Александр Богаделин - Кикимора и другие. Сказки-притчи Страница 33

Понравилось Федору в лесу соседнем. Чистенько, прибрано кругом. Кузнечики с цикадами мелодию приятную выводят. Русалки напитки прохладные подают, а дамы все сплошь в одеяниях от Кикиморы прохаживаются. Да и за столом игральным повезло ему малость.

Только вот разговор с соловьятами не заладился. Не хотели те отступать от затеи своей, и даже пользу для чертей доказывать принялись.

Федор мудрым бесом был и правила верного придерживался. Ежели не знаешь, делать чего, то пережди малость. Авось само все разрешится.

Но вскоре колокольчики первые прозвенели. Жена водяного молодого вместе с детишками пришла. Плачет навзрыд, причитает. Муж, говорит, проигрался подчистую. Детишек теперь растить не на что. А на день следующий черту в драке так меж рогов двинули, что не мог тот день целый в себя прийти.

Долго Федор с Тихоном спорили, как к случаям этим отнестись. И порешили совет духовской собрать. Пусть, мол, сами думают, как дальше жить будут.

В час назначенный собрались все подле озера, что посреди леса Заповедного лежало. Федор с речью разъяснительной выступил. И о плохом без утайки, и о хорошем подробно рассказал. А под конец решение принять попросил. То ли подходы к лесу дремучему завалить, то ли всё как есть оставить, то ли еще придумать чего. И предупредил сразу. Решению совета подчинится обязательно, но жалоб никаких после этого и слышать не хочет.

Зашумели все сразу, загалдели. Друг дружку не слушают, каждый соседа перекричать норовит. Тут соловьята слово и попросили.

— Нельзя, — говорят, — супротив натуры духа идти. Карты игральные с незапамятных времен к нам пришли. И по слухам верным, боги сами их и придумали.[128]

Трудно было возразить против этого.

— Да и черти от правил строгих устали уже. Не будешь же неделю каждую по турниру устраивать. А тут, пока двое дерутся, другие, на них глядучи, покричат да копытами потопают. Под конец, глядишь, желание самим кулаками махать и пройдет.

Теперь уж черти зашумели одобрительно.

И получалось со слов соловьят, радоваться духам лесным надобно, что додумались они до такого.

А следом жена Терентия молодая слово взяла.

— Нарядов кучу нашили, а показаться в них негде. Одна отрада в дремучести соседние сходить. А что проигрался чуток, не всегда ж такое случается. Вон, говорят, Овинник намедни целых два сундука выиграл.

Дамы на слова эти закивали согласно.

Понял Федор, вмешиваться срочно пора.

— Остыньте, — говорит, — чай, не дети малые. Есть уж духи такие, кто днями целыми из дремучестей не вылазят. Да и не всем везет, как тут только что сказывали.

И жену водяного историю свою рассказать попросил.

Опять духи спорить принялись. Солнце за деревья клониться начало, а к согласию никак придти не могли. Крики тогда раздаваться начали. Пусть, мол, Баба Яга слово свое скажет.

Старая все это время в сторонке тихо сидела и в разговоры бурные не вступала. Вышла она посередь поляны и говорит:

— Ежели узелок на судьбе духа завязан, и недоля его по жизни ждет, то покалечится ли он, с гор катаясь, проиграется ли — все едино. Для того испытания нам даны, чтоб одумались вовремя. Правильно ль дорогу свою торим, и место в жизни этой нашли. И если одному слова-предупреждения достаточно, то другой все потерять должен.

Сказала и на место ушла. Только так и не поняли духи, на чьей стороне Баба Яга себя числит.

Солнце уж совсем в Пекло схоронилося, когда наконец-то к решению пришли. Дорожки в лес дремучий не заваливать, но духов туда только взрослых пускать. Черти, ежели хочется им очень, пусть дерутся пока, но на копыта да лапы мох обязательно накручивать должны. Глядишь, меньше друг дружку калечить будут.

А чтоб у соловьят корысти великой не было, прибытка часть большую в лесную казну отбирать. Те, как услышали такое, заголосили на пару. Но Федор сразу пригрозил, что духов тогда пускать к ним не будет. Так и пришлось им смириться.

Вздохнул после этого бес с облегчением. Будет теперь на что водяным детишек растить. Видать, правильно Яга сказала. Судьба у них такая. Хорошо, что проигрался только, а не шею с горы навернул.

Каждый год, как осень к лесу подбираться начинала, собирались лешие на зверей и птиц в карты играть. Соловьята еще летом с ними сговориться успели, что нынче в дремучестях встреча эта пройдет. Только не подумали они, что лешие не одни, а с живностью своей заявятся. Столпотворения звериного никак тогда избежать не удастся.

Пришлось соловьятам игроков уговаривать только таблички нарисованные с собой взять, а зверей да птиц по лесам оставить. Те поначалу с недоверием к новшеству отнеслись, а потом прикинули, действительно, удобнее так получается.

Как Тихон волков серых пересчитал, те сразу к чертям бросились.

— Не ровен час, — говорят, — проиграется Леший, и придется нам из леса Заповедного уходить.

Посмеялись черти в ответ на страхи звериные. Тихон игроком опытным слыл. В прошлом году столько дичи выиграть сумел, что девать уже некуда было. Так он по доброте душевной половину назад возвратил.

— Так-то оно так, — не отступались серые. — Только год на год не приходится. Да и нервный он нынче стал, как с дочерью младшей поругался. Ход необдуманный сделать может.

Пошел Верзила, на всякий случай, с соловьятами посоветоваться. Придумать, как сделать, чтоб Леший в азарте волков последних не проиграл. Но те сразу ему сказали — по уговору великому они только за игрой следить вправе, да чтоб не колдовал никто. И посоветовали к Тихону лешего рассудительного приставить, чтоб азарт в момент нужный охладил.

У чертей только один мудрый такой на примете был — Серафим-Целитель. Но тот уж давно игр этих чурался, и отказать просителям хотел. Но потом со Златогоркою посоветовался и решил все-таки чертям помочь.

Настал день игры великой. Как солнце взошло, стали лешие да духи любопытные в лес дремучий подтягиваться. Но были и те, кто раньше их к поляне заветной пробраться захотел. Всю ночь жены соловьят по лесу носилися, из ловушек малолеток доставая, да за опушку выпроваживая. Птицы за дорожками зорко следили, вот и решили те через чащобу счастья попытать.

Серафим сразу с Тихоном о волках сговорился и дощечки с ними себе забрал.

По началу Лешему опять везти стало. Белок стаю да десяток ворон выиграть удалось. Ходит он по поляне довольный, с кем бы еще сыграть прикидывает.

Но тут его самого нашли. Никогда здесь лешего этого не видели. Плащ темный до земли стелется, и лицо из-под капюшона не видать совсем. Но зверей с собой много принес.

У Тихона с раздачи тур рыжий с лисой черной пришли. Видя такое, удвоиться он решил, и все дощечки свои на кон поставил. Серафим возражать не стал. Почему б и по-крупному не сыграть, коль карта хорошая идет.

Собрались духи вокруг, притихли. Смотрят, какие соловьята карты откроют. Ничего больше Тихону в пару не пришло, а у соперника его три белки оказалися.

Видит Серафим, Тихон всю живность спустил. Как духам лесным после этого в глаза смотреть, отыгрываться надо.

— Пусти-ка, — говорит. — Дай я попробую.

И дощечки с волками, что у себя держал, достает.

Тихон с расстройства только рукой махнул.

Почувствовал Серафим сразу, что не простой леший перед ним сидит, но тут соловьята карты раздали. Пришли ему лисица бурая да семерка шишек в придачу к ней. Не стал Серафим судьбу с картами такими испытывать и сбросил их. Но волка одного отдать пришлось.

На раздаче второй, больше ему повезло. Пара туров высшая пришла, да еще тура одного и пару белок на выкладке добрал. С картами такими оставшееся на кон поставить можно. И решился Серафим все таблички свои против проигрыша Тихона выставить.

Вскрываться время пришло. Тихон Серафима по плечу похлопал. Молодец, мол, проигрыш назад вернуть сумел. Только у соперника его и тур, и лисица, и белка с зайцем пришли, и десятка грибов в придачу.[129]

Зашумели духи вокруг. Как такое быть может. Иль колдует потихоньку незнакомец, иль карты передергивает. Но соловьята зорко за ним следили и ничего подозрительного не заметили.

А тут и солнце за деревьями скрылося. Время игры к концу подошло.

Федор леших утешить подошел.

— Удача, — говорит, — не каждый год придти может. И осенью следующей обязательно повезти должно.

Бросил Тихон незнакомцу, что завтра проигрыш свой сам в леса его дальние пригонит, и, не глядя ни на кого, к себе пошел. Но не кончились на этом расчеты их, оказывается. За доброту душевную, что в году прошлом Леший показал, дощечки с волками незнакомец все назад вернул.

Так и стояли Тихон с Серафимом поляны посреди, не зная, радоваться иль огорчаться им.

Но здесь уж другая сказка начинается.