бородкой.

Мальчиков, вошедших в зал, тотчас же рассадили по скамейкам. На столах перед ними заранее положены чистые листы бумаги для диктовки и вставочки с перьями. Чернильницы неподвижные, вделаны в столы.

Владимир Александрович Аристов подвел Счастливчика к первой скамейке, стоявшей по соседству с зеленым столом.

— Какой красивый ребенок! — сказал господин в синем сюртуке со звездой на груди.

Сказал он это очень тихо, но Кира услышал.

— Поклонись ему, мой мальчик. Это директор гимназии, — шепнул учитель математики Кире.

Кира встал с места, шаркнул ножкой и склонил голову. Кудри упали ему на лицо.

От стола отошел маленький кругленький человечек в очках.

— Пишите, дети. Я буду вам диктовать, — проговорил он громко каждое слово и стал еще громче нанизывать фразу за фразой. — Летом хорошо в деревне. Все зелено и сочно в лесу. Поют веселые маленькие птички, журчат ручьи, мелькают пестрые мотыльки.

Учитель диктовал, мальчики писали. Счастливчик хорошо умел писать диктовки. Мик-Мик за последний год приучал его к этому.

"Только бы не провраться с буквой "е", — мысленно подбадривал себя Кира, — а диктовка сама по себе легонькая, пустяки!"

Около Киры сидел худенький мальчик с синими, ласковыми глазами. Писал он старательно, высунув язык. Заметив, что Кира на него смотрит, мальчик спрятал язык, потом покосился на Киру и кивнул ему:

— Меня зовут Алей Голубиным, — сказал он. — А тебя?

Счастливчик не успел ответить. Маленький человек в вицмундире кончил диктовать и отбирал листки с написанным.

Начались устные экзамены. Мальчиков вызывали к столу, спрашивали их по русской грамматике, арифметике и Закону Божию. Заставляли читать по какой-то толстой книге и рассказывать прочитанное своими словами.

Кирин сосед был вызван одним из первых. Он обдернул курточку и, красный от смущения, подошел к столу. Там уже отвечал стриженый, краснощекий толстяк, назвавший там, в приемной, Счастливчика «куклой». Краснощекий отвечал отчетливо, громко, смело поглядывая на всех серыми, смеющимися глазами.

— Хорошо, очень хорошо! — одобряли его директор, инспектор, батюшка и учителя.

Потом краснощекий прочел басню "Зеркало и обезьяна", прочел с такими ужимками, что все за столом рассмеялись.

И мальчики смеялись тоже. Уж очень забавным казался краснощекий.

— Раев! — услышал, наконец, Счастливчик свою фамилию, и затем еще две другие, и три названные мальчика очутились перед зеленым столом.

— Твое имя? — обратился директор к Кире.

— Счастливчик.

За зеленым столом рассмеялись решительно все. Учитель математики подхватил Киру и усадил его к себе на колени.

— Ну-с, маленький Счастливчик, скажи-ка, сколько будет шестью семь?

— Сорок два! — подумав секунду, отвечал Кира, тряхнув головою по привычке.

— А восемью девять?

— А пятью восемь?

— У одного мужика было шесть десятков яблок, у другого на тридцать пять штук меньше; сколько было у обоих?

Счастливчик решил, сколько было у обоих, и поделился своим решением с учителем. Тот назвал его молодцом, погладил по голове и отправил экзаменоваться к батюшке. Священник взглянул сначала строго через очки на нарядного мальчика, но, встретив ясный, открытый взгляд больших, серьезных глаз, сразу смягчился.

— Что ты знаешь о сотворении мира, малыш? — спросил он Киру.

Счастливчик знал о сотворении мира очень многое, знал все то, чему так добросовестно выучил его Мик-Мик. Поэтому он рассказал подробно и толково о том, как создал Господь Бог мир. И молитву Господню "Отче наш" сумел прекрасно перевести Счастливчик со славянского на русский язык.

— Ступай, мальчик, прекрасно! — ободрил его батюшка и что-то отметил пером на листе бумаги, лежавшем перед ним.

Счастливчик очутился перед кругленьким, маленьким человеком, тем самым, который диктовал.

Тот дал Счастливчику большую, толстую книгу.

Счастливчик положил ее на стол, сам сел на свободный стул, на котором недавно сидел инспектор и, как ни в чем не бывало, начал чтение: "Жил старик со старухой у самого синего моря…"

Сидеть экзаменующимся за столом не полагается, отвечать надо стоя, но… никто не решается остановить мальчика, который, очевидно, чувствует себя как дома.

Но вот сказка прочтена и рассказана. Рассказана очень хорошо, потому что маленький, толстенький учитель улыбается и одобрительно покачивает головою. Улыбается не один он, улыбается директор, подошедший инспектор, батюшка, другие учителя. Потом «толстенький» забрасывает Счастливчика целым градом вопросов:

— Что такое имя существительное? Прилагательное? Глагол? Наречие?

Счастливчик все это знает и отвечает прекрасно. Вот только наречие… Что это такое? Для него, Счастливчика, это совсем, совсем чужое, незнакомое слово. О наречии он еще ничего не слыхал.

— Мик-Мик мне о наречии ничего не говорил, и я не знаю, что это такое! — откровенно признается учителю Счастливчик.

За зеленым столом смеются.

Счастливчик обводит присутствующих удивленным взглядом. Разве он сказал что-нибудь забавное, что все они так смеются?

— Да сколько же лет этому карапузику? — обращается директор к инспектору, присевшему с ним рядом, так как его прежнее место занял Кира.

Счастливчик заявляет, что ему весной стукнуло девять. И опять все смеются по-доброму.

Потом учитель математики снова берет его за руку и ведет в приемную.

— Вот вам ваше сокровище! — говорит он, сдавая Счастливчика ожидавшим его с большим нетерпением бабушке и Мирскому. — Поздравляю вас, сударыня. Мальчуган выдержал экзамены на славу. Одним из первых. Одно только: наречие не знал, да и то чистосердечно сознался, что Мик-Мик его не учил этому.

— Совершенно верно, не учил, — сказал Мирский, — я думал — не надо, так как это не значилось в программе. — А в диктовке сколько ошибок, Кира?

— Ни одной, насколько я помню! — отвечал за мальчика учитель.

— Ой, да какой же вы молодчинище! Не осрамил! Спасибо! — обрадовался Мик-Мик. — Дайте мне пожать вашу благородную лапку.

Счастливчик дал пожать свою руку Мик-Мику, который потряс ее довольно основательно.

— 21-го молебен, а 22-го классы начинаются, — подойдя к бабушке, сказал инспектор. — Ваш внук принят, сударыня, в первый класс. Можете заказывать ему форму. Экзамены он сдал прекрасно!

И лицо инспектора приняло доброе выражение.

О, какою дивною музыкою прозвучали эти слова для Счастливчика!

Ему можно шить форму! Он — гимназист! Счастливчик точно сквозь сон помнит, как поздравил его с поступлением в «емназию» кучер Андрон, как сели бабушка с Мик-Миком в коляску, как он, не чуя себя от радостного возбуждения, поместился между ними, как прямо с места взял Разгуляй, как они помчались по петербургским улицам.

Вот и милый бабушкин особняк, тенистый сад, крыльцо, улыбающийся Франц, сияющие лица няни, monsieur Диро, Ляли, Симочки.