Майя ван Вейдженен - Популярность. Дневник подростка-изгоя Страница 34

Придется выяснить.

Карлос Санчес отсутствует, зато тут как тут Пабло и шестеро его дружков. Я задаю им свои вопросы. Они хохочут и разражаются оживленной дискуссией на заданную тему.

• «Иметь крутую интересную походку. Нужно быть всегда уверенным в себе. Никогда не робеть»;

• «Тусоваться с правильными людьми»;

• «Быть крутым».

– Далее, – выпытываю я. – Думаете ли вы, что популярным может стать каждый?

– Запросто. Кто угодно.

– Но тебе-то, Майя, не о чем беспокоиться. Ты и так офигенно популярная. Все о тебе знают.

О! МОЙ! БОГ! Они только что использовали это самое слово по отношению ко мне! Самые популярные парни в школе только что включили меня в ту же элитарную категорию, в которой состоят сами!

Я улыбаюсь в знак признательности, но мое сердце готово пробить ребра насквозь. Я беру себя в руки и задаю последний вопрос.

– Считаете ли вы себя самыми популярными людьми в школе?

Этот вопрос, похоже, вызывает у них неловкость.

– Ну, э-э-э, не так чтобы «самыми».

– Ближе к верху, но не на самом верху.

– Нет, не совсем.

Чего?

В этот момент мне кажется, что вся социальная лестница крушится и валится мне под ноги. Может, я придавала ей силу своей верой в нее? «Популярность» – это просто слово. «Популярностью» нисколько не исчерпываются все замечательные, интересные и удивительные люди, с которыми я познакомилась.

И в одночасье я понимаю: никакой лестницы нет.

Мы все одинаковые.

Я прощаюсь и, отходя от стола, слышу, как они продолжают обсуждать тему, делятся предположениями: что потребуется, чтобы о ком-то узнали все.

Я разыскиваю Николаса, мою нынешнюю несчастную любовь. Он сидит за столом один, и я подсаживаюсь рядом, выбившись из сил. Вокруг мне везде слышится это слово. Популярность. Оно у всех на устах, оно заполняет собой и без того шумное помещение.

– Ну и что, ответил кто-нибудь «да» на последний вопрос? – спрашивает Николас.

Я смотрю на него и не могу сдержать улыбку. Так значит, он обратил внимание на мои интервью.

– Нет. Трудно поверить, правда?

– Ты знаешь, – задумчиво говорит он, – я даже никогда не задумывался об этом, пока ты не подошла со своими вопросами. Мне теперь кажется, это все просто у нас в головах, и ничего больше.

Рядом с нами садится еще один парень. Я не удерживаюсь и тоже задаю ему свои вопросы.

– Думаю, – говорит он после минутного раздумья, – единственный способ стать популярным – это сделать что-то рискованное… и страшное. На что никто больше не решается.

Это высказывание дословно описывает мою жизнь. Именно этим я и занималась с самого сентября!

В этот момент появляется учитель и сообщает, что пора выдвигаться обратно. Николас смотрит на меня, и мы вместе идем к автобусу.

Когда мы возвращаемся в школу, он открывает передо мной дверь. Я улыбаюсь.

– Слушай, Николас, ты же идешь на выпускной? – спрашиваю я с растущей надеждой в голосе. – Если придешь, то ты всегда можешь присоединиться ко мне.

– А с кем ты идешь? – спрашивает он.

Я чуть было не отвечаю, что ни с кем, но понимаю, что это неправда.

– Со всеми, – сознаюсь я абсолютно серьезно.

Он опускает глаза и поправляет очки на носу.

– Не могу, – говорит он и быстро уходит, не поднимая взгляда.

Что тут скажешь.

Если танцуешь ты никудышно, возьми уроки танцев. Девушка, которая только и делает, что наступает партнеру на ноги да извиняется за это, едва ли будет пользоваться успехом. Юноши обычно очень привередливы в этом вопросе. Сами они могу танцевать кое-как, но девушка обязана уметь танцевать. Это может быть и несправедливо, но такова правда жизни.

Учитывая мои проблемы с координацией, я решила воспользоваться этим советом. Мама прекрасно танцует, так что я обращаюсь за помощью к ней.

– С радостью, Майя.

Она улыбается и показывает мне движения, которым научилась на занятиях зумбой в тренажерном зале. Я отворачиваюсь и не поворачиваюсь обратно, пока она не прекращает.

– Сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы я так танцевала на людях. Что-то мне подсказывает, что папа меня убьет.

Она учит меня, как делать шаг под быструю музыку.

– Слушай ритм.

Броди смотрит на нас, держа в руках свое последнее творение из «ЛЕГО». Он чересчур подвижен, и научить его танцам нет никакой возможности. Он так увлеченно прыгает по комнате, что не замечает, что у каждой песни свой темп. С другой стороны, танцует он очень изобретательно. В этом ему не откажешь. Мама показывает, как двигать не только ногами, но и руками.

– Раскрепостись, чувствуй музыку.

Я чувствую только неловкость. Мы тренируемся еще несколько песен, а потом мама решает сменить подход.

– Ладно, давай разучим с тобой медленные танцы. Броди, положи правую руку ей на талию… нет же, другую правую. Вот так.

– Мам! У него глаза на уровне моей груди! Знала бы ты, как мне сейчас стыдно.

– Майя, – мама вздыхает и упирает руки в бедра, – рано или поздно тебе наверняка придется танцевать с парнем, который ниже ростом. Привыкай.

Я ворчу, но потом вспоминаю, что мне нужно разносить (уже поношенные) белые туфли на каблуке, купленные все в том же благотворительном магазине. Я бегу в свою комнату и переобуваюсь. Ходить в них тяжеловато, но они все равно неплохие. Я немного прохаживаюсь взад и вперед по коридору и уже не так боюсь навернуться на ровном месте. Хлопает входная дверь – пришел папа.

Когда я возвращаюсь в родительскую комнату, мама, папа, Броди и совершенно голенькая Наталия (не спрашивайте) встали в круг и танцуют, напевая «Single Ladies».

Вечернее платье… миниатюрные туфельки, искрящиеся украшения, аккуратные белые перчатки – эти вещи бережно разложены на твоей кровати. Верный знак, что важный вечер уже не за горами. В воздухе витает воодушевление, и слышен шелест бумажных салфеток. В ванной комнате туманно от пара – ты сияешь чистотой. Сложно поверить, что после такого длительного ожидания, этот день наконец настал.

Давние слова Бетти Корнелл и сегодня изумительно передают ситуацию.

Платье теперь висит в ванной и кажется почти угрожающим. Я мою волосы и стараюсь не смотреться в зеркало. И снова двойная доза шампуня, как и несколько месяцев назад. Я тру и тру кожу головы, пока волосы не перестают лосниться и не становятся мягкими и шелковистыми. Я выполаскиваю пену и игнорирую урчание в животе. Я снова на диете, а это значит, целую неделю я не притрагивалась к еде в перерывах между приемами пищи и совсем не ела сладкого.

Мама накручивает мне волосы, и теперь они аккуратными локонами спадают мне на плечи. Она шутливо замечает, что я совсем притихла, и говорит, что я красивая. Я улыбаюсь, но не нахожу себе места от страха. Мои сомнения так и норовят выползти наружу. Почему я не устроила вечеринку? Прийти на выпускной без пары, да еще и позвать людей «отрываться» вместе со мной, должно быть, в десять раз сложнее. И что, если никто из тех, кого я позвала, не придет? Что, если я там буду единственным человеком без пары?

Я умываюсь и закрываю поры кубиком льда. Беру пудру. Мама умоляет меня позволить ей накрасить мне глаза, и я разрешаю. Но совсем чуть-чуть, потому что так советовала Бетти. Я беру немного блеска для губ и откидываю мягкие локоны с лица.

Ну, вот и все.

Я бережно натягиваю на себя платье. Потом смотрюсь в зеркало.

И не узнаю себя.

В белых туфлях с округлым носком мои ноги кажутся куда длиннее и стройнее. Плечи и руки не выглядят некрасивыми или волосатыми, они кажутся тонкими и изящными. А платье! Прямое, без рукавов, с низким вырезом, из воздушного материала мерцающего бледно-голубого цвета. Каскадом оно спадает до самых колен, как водопад. Струящийся и сильный. Я кажусь себе стройной и в меру рельефной. Волосы ложатся на плечи изысканными локонами.

Я с улыбкой смотрю в глаза своему отражению. Во взгляде мне чудится намек на что-то незнакомое, чему я никак не могу дать название…

Броди взлетает по лестнице с пакетом в руках, выкрикивая бессвязные слова.

– Ма, я, она [вдох] она, написала [вдох] конверт, Бетти [вдох]!

Я со звериной жадностью выхватываю у него пакет и разрываю скотч. Так и есть, это от Бетти Корнелл.

Дорогая Майя,

Получила твое письмо и фотографию. Именно такой я тебя себе и представляла, когда читала твои письма…

Мои годы в средней школе… Я была совсем как ты и твои друзья, я боялась этого нового мира с его новыми законами, новыми учителями и огромным количеством новых учеников, из которых я почти никого не знала. Как и ты, я заставляла себя общаться со сверстниками, записывалась в разные секции…

Ты запомнишься людям тем, что помогла другим девочкам выбраться из своих раковин. Они не забудут твою доброту. Хорошая работа. Я с нетерпением жду рассказа о твоем выпускном и о жемчуге.