Эдит Несбит - Искатели сокровищ Страница 33

Должно быть, и у папы дела пошли лучше, похоже, дядин друг вложил деньги в его бизнес, и это было все равно что еда для голодного. Все мы получили новые костюмы, а девочкам сшили зеленые платья из индийского шелка, и 26-го декабря мы поехали к дяде в двух кэбах — в одном папа с девочками, в другом мы.

Нам было очень любопытно узнать, где живет наш индийский дядюшка, потому что он не рассказывал нам об этом. Когда кэб поднимался на гору (мы ехали в сторону парка) мы думали, что дядя, быть может, живет в одном из тех маленьких домишек в Гринвиче, но кэб проехал парк насквозь и въехал в большие ворота и еще долго ехал сквозь заросли кустарника, белые от мороза, словно волшебный лес — ведь уже наступило Рождество. Наконец, мы подъехали к одному их тех замечательных, огромных, уродливых с виду домов со множеством окон, которые бывают так удобны внутри, и на крыльце нас поджидал индийский дядюшка, очень роскошный, в теплой синей куртке и желтом кожаном пальто сверху, а на поясе у него была целая связка ключей.

— Может быть, он получил тут место дворецкого, — предположил Дикки. — Бедный старик — нелегко ему будет.

Ноэль сказал — похоже на то, ведь в этих больших домах полагается целая сотня дворецких.

Дядя спустился по ступенькам и сам распахнул дверцы кэба, хотя, по-моему, это не входит в обязанности дворецкого. Он повел нас в дом, в замечательный холл, где на полу лежали медвежьи и тигриные шкуры, а у стены стояли большие часы, (днем на них было солнце, а ночью луна, и каждый час выходил Старик Время с косой, и внизу была табличка «Флинт Эшфорд 1776»), а еще в шкафу за стеклом было чучело лисы, которая ест чучело утки, и повсюду оленьи рога и еще какая-то голова над дверью.

— Пойдем сперва в мой кабинет, — сказал дядя, — И пожелаем друг другу счастливого Рождества.

Тут мы поняли, что он вовсе не дворецкий, и это его собственный дом, потому что только у хозяина дома может быть свой кабинет.

Его кабинет был совсем не похож на папин. Книг здесь не было, зато были сабли, ружья, газеты и башмаки, и какие-то нераспакованные коробки, в которых, должно быть, были еще вещи из Индии.

Мы отдали ему наши подарки, и он страшно обрадовался. Потом он вручил нам подарки к Рождеству — вам, наверное, уже надоело слушать про подарки, так что я расскажу совсем коротко: это все были часы. Каждый из нас получил часы, на которых было выгравировано его имя, и все они были серебряные, только Г. О. получил медные, потому что, как сказал дядя, они подойдут к его башмакам — не знаю что он хотел этим сказать.

Потом дядя взглянул на папу, а папа взглянул на него и сказал:

— Расскажите им все сами, сэр.

И дядя откашлялся, встал в позу и начал речь. Он сказал:

— Леди и джентльмены, мы встретились в этот знаменательный день, чтобы обсудить важнейший предмет, занимавший в последние недели внимание достопочтенного члена, который сидит напротив меня, а так же и мое внимание.

Я крикнул: «Слушайте, слушайте!», и Алиса шепнула мне:

— Забыл, как вышло с морской свинкой?

Дядя продолжал:

— Я намереваюсь жить в этом доме, а поскольку он слишком велик для меня одного, ваш папа согласился переехать сюда вместе с вами и жить тут. Итак, если вы не возражаете, мы все будет жить здесь и, с Божьей помощью, это будет счастливый дом для всех нас. Что — хм?

Он шумно высморкался и принялся целовать нас всех по очереди. Поскольку было Рождество, я не стал возражать, хотя я, конечно, уже слишком взрослый, чтобы меня целовали. Потом он сказал:

— Большое вам спасибо за ваши подарки, но я получил другой подарок, который я ценю дороже всего на свете.

Я подумал, что это не очень вежливо с его стороны, но тут я увидел у него на цепочке для часов трехпенсовую монетку и понял, что этот подарок, который он дороже всего ценит и есть та монетка, которую мы ему когда-то отдали.

Он сказал:

— Ребятки, вы отдали мне эту монету, когда вы думали, что я — бедный индеец, и я сохраню ее навсегда. Я позвал несколько друзей, чтобы нам как следует повеселиться, хм, на новоселье. Что скажете?

Он пожал руку нашему папе, и оба они высморкались, а потом папа сказал:

— Ваш дядя самый добрый — самый благородный…

Но дядя перебил его сказал:

— Ну-ну, Дик, без глупостей!

А Г. О. спросил:

— Так вы вовсе не бедный? — словно его это очень огорчало.

Дядя ответил:

— Спасибо, на мои нужды мне хватает, а бизнес вашего папы принесет ему достаточно денег, чтобы позаботиться о вас, хм!

И мы все пошли вниз и внимательно осмотрели чучело лисы и даже попросили дядю снять стекло, чтобы осмотреть лису со всех сторон, а потом дядя повел нас показать нам дом, который и в самом деле оказался очень удобным — удобнее я еще в жизни не видел. В комнате, в которой будет жить папа, висел очень красивый портрет нашей мамы. Наш дядя, наверное, очень богат. Такой конец книги похож на то, чем кончаются книги Диккенса, но по-моему, от этого только лучше, что все как в книге, и дядя наш по-настоящему хороший человек, раз он все так здорово устроил.

Сами подумайте, как было глупо, если б дядя сказал нам, когда мы предлагали ему наш шиллинг, три пенса и фартинг: «Да нужны мне ваши шиллинги и пенсы. Я и так очень богат». А он отложил рассказ о своем богатстве до самого Рождества, а потом все разом и выложил. И вообще, не моя вина, что это похоже на Диккенса — так было, и все тут. В конце концов, в жизни многое бывает точь-в-точь как в книжках.

После того как мы осмотрели дом, мы пошли в гостиную, а там нас уже ждала мисс Лесли, которая дала нам по шиллингу и пожелала счастливой охоты, и лорд Тоттенхэм, и дядя Альберта, который живет по соседству, и сам Альберт, и его мама (не сказать, чтобы я очень ее любил), и наш милый взломщик (в новом костюме), и двое его детей. Дядя сказал, что он хотел созвать всех тех людей, которые были к нам добры, и Ноэль спросил:

— А где же тот благородный издатель, которому я посвятил стихи?

Дядя сказал, что он постеснялся позвать в гости совсем незнакомого человека, но с лордом Тоттенхэмом он дружит издавна, а тот познакомил дядю с миссис Лесли, и потому он имел честь и радость позвать ее на новоселье. И он поклонился ей, словно дед Мороз с рождественской открытки.

Алиса спросила:

— А где же мистер Розенбаум? Он тоже был добр к нам, ему было бы приятно придти.

Все засмеялись, и дядя сказал:

— Твой папа вернул ему соверен, который он вам одолжил. Боюсь, он бы не пережил двух приятных неожиданностей сразу.

Я сказал, что еще был мясник — я имел в виду, что он тоже был добр к нам, но взрослые опять засмеялись, и папа сказал, на домашний обед деловых знакомых приглашать не следует.

Наступило время обеда, и мы вспомнили, что дядя обещал нам холодную баранину и рисовый пудинг. На самом-то деле он приготовил для нас чудесный обед, а какое сладкое! Нас посадили в соседней гостиной, чтобы мы не скучали вместе со взрослыми, и все приносили нам на отдельных тарелках, а дети нашего взломщика остались сидеть со своим папой: они были очень тихие и напуганные, все молчали и только поглядывали вокруг блестящими глазами. Г. О. сказал, они точь-в-точь как ручные мыши, но потом мы получше с ними познакомились и увидели, что они не так уж похожи на мышей, как сперва казалось. О них тоже можно много чего порассказать, но об этом я лучше напишу в другой книжке, а то в этой уже нет места. Весь остаток дня мы играли в таинственный остров и пили имбирное вино за здоровье нашего дяди. Г. О. опрокинул свой стакан прямо на новое платье Алисы (из зеленого шелка), но она даже не отругала его. Братьям не полагается любить одну сестру больше остальных, и даже если бы у Освальда и была любимая сестра, он скорее дал бы разорвать себя диким лошадям, чем выдал бы ее имя.

Так что теперь мы будем жить в большом доме возле парка, и все будет очень здорово.

Миссис Лесли часто заходит повидать нас, и наш друг взломщик, и дядя Альберта, который жил по соседству. Наш индийский дядя привечает его, потому что дядя Альберта тоже был в Индии и тоже там сильно загорел, но самого Альберта наш дядя не любит и говорит, что он мямля. Я буду учиться в Регби, и Ноэль и Г. О тоже, а потом, наверное, в Бэллиоле, где в свое время учился наш папа. У Бэллиола целых два герба, как ни у какого другого колледжа в Оксфорде. Ноэль хочет быть поэтом, а Дикки будет помогать папе в бизнесе.

Наш дядя — старик что надо, и подумать только, мы могли бы никогда не познакомиться с ним, если бы не занялись поисками сокровища!

Ноэль написал об этом стихи:

Индиец вернулся из дальних странПрямо к нам.Мы сокровищ искали и дядю нашли:Самое Главное Сокровище Индийской и Нашей Земли!

По-моему, не слишком-то удачные стихи, но Алиса непременно хотела показать их дяде, и дяде они тоже понравились. Он поцеловал Алису и похлопал Ноэля по спине и сказал: