Софья Могилевская - Марка страны Гонделупы Страница 33

— Тогда как хочешь, — сказал Лева и, протягивая прозрачный пакетик с марками, прибавил: — Возьми обратно…

Петрик широко открыл глаза.

— Зачем? — прошептал он. — Разве ты…

— Бери, бери, — ехидно сказал Опанас, — раз дают — бери. А то обидится.

— А то обидится, — тихонько поддакнул Кирилка и насмешливо хихикнул.

Лева с ненавистью посмотрел на обоих. Ух, с каким удовольствием он бы их отдул!

Но пока он сделал вид, будто и не замечает их, и, снова обращаясь к Петрику, сказал:

— Если ты не хочешь…

Но Петрик не дал ему окончить фразу.

— Ну что, достали? — закричал он, с сияющим лицом бросаясь куда-то мимо Левы к двери. — «Эмма» или «ЗИС»?

— Грузовик! — весело ответил Кирилкин отец, входя в переднюю. — Пятитонный грузовик! Ох, какие вы шикарные! Чем это вы напомадились?

— «Велюром» для смягчения рук… «Эмма» или «ЗИС»? — скороговоркой выпалил Петрик.

— Грузовик!

— Я говорил, что будет грузовик! — заорал Опанас. — Я говорил…

И они все бросились к вешалке за своими шубами, шапками и калошами.

О Леве все забыли. Он стоял одиноко, далекий всей этой веселой хлопотливой суетне, протягивая прозрачный пакетик с марками.

И почему-то он не уходил. Что его держало в этом доме?

И когда мальчики один за другим высыпали на улицу и, толкаясь, побежали к нежно-фисташковому «ЗИСу», Лева все стоял и не уходил…

— Я говорил, что будет «ЗИС»! — кричал Опанас. — Я говорил…

— Ты говорил, что будет… — начал было Петрик, но в такую минуту ему ни капельки не хотелось спорить.

Ну не все ли равно — «ЗИС», «Эмма» или простой грузовик? Ведь не это главное. Главное, что они снова все втроем и теперь едут в театр смотреть «Снежную Королеву».

И это так чудесно! Чудеснее бывает ли на свете?

— Мальчики, — воскликнул Петрик, заглядывая им в глаза, — мальчики, давайте…

Они его поняли. Впервые после долгого перерыва все трое, взявшись за руки, загалдели во всю силу легких:

Жили три друга-товарища.        Пой песню, пой!Один был храбр и смел душой,Другой умен собой,А третий был их лучший друг.        Пой песню, пой!И трое ходили всегда втроем.        Пой песню, пой!

Так с этой песней и увез их нежно-фисташковый «ЗИС».

А Лева все стоял и не уходил. Он смотрел им вслед, пока мама не прикрыла входную дверь, поеживаясь от холода.

— Смешные, правда? — сказала мама, внимательно разглядывая Леву.

Но Лева ничего не ответил.

— Может, ты посидишь, посмотришь книжки, раз они уехали? — предложила она.

Лева отрицательно мотнул головой.

— Вот, возьмите, — сказал он, протягивая прозрачный пакетик, — я не успел отдать Петрику. — И неловко, бочком он вышел на улицу.

— Шведская серия, — проговорила мама, разглядывая марки сквозь прозрачную бумагу. — Нужно их положить к Петрику в ящик.

И, быстро постукивая каблучками, она подошла к столу Петрика, выдвинула ящик, положила марки и с силой снова задвинула его. И вдруг пестрый квадратик с голубым, желтым, зеленым и розовым вылетел из ящика и, закружившись, как бабочка, опустился на пол.

Это была марка страны Гонделупы.

И как могло случиться, чтобы эта пиратская марка, которую Петрик так старательно скрывал от посторонних глаз, очутилась вдруг на самом верху и вылетела из ящика? Видно, теперь он совсем перестал думать о ней.

Мама подняла и, прищурившись, долго разглядывала и эти розовые горы, и небо цвета синьки, и лакированную пальму с тяжелой темнозеленой кроной, и зловещую черную печать с замысловатыми кривыми каракулями…

И вдруг, чему-то рассмеявшись, скомкала пеструю бумажку и швырнула прямо в пылающую печь…

Марка страны Гонделупы вспыхнула, будто маленький оранжевый факел, и погасла. Совсем прозрачный лепесток пепла порхнул вверх, подхваченный длинным языком пламени…

Потом мама подошла к окошку и распахнула форточку. Легкий ветерок, нагретый солнцем, повеял ей в лицо.

— Уже прошел год, — тихо прошептала она, вдыхая свежесть воздуха. — Вот и весна!

…А в это время на сверкающей огнями сцене падали и кружились белые хлопья снега.