Наталья Городецкая - Не надо бояться Страница 3

Ему казалось, что еще чуть-чуть — и он взлетит до самой крыши. А безумные вращения не выдержал бы и летчик космонавт, проходящий предполетную подготовку.

По крайней мере так уверяли соседские мальчишки, тренирующиеся вместе с Алешей.

Алеше нравилось помогать готовить.

Особенно если прабабушка варила обед в русской печке, а не на газовой плите.

Он научился вытаскивать ухватом горшок с рассыпчатой гречневой кашей.

У каши был совсем другой вкус, чем дома. Алеша заливал ее парным молоком и ел деревянной ложкой с обгрызенным бочком, причмокивая от удовольствия.

Мама с бабушкой только головами качали. А прабабушка Анна нахваливала Алешу, повторяя: «Одно удовольствие на мужичка глядеть! Так вкусно наворачивает! Работничек!»

Дедушка и папа — любители русской бани. Они и в городе по выходным ходили париться.

Иногда брали с собой Алешу.

В деревне они почти каждый вечер топили прабабушкину баню. Дедушка резал с Алешей березовые веники, запаривал их в кипятке — чтобы были гибкими.

Заварив мяту, папа вместе с Алешей брызгали мятную воду на раскаленную печку: это называлось «поддать парку». Парилка тут же заволакивалась паром, вкусно пахнущим мятой.

Алеша тоненько повизгивал: «Ай! Ай! Горячо!»

«Хор-р-рошо! — басил дедушка, смахивая ладонью крупные капли пота. — Ложитесь, мужики, на полати. Я вас веничком охаживать буду!»

Папа с Алешей устраивались на широкой лавке-полатях. Дедушка шлепал их по плечам, по спинам березовым веником, постепенно спускаясь все ниже и ниже.

Зеленые листики так и летели в разные стороны.

Поздними вечерами прабабушка учила Алешину маму плести кружева.

Алеша сидел рядом на маленьком стульчике и следил за мамиными пальцами.

Его удивляло, что мамины тонкие длинные пальцы никак не могли угнаться за узловатыми бабушкиными с навечно въевшейся в них землей.

И хотя дни Алеши были заполнены до отказа, он не забывал навещать могилу Полкана. Иногда он приносил другу букетик цветов, иногда — конфету или печенье.

Прабабушка говорила, что угощение склюют птицы и помянут Полкана.

Мальчик подолгу стоял, глядя на посаженный кустик шиповника. Он вспоминал Полкана и мысленно разговаривал с ним.

Иногда Алеша озирался по сторонам. Ему начинало казаться, что душа Полкана где-то рядом. Она видит Алешу, слышит его слова и радуется, что его не забыли.

Иногда к могилке приходил Черныш. Он обнюхивал холмик, потом садился рядом и принимался тихонько поскуливать и повизгивать.

«Наверное, он разговаривает с ушедшим другом», — думал Алеша.

Слушать подвывания щенка было нестерпимо. И Алеша старался поскорее уйти.

Все хорошее кончается. Наступил день отъезда.

В последний раз Алеша оббежал любимые уголки. Попрощался с товарищами. Положил букет одуванчиков и пряник на могилу Полкана. В последний раз обнялся с прабабушкой, вдохнул любимый аромат молока и хлеба.

— Мама твоя обещала в июле взять отпуск и приехать с тобой на месяц, — заговорщицки шепнула старушка, поглаживая Алешу по голове. — Приедешь? Не обманешь?

— Не обману, — глотая слезы, обещал Алеша.

В городе Алеша снова пошел в детский сад. Ему было что порассказать друзьям.

Ребята охали и ахали, когда Алеша описывал свои полеты на «тарзанке».

А вредный Димка, с которым Алеша давно соперничал в силе и ловкости, надулся от зависти и проворчал:

— Подумаешь, какой космонавт! Меня папа обещал покатать на американских горках. Там знаешь, сколько мертвых петель? Целых восемь!

Но ребята только рукой махнули. Они знали, что перед американскими горками укреплена специальная линейка, к которой подводит вредная служительница. И если твой рост ниже красной черточки, она ни за что не позволит прокатиться.

Воспитательница Светлана Ивановна попросила Алешу рассказать ребятам о деревенской жизни. О корове Пеструхе, о курах и поросенке.

Оказалось, что никто из ребят не кормил кур и поросенка, не доил корову. Никто не пек настоящий хлеб. Не готовил в печке. Не парился в настоящей русской бане.

Дети слушали, затаив дыхание. Даже Димка сидел тихо-тихо. А в конце Алеша рассказал про смерть Полкана.

Девчонки завздыхали, засопели. А маленькая Маришка даже всплакнула. Оказалось, что у нее недавно умер хомячок Хомка.

Светлана Ивановна успокоила Маришку. И они еще долго говорили о том, что надо помнить умерших и молиться за них. Потому что пока в нас жива память, они рядом с нами.

В июне бабушка с дедушкой взяли отпуск и поехали с Алешей к морю.

Алеша еще никогда не видел моря. Оно оказалось огромным. Было непонятно, где кончается вода и где начинается небо. И днем и ночью море деловито шумело. Волны набегали на берег и, пытаясь задержаться, цеплялись за мелкие разноцветные камушки.

Но камушки — слабая опора. И волны с шуршанием откатывались назад, унося с собой добычу — верхний слой гальки.

Иногда волны прихватывали беспечно оставленные купальщиками тапочки. Иногда забытую малышом формочку или лопатку.

Целых две недели Алеша купался и загорал.

Сначала он плавал с нарукавниками. Но дедушка сказал, что нарукавники хороши для малышей и девочек. А настоящие мужчины должны уметь плавать.

Вскоре Алеша переплывал бассейн. А перед отъездом они втроем доплыли до самых буйков.

Алеша был счастлив. Ему очень нравилась жизнь у моря. Но перед сном он часто вспоминал прабабушку Анну, соседских мальчишек, корову Пеструху, визгливого поросенка и холмик, рядом с которым рос куст шиповника.

— Алешенька, сынок, как ты вытянулся! А загорел! Настоящий негритенок! — Мама склонилась над Алешей.

И Алеша, забыв про то, что он настоящий мужчина, а не кисейная барышня, с визгом повис у мамы на шее.

Пока мужчины укладывали чемоданы и пакеты в багажник, мама с бабушкой о чем-то шушукались, искоса поглядывая на Алешу.

Алеша почувствовал смутную тревогу. Подойдя к маме, он запрокинул голову и пытливо заглянул ей в глаза.

— Что-то случилось, мамочка?

Мама и бабушка переглянулись. Мама села на корточки, так что ее лицо оказалось на одном уровне с Алешиным.

— Прабабушка Анна заболела.

— Простудилась? Ты ей велела брызгать в горло «Йоксом» и пить молоко с медом?

— Нет, Алеша. Она не простудилась.

Алеша наморщил лоб.

— У нее прыгнуло давление? — повторил он слова, которые часто слышал от бабушки. — Его надо сбить.

Мама улыбнулась.

— Дело не только в давлении. Прабабушка Анна стала совсем старенькая. Она сильно ослабла. У нее ноги не ходят. Руки не слушаются.

Алеша нахмурился. Он помнил, как совсем недавно прабабушка Анна управлялась с хозяйством, шустро семеня по двору. И вдруг «ослабла», «ноги не ходят». Непонятно!

— А кто же за ней ухаживает? Кто накормит Пеструху, и курочек, и поросенка? А Черныш? Он же будет скулить у крыльца…

— Мы с папой перевезли прабабушку Анну в город. Мы отдали ей твою новую большую кровать. А ты будешь спать на диванчике в гостиной. Соседи пообещали помочь с хозяйством. Правда, Пеструха бунтует, никому не желает отдавать молоко. Соседка даже бабушкину юбку с кофтой надевала, платком ее подвязывалась, чтобы корову обмануть. Но Пеструха хитрая. Подоить себя разрешает, а потом, в последний момент, как стукнет ногой по ведру! Ведро — набок, молоко разливается.

Хотя Алешу огорчило известие о прабабушкиной болезни, он не смог не рассмеяться. Вот так Пеструха!

Прабабушка Анна лежала на новой Алешиной кровати, купленной на вырост. Она была такой большой, а прабабушка такой маленькой! Ее почти не было видно под огромным пуховым одеялом.

— Мама, зачем пуховое одеяло? — удивился Алеша. — Сейчас ведь жарко.

— Бабушка стала слабенькой. Ей все время холодно.

— Кровь не греет? — вспомнил Алеша чьи-то слова. — А какая она стала худенькая! Ей надо больше кушать.

Алеша присел на краешек кровати. Прабабушка вытащила из-под одеяла руку. Алеша положил ладошку на прабабушкину ладонь. Она была очень холодная.

— Здравствуй, Алешенька, — слабо улыбнулась старушка. — Дождалась я тебя, солнышко мое.

— Бабуля, — целуя прабабушку в запавшую щеку, проговорил мальчик, — почему ты не слушаешься маму? Почему ничего не ешь? Когда болел гриппом, у меня, знаешь, какая высокая температура была?! На еду противно было даже смотреть! Но я слушался маму и пил бульон, и курочку ел с картофельным пюре. И я очень быстро поправился. Вот я теперь тебя сам буду кормить. Ты наберешься сил, мама возьмет отпуск, и мы поедем в деревню.