Джинн Бёрдселл - Пендервики на улице Гардем Страница 30

Зазвонил телефон, Ианта вышла с ним в гостиную, а Джейн от нечего делать принялась оглядывать кухню. Оказалось, у Ианты на кухне всё совсем по-другому, не как у Пендервиков. Ну разве что уютно и тепло так же, как у Пендервиков. Зато беспорядок… восхитительный, подумала Джейн. И готовят тут, кажется, не часто. На столе ноутбук, весь в наклейках-уточках, шкафчик для специй заставлен игрушечными машинками. Она поискала глазами поваренную книгу, но не нашла. Вот такой должна быть кухня мыслителя! Джейн пообещала себе, что она тоже, когда вырастет, не будет утруждать себя готовкой.

Джейн с детства говорили, что подслушивать чужие телефонные разговоры некрасиво, поэтому, когда голос Ианты из соседней комнаты зазвучал громче, она очень старалась не слушать. И Бетти с Беном тоже старались не слушать, они даже зажали уши руками, чтобы не слушать. Правда, вряд ли их так уж волновало, красиво подслушивать или некрасиво, — скорее всего, им просто не нравилось, как Ианта говорила. А говорила она очень, очень сердито.

— Ну, знаете, Норман, это уже ни в какие рамки не лезет! Если эти звонки не прекратятся, я буду вынуждена принять меры. Всё, разговор окончен!.. Ах ты… Он же ещё бросает трубку!

Кажется, телефон в гостиной полетел на пол, и тут же на пороге кухни появилась Ианта. Её глаза горели, а рыжие кудри — Джейн могла поклясться! — закрутились вдвое круче прежнего. Наэлектризовались, что ли, от её сердитого голоса?

Бен отнял руки от ушей.

— Утя, — сказал он.

— Да, мой маленький. Иди ко мне. — Она подняла его на руки. — Джейн, извини, что тебе пришлось выслушивать… Этот Норман — он просто полоумный! Когда-то мы с ним работали вместе, а потом ему, неведомо с чего, примерещилось, что я похитила плоды его научных изысканий. Сколько раз я ему объясняла: его изыскания просто смехотворны, никому и в голову не придёт их похищать… Ну вот, опять я завелась, прости.

— Ничего, я привыкла, у нас Скай ещё и не так умеет заводиться.

— Джейн, спасибо тебе, — сказала Ианта. — Давайте-ка мы теперь займёмся чем-нибудь приятным, чтобы поскорее выкинуть эту историю из головы. Бетти, ну что, продолжим наш эксперимент?

Целью эксперимента, как выяснилось, было убедить Азимова в том, что не все собаки зловредные существа: в частности, собака Пёс — существо вполне дружелюбное. Ианта и Бетти работали в этом направлении уже несколько недель. На холодильнике даже висела таблица, в которую они ежедневно вносили новые данные. Они действовали постепенно и методично. Сначала они на две минуты впустили Пса в прихожую — Азимов провёл это время за закрытой дверью, в туалете наверху. На следующий день Пёс пять минут сидел в гостиной, а Азимов снова в туалете наверху, но уже с открытой дверью — и так далее. Пока что никто никого не съел и никто ни с кем не передрался, и как раз на сегодня у Бетти с Иантой был запланирован серьёзный шаг — они собирались свести Азимова и Пса на одном этаже в следующем порядке: Пёс в гостиной, Азимов в кухне, все двери нараспашку.

После долгих уговоров, прерываемых смешками и кошачьими мявами, Ианта и Бетти стащили Азимова с его любимой кучи полотенец, отнесли вниз и усадили на кухонный стол. Дальше Ианта с Беном остались его сторожить, а Джейн и Бетти высунулись на крыльцо и позвали Пса в дом, пригрозив: вздумаешь пикнуть — пеняй на себя. Пёс бодро вбежал в прихожую, и хотя он прекрасно знал, где находится Азимов — чёрный нос безошибочно потянулся в сторону кухни, — он всё же послушно сел на пол и сидел не шелохнувшись целых пять минут.

— Время! — крикнула наконец из кухни Ианта.

Джейн и Бетти вытолкали Пса за дверь, и все ликовали и поздравляли друг друга с очередной победой.

Только сейчас Джейн сообразила, что она уже давно ушла из дому. Папа, наверно, беспокоится, куда это она подевалась.

— Ой, нам с Бетти пора идти!

— Да, конечно. Но если ты ещё несчастная…

— Не-а! — Джейн шагнула к Ианте и обняла её на прощание, даже не успев подумать, правильно это или нет.

Прихватив с собой Бетти и Пса, Джейн в самом радостном настроении отправилась домой. А дома её ждала ещё одна радость: на крыльце лежал большой бумажный пакет с надписью «Для Джейн», а на пакете — потёртый футбольный шлем.

— Бетти, ура! На Хэллоуине я буду футболистом. Гениально! Умопомрачительно!

— А динозавр уморачительней всё равно, — сказала Бетти. Она всегда наряжалась на Хэллоуин в костюм динозавра, каждый год нового.

— Вообще-то конечно, — согласилась Джейн. — Но этот футболист будет такой самый-самый, что его никакой динозавр не обскачет. Вот увидишь!

Глава пятнадцатая

Бетти едет на задание

К концу недели Розалинда наконец выбрала сонет, который она решила рассказывать перед всем классом. Поэтому воскресное утро она проводила в своей комнате — валялась на кровати и бубнила:

Не подглядишь во мне ты, Время, измененья!Громада праха, вновь взнесенная тобой,Не будет для меня предметом удивленья:Все это уж не раз вставало предо мной[36].

Очень хорошо. Как раз то, что надо. Никто ни слова не поймёт, и уж тем более никто не заподозрит, что это про любовь. Тут, правда, другая трудность. Учительница хочет, чтобы все рассказывали свои стихотворения не как попало, а с выражением. И вот, если Розалинда сама понятия не имеет, о чём в этом стихотворении говорится, то как его лучше рассказывать — торжественно? Или задумчиво, будто она решила поделиться с одноклассниками великой мудростью? И как, интересно, она при этом будет выглядеть? Глупо, вот как.

Может, нараспев?

— «Не подгляди-и-ишь во мне ты, вре-е-емя, измене-е-енья!» — начала она, но умолкла. Да, что-то не очень этот распев помогает.

Придётся советоваться с Анной. Анне хорошо, она выбрала себе «Бармаглота» Льюиса Кэрролла — а там и правда смысла никакого, хоть так его рассказывай, хоть этак[37]. И сразу ясно, что не про любовь. Счастливица Анна.

Розалинда захлопнула томик Шекспира и встала. Да, лучше она пойдёт к Анне и почитает ей с выражением. Она же тут никому срочно не нужна? За Бетти папа присмотрит, он дома. Скай ещё не вернулась из Бостона. А Джейн, когда Розалинда её видела последний раз, гоняла мяч во дворе. Да, как раз самое удобное время, чтобы сходить к Анне. Надо только папе сказать.

Папу она нашла на кухне, он говорил по телефону. Джейн тоже оказалась тут — выполняла приседания.

«Тётя Клер», — беззвучно шепнула она и сделала Розалинде страшные глаза.

Но и без её шёпота и без страшных глаз Розалинда уже всё поняла.

— Нет, не нужно беспокоиться о следующем свидании, — говорил мистер Пендервик. — Да, встречаюсь с Марианной… Как раз сегодня… Да, это будет второе свидание… Да, замечательно, совершенно верно… И, кстати, я только что вспомнил: мы с ней договорились вместе пообедать, а время уже почти обеденное, так что извини, мне пора!

Мистер Пендервик торопливо повесил трубку (телефон жалобно звякнул) и обернулся.

— Дочери, послушайтесь отцовского совета: не заводите себе младших сестёр!

— Нам уже поздно, пап. — Джейн продолжала делать приседания.

— Да, пожалуй… Nemo mortalium omnibus horis sapit. А уж меня это в первую очередь касается. Не расстраивайся, Рози, сейчас переведу. Я сказал: никто из смертных не бывает всякий час благоразумен.

— Я не расстраиваюсь. — Хотя, по правде говоря, расстроилась она так, что даже руки задрожали. За всю субботу и полвоскресенья никто ни разу не вспоминал ни про какие свидания. Розалинда уже начала надеяться, что Марианна куда-нибудь испарилась и больше никогда не появится. Она даже начала серьёзно обдумывать кандидатуру Валарии, бывшей Марии Магдалины: например, папа мог бы пригласить Валарию на праздничный вечер, посвящённый открытию нового корпуса университета, — это недели через две-три. И вот, откуда ни возьмись, опять эта загадочная Марианна.

— Пап, — спросила Джейн, — ты куда-то собираешься?

— Да-да, мы с Марианной договорились вместе пообедать, так что через… — он взглянул на часы, — через пятнадцать минут мне уже пора выходить. Розалинда, ты не могла бы на час-другой остаться на хозяйстве? Или это нарушит твои планы?

Нарушит, подумала Розалинда. Ещё как. И дело не в том, что она теперь не пойдёт к Анне — это ерунда, Шекспир подождёт. Но второе свидание — вот это не ерунда. От второго свидания один шаг до третьего, а от третьего до четвёртого, а там… не успеешь оглянуться — а мачеха уже хозяйничает в доме.

— Не волнуйся, мы справимся, — сказала она.

— Вот и прекрасно, вы же у меня умницы! Ну, пойду приводить себя в порядок.

Когда папа ушёл, Розалинда опустилась на стул.