Нина Раковская - Мальчик из Ленинграда Страница 31

— А знаешь, моя мама у партизан была…

Кеша Царёв пошёл узнавать, куда сдавать овощи.

Мы с Зорькой постояли во дворе.

— Наверное, ты первый уедешь в Ленинград? — спросила она. — Тогда к моему папе зайди. Не забудешь?.. Да, Юлька, я и забыла тебе рассказать… Садыков уходит в армию! На фронт.

Я онемел от неожиданности.

— Да ему ещё нет семнадцати лет!

— Сейчас исполнилось. Он добровольцем идёт. Написал пятнадцать заявлений в военкомат. Ему всё отказывали. Говорили — молод. Теперь разрешили.

— А мы ничего не знали!

Но в ворота входил сам Садыков с большим букетом белых цветов. На зелёных ветках висели, как пушистые мячики, круглые белые бульденежи. Я не выдержал и побежал к Садковый:

— Садыков! Мама ко мне приехала…

Садыков потрепал меня по плечу.

— С радостным событием поздравляю! — сказал он. — У нас с тобой маленькое недоразумение вышло… Но, по узбекской пословице, доброму человеку злого не вспоминают. Что твоя мама приехала, нам известно. Осип Петрович у неё уже был. А теперь со мной ей этот букет посылает.

К букету была пришпилена записка:

«Нонне Сергеевне Семёновой от детдома».

— Сегодня поздно, да и мама твоя устала. Передам ей букет, а завтра лично явлюсь. Познакомиться хочу.

— Садыков! — сказал я. — Ты на фронт от нас уходишь?

— А что тут особенного? — ответил Садыков. — Просто моё желание учли. Завтра прощание устроим в детдоме.

Он, как всегда, торопился. Я смотрел, как Садыков быстрыми шагами шёл по двору, к дверям госпиталя.

Хоть и прежде я любил Садыкова, а теперь понял, что плохо знал его. Я понял, почему Осип Петрович так считался с ним. Никто в детдоме не подозревал, что он задумал. Осип Петрович — тот, верно, знал. Такая у Садыкова была выдержка.

Я вышел из ворот госпиталя. В городском парке играла музыка, на деревьях висели гирлянды разноцветных фонариков. Сегодня в Коканде праздник, как в тот день, когда я впервые пришёл в детдом? Или просто суббота и в парке будет концерт? А мне казалось — всё это потому, что мама моя приехала. Сегодня я всех счастливее! Но пусть и Зорька найдёт папу, а Партизан — родных. Пусть Гоша отыщет своих.

Вспомнил я Галю. И пожелал ей удачи. Я ещё не знал, что никогда не увижу Галю. Фашистский бомбардировщик разбил в щепки вагон, в котором она ехала на фронт…

Я думал о том, что кончится война и мы соберёмся все вместе. Вспомним, что случилось с нами в эти годы. Этого я никогда не забуду. Всегда буду дружить с Партизаном и Иргашой, не забуду Зорьку. Может быть, Осип Петрович и Садыков приедут к нам в Ленинград. Но я не забуду и Ивана Семёновича из Поволжья, дядю в пушистом пальто из Горького, картавого, который обобрал меня… Только уж, конечно, хорошим словом ни я, ни мои друзья мы их не помянем!

Но скоро ли кончится война?

Я вспомнил про Садыкова. Завтра он уйдёт в армию.

И подумал опять: «Пусть поскорее кончится война. А потом уже всегда будет везде мир!»