Алексей Алферов - Беглецы Страница 3

Очкастый взял листок бумажки и что-то написал.

— А пока вот вам записка, — сказал он. — Когда надоест шляться без дела по городу, покажите ее первому встречному милиционеру. Теперь можете итти, — сказал он, снова сгибаясь у лампы.

Колька и Петька спустились во двор, вышли за железные ворота кино и медленно побрели по улице. Становилось темно. Над городом вставала черно-синяя, лохматая туча. От нее несло холодом.

Устав бродить, мальчики забрались в темный подъезд и, прижавшись к дверям, смотрели на улицу. По мостовой, на секунду блеснув фонарями, с ревом проносились автомобили.

— Давай прочтем, что нам написал очкастый, — сказал Колька.

Мальчики подошли к фонарю и развернули записку. Колька долго смотрел на нее и беззвучно шевелил губами.

— Ишь накрутил как, и не разберешь! — наконец сказал он.

— Покажем ее кому-нибудь, — предложил Петька.

Они перешли через улицу к большому дому. У ворот стоял дворник.

Колька подал ему записку.

Дворник бережно взял бумажку обеими руками, сдвинул на затылок шапку и стал читать:

— «Подателей сего», — прочел он, — это значит вас, — «отвести в детдом».

— Это не мне, — зевая, сказал он. — Вы, ребята, дойдите до постового, ему отдайте, он вас и отведет.

— К мильтону не пойдем, — сказал Петька, — он сразу нас заберет.

Было поздно. Огни магазинов потухали одни за другими. Железные шторы витрин были спущены до самой земли. Весь город словно замкнулся на ключ, и нигде не было места для Кольки и Петьки.

Они шли долго — пока не заныли ноги.

Длинная, кривая улица вдруг резко свернула в сторону и вывела их на широкую площадь.

— Гляди, да это вокзал, — сказал Петька. — Помнишь, вон по той улице мы от мильтона бежали? А вон и мильтон тот самый стоит.

Посреди площади, в длинной шинели, с толстой, красной дубинкой в руке, стоял милиционер.

— Нет, — сказал Колька, — это другой: тот был с бородой, а этот бритый.

— Мы на вокзале переночуем, больше уж нам итти некуда, — сказал Петька.

Колька и Петька перешли через площадь, поднялись по лестнице и вошли в подъезд вокзала.

— Куда? А ну, вали отсюда, шпана чортова! — закричал на Кольку и Петьку толстый дядька в шапке с золотым околышем.

Кольку и Петьку словно сдуло ветром. Прыгая через четыре ступеньки, они скатились с лестницы и остановились, едва переводя дух, только на другой стороне площади.

— Где ж мы спать будем? — спросил Петька. — На вокзал нас этот чорт не пустит. Еще шпаной обозвал.

— А кто ж мы? — сказал Колька. — Шпана беспризорная и есть.

Петька молчал.

— Эх! — сказал Колька. — Давай лучше сделаем, как велел очкастый. Пойдем.

— Куда?

— Да уж я знаю, — сказал Колька и достал из кармана сложенный вдвое листок.

Схватив Петьку за руку, он вытащил его на середину площади и подвел к милиционеру.

— Дяденька, а дяденька! — сказал Колька, дотрагиваясь до рукава милиционера. — Сведи ты нас по этой записке.